– Ну, примерно, разумеется. Я учитываю и то, что Майк помог мне выбраться из переделки, и то, что вы в нашем деле новички, и то, что вы без меня со Ста Харь вообще не выбрались бы, и еще кучу всяких мелочей. В общем, по сто пятнадцать. Будем считать, что эту сумму вы мне должны. Все, что заработаете сверх того, – ваше. – Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди. – Мне нравится система денежных взаиморасчетов как способ выражения благодарности. Она не оставляет места для всяких вредных эмоций вроде ощущения, будто мы с вами что-то друг другу должны, кроме тех обязанностей, которые будут указаны в ваших контрактах.
Требование Силверхенда не показалось Майклу оскорбительным. Кроме того, возможность поработать пилотом у легендарного пирата давала ему интересный экспириэнс. Когда над ними воссияет свет истины и Майкл вернется в любимый офис на Сигме-Таурус, ему будет что вспомнить.
До Земли добирались окольной дорогой, потому что пират не отказывался от попутной выгоды. Платил он честно и немало, так что вскоре Майкл уже полностью отработал стоимость проезда и вышел в плюс. Сандерс едва перевалил за ноль. Собственно, потому-то в тот проклятый вечер Майкл и отправился развлекаться один, что у Сандерса было туго с баблом, а лезть в долги, пусть даже к лучшему другу, он не захотел.
Наверное, он так и улетел с Силверхендом… В зале суда, по крайней мере, ему достало ума не появиться. Зато там был отец. И… Майкл Тейлор под руку с Эллой Донован, едва не лопавшейся от счастья. На безымянном пальчике у нее сияло обручальное кольцо. Свеженькое.
Расследование проводилось в рекордно короткие сроки. Майкл подозревал, что обвинитель ради приличия выждал положенное минимальное время, а так у него на столе еще до ареста лежало готовенькое дело. Майкл поначалу хорохорился, думал, что никому не удастся упечь его за рещетку. Потом он жалел, что в универе, хотя была возможность, не уделял достаточно внимания уголовному праву. А еще позже понял, что никакие познания его не спасли бы.
Конечно, он слыхал о сфабрикованных делах. Не такая уж великая тайна, особенно для наследника крупной корпорации. Не говоря уж о том, что корпорация в числе прочего владела месторождением минерала, неизвестного официальной науке. Антимонопольный комитет не позволил бы в одиночку добывать «третий изотоп». Майкла не шокировало, что часть операций, проводимых его отцом, были откровенно незаконными. Все как в жизни, очень точно выразился Силвер-хенд, правда, по другому поводу.
Все улики и доказательства виновности Майкла были не сфабрикованы, а просто выдуманы. И сочинитель не позаботился даже об их связности. Судья на процессе не обращала внимания на произносимые речи. Ей было неинтересно. Она заранее знала исход, а то, что происходило в зале, полагала пустой, но необходимой формальностью.
За неимением денег Майкла защищал государственный адвокат. Нормальный такой мужик, из убежденных. Майкл вряд ли отыскал бы лучшего, будь у него целое состояние. Перед первым и единственным заседанием он ободрял Майкла, твердил, что в два счета размажет прокурора по стенкам трибунки.
Майклу хотелось верить, тем более что он и сам понимал безосновательность выдвинутых против него обвинений. Что это за смехотворный суд, когда отсутствуют не только свидетели защиты, но и подельник, то есть Сандерс? Как можно вынести приговор, если в деле отсутствуют какие-либо достоверные данные об украденном грузе псевдоталлия? А взрыв на базе был одним из пунктом обвинения. То есть, согласно заключению, Майкл поперся наводить порядок просто так, без мотивации.
Никто и не собирался выяснять причины тех или иных поступков подсудимого. Прокурор красивым голосом гнал пургу, написанную как будто журналистом из тивиновостей. Все протесты и требования адвоката судья отметала ленивым движением пухлой ручки. Майкл следил за лицом своего защитника. Через час казалось, что бедняга вот-вот свихнется от участия в откровенном фарсе. Он иногда шептал Майклу, мол, не волнуйся, все фиксируется, подам апелляцию… К тому моменту, как пришло время зачитывать приговор, мужик сообразил, что возражать и добиваться справедливости бесполезно. И сник. Майклу было его жаль едва ли не больше, чем себя.
Сам он, подобно судье, спектакль игнорировал. Глазел на ложу, занятую главными «пострадавшими». Двое мужчин, две женщины. С той, что жалась слева от отца, Майкл знаком не был. Наверное, новая мачеха. С тех пор, как отец развелся со Стеллой, первой своей женой, он взял за правило вступать в брак каждые пять лет. В контракте всегда значилось, что по истечении Указанного срока они разводятся без материальных претензий, если супруга не осчастливит мужа ребенком. Других детей, кроме Майкла, у Клиффорда Тейлора так и не было, потому он с чистой совестью регулярно менял спутницу жизни. Как новую секретаршу на работу принимал.
Свою мать Майкл не видел и знал о ней всего три вещи: она была русская, звали ее Мария, и отношения они с отцом не зарегистрировали. Сына она отдала Клиффорду сама, без суда. Впрочем, ее можно понять: такой отец мог обеспечить ребенку самое достойное существование, а о чем еще мечтать матери?
Лицом Майкл пошел вроде бы в деда – черноволосый, кареглазый при очень светлой коже. Ростом превосходил всех родственников, а в остальном выглядел типичным Тейлором. Хотя отец как-то обмолвился: Мария внешне мало отличалась от женщин их клана.
Кстати, ни одна из официальных мачех не была темноволосой и кареглазой. Клиффорд специально выбирал рыхловатых блондинок вроде Эллы. Странно еще, что он сам на ней не женился. Или Элла оказалась поумней и отказалась от контракта, по которому ей не полагались алименты?
Так или иначе, а замуж она выскочила за двойника Майкла.
В двойнике и заключался весь кошмар. Он был не просто похож – Майкл как в зеркало смотрел. Наверное, в четырнадцать лет у них даже прыщи на одинаковых местах выскакивали. Хотя… Майкл в который уже раз за последние месяцы ощутил странные провалы в памяти. При том, что он легко удерживал в голове любые цифры, сколь угодно длинные, и никогда не забывал единожды встреченного человека, – он не доверял своим детским и школьным воспоминаниям. Словно видел себя со стороны. Кино смотрел, или рассказал ему кто. Он не находил ни одного яркого образа. Первое полноцветное впечатление приходилось на день, когда он прибыл в университетский кампус и психанул, узнав, что спать обязан на синтетическом белье.
А к этому возрасту прыщи уже отошли, и Майкл предпочитал думать, что их никогда и не было.
Двойник был тем более подозрителен, что при таком сумасшедшем сходстве отец заявил Майклу, будто не знает его! Майкл помнил дословно тот последний их разговор, тот звонок из особняка Сандерсов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94