— А Шванберг в это время посылал рапорты о победном завершении операции “Феникс”, причем каждого убитого вьетнамца включал в отчет как вьетконговца, хотя большинство из них были просто мирными жителями, — подхватил Фицдуэйн. — Я думал, его вышвырнули из ЦРУ. Он был премерзким типом.
— У него слишком большие связи, — покачал головой Килмара. — К тому же подонки типа Шванберга всегда могут пригодиться. Он работал в Греции во времена “черных полковников”, потом промелькнул в Чили, а оттуда перебрался в Японию в качестве “опытного специалиста” по азиатским проблемам. И это при всем при том, что остальные его подвиги пока не стали достоянием истории! В ЦРУ немало хороших людей, однако, как ты знаешь, накипь всегда всплывает на поверхность, и от нее не всегда просто избавиться.
Фицдуэйн потер подбородок. Внезапно его лицо стало очень старым и утомленным. Килмара, внимательно за ним наблюдавший, подумал, что хотя его друг определенно пошел на поправку, однако до полного выздоровления ему было еще ой как неблизко.
— Значит, Шванберг по какой-то причине точит на “Намаку” зуб, — заявил Фицдуэйн. — И что нам это дает?
— Ты должен немного отдохнуть, а мои мальчики пока немного покопают, — предложил Килмара. — У Шванберга действительно могут быть свои планы относительно “Намака Корпорейшн”, но это не значит, что он ошибается.
— Присмотрись к нему, — попросил Фицдуэйн. — Я помню, как он вырвал язык девчонке, которую счел агентом Вьетконга — Национального фронта освобождения Южного Вьетнама. А ей было всего тринадцать. Этот Шванберг настоящая сволочь.
Килмара поднялся и допил свое виски.
— Не перегружай себя. Нам важнее, чтобы ты поскорее поправился и набрался сил.
Фицдуэйн улыбнулся. Его бесила собственная слабость. Он закрыл глаза и через несколько секунд уже спал.
Япония, Токио, 1 февраля
Когда Кеи и Фумио Намака только начинали свою предпринимательскую деятельность, управление бизнесом было сравнительно простым делом. Фумио выискивал жертву, а потом Кеи, рослый, сильный, быстрый и чуть туповатым, хотя далеко не глупый, доводил дело до конца. Это была очень простая схема, не требовавшая никакого образования и большого ума. Бумажной работы, разумеется, не было и в помине, а считать вооруженные ограбления и тому подобную деятельность разновидностью финансового планирования и управления кадрами можно было лишь с очень большой натяжкой. Все вопросы братья решали, посоветовавшись между собой.
Никаких проблем между ними не возникало. Братья были преданы друг другу, тем более что оба прекрасно понимали — больше им не к кому обратиться за помощью. Роль, которую каждый из них исполнял, была с самого начала предопределена возрастом и природными данными. Кеи официально считался лидером их небольшого союза, человеком действия, не боящимся принимать решения. Фумио был его верным партнером, изощренным мыслителем, который незаметно, исподволь подсказывал старшему брату наилучшее решение, причем делал это так осторожно, что Кеи ничего не замечал.
В конце сороковых годов братья Намака были всего лишь парой оборванных, но удачливых уличных грабителей, однако за несколько десятков лет упорного труда им удалось создать огромную корпорацию, которая представляла собой сложную сеть взаимосвязанных филиалов и фирм, чьи интересы распространялись не только на территорию Японских островов, но и на большую часть цивилизованного мира, а также на значительное количество стран третьего мира.
Центральным управляющим звеном “Намака Корпорейшн” был вовсе не Совет директоров — Торишимари-якукай, созданный скорее для декорации и для решения стратегических вопросов. Что касается подробностей, то к ним Совет директоров не имел никакого отношения. Истинное планирование и принятие управляющих решений осуществлялись Генеральным департаментом, или Сому Бу.
Сому Бу служил братьям Намака очень хорошо. Через три десятка лет после его создания он состоял из двух братьев и шести отборных и испытанных басе — глав отделов, чья лояльность не вызывала сомнений.
В обычных корпорациях и фирмах ни один басе не обладал статусом вице-президента компании, однако в “Намака Корпорейшн” строгое вертикальное подчинение диктовалось вопросами безопасности.
Тщательно охраняемый, звуконепроницаемый и защищенный при помощи новейших электронных устройств зал заседаний Генерального департамента “Намака Корпорейшн” был обставлен с невиданной роскошью.
Восемь мягких кожаных кресел ручной работы были расставлены вокруг длинного полированного стола, высеченного из одного куска обработанного вручную дерева. Каждое из кресел было украшено золотой эмблемой Намака. Кресла, установленные с торцов стола, с более мягкими подушками и высокими спинками, были больше и удобнее остальных. Стены были обиты шелком, и на них, в стеклянных шкафчиках из пуленепробиваемого стекла с подсветкой, была выставлена часть коллекции старшего брата Намака — древние самурайские мечи и старинное западное оружие. На полу был постелен толстый и мягкий ковер.
Шестеро басе поднялись и низко поклонились вошедшим в комнату братьям. В Японии были приняты поклоны трех видов: неофициальный, официальный и медленный, глубокий сайкейреи — поклон, предназначенный для Императора и наименее демократично настроенных главарей преступного мира.
Поклон, которым руководители отделов обычно приветствовали братьев Намака, был глубоким и почтительным поклоном сайкейреи. Все японское общество основывалось на уважении к стоящим выше на социальной лестнице, а братья были известны приверженностью к строгому соблюдению традиций.
Кеи вошел в зал через специальную двойную дверь, которая вела в роскошный кабинет братьев. Фумио следовал за ним, сохраняя приличествующую случаю дистанцию. Он слегка прихрамывал и опирался на трость. Годы не были к нему столь милосердны, как к Кеи: волосы его совершенно поседели, и выглядел он лет на шестьдесят с лишним. Впрочем, подобный облик придавал ему весьма достойный и авторитетный вид, что никогда не было лишним.
Кеи первым уселся на свое место, и Фумио последовал его примеру спустя несколько секунд. Когда басе заняли свои кресла, Кеи официально объявил заседание открытым и посмотрел на Фумио. Младший брат обычно вел подобные собрания, однако никогда не забывал сделать вид, будто считается с мнением председателя. После убийства куромаку это было первое официальное заседание. Когда случилось это несчастье с Ходамой, Кеи как раз находился в Северной Корее на секретных переговорах и вернулся только недавно.
— Первый вопрос, — сказал Фумио, — касается смерти сэнсея Ходамы. Его кончина означает, что мы потеряли одного из наших самых влиятельных друзей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166