Сейчас она казалась напряженной и нервной. Она словно боялась совершить ошибку при выполнении своих обязанностей – например, подать блюдо слева или допустить какой-нибудь другой столь же ужасный промах. Миссис Кук охотнее сунула бы голову в печь, чем нарушила этикет.
– Что у нас здесь? – спросила Джинна, когда домработница поставила на стол дымящуюся кастрюлю.
– Суп из омаров, – сказала я.
– Обожаю суп из омаров, – заявила Сара.
Ее колье с рубином казалось в этот вечер вполне уместным.
– Я рада, – отозвалась я, не покривив душой.
Эта тарелка супа из омаров станет последней в жизни Сары. Миссис Кук готовила его превосходно. Бросая в кипяток живых омаров, а потом разламывая им хвосты, миссис Кук давала волю своим подавленным первобытным инстинктам, хотя и отрицала это. Но я наблюдала за её работой и видела, какое тайное наслаждение она получает, убивая живое существо, готовя его и подавая на стол цивилизованным господам.
– За супом последуют ростбиф и йоркширский пудинг, – добавила я, подумав о том, что для такого мероприятия требуется типично английское основное блюдо. – Полагаю, здесь нет вегетарианцев.
– Не знаю, – сказала Джинна. – Возможно, я стану вегетарианкой. В последнее время я много об этом думаю. Такая пища кажется мне гораздо более здоровой, чем вся эта роскошь. – Она указала на прекрасно сервированный стол.
– Откуда у тебя эта блестящая идея? – спросил Иэн.
– Несомненно, от Тома МакКиллапа, – сказала я, опередив Джинну.
Все посмотрели на меня так, словно я произнесла "Адольф Гитлер". Все, включая Сару, что меня удивило. Почему она так встрепенулась, услышав это имя? Я не могла угадать причину.
– Том МакКиллап, – произнесла Сара. – Это твой приятель-музыкант, да, Харри?
– Точнее, знакомый.
– Я не подозревала, что вы знаете Тома, – возбужденно произнесла Джинна. – Когда вы познакомились?
– В Сент-Морице, – ответил Харри. – Ты сказала мне, что он потрясающий музыкант. Помнишь? Я отправился в «Альпину» поглядеть на него. Ты была права. Он великолепен.
– Харри любит музыку, – сказала Сара.
– Как и Джинна, – вставила я. – Особенно когда её исполняют шотландские гитаристы. Она их просто обожает.
– Понимаю, – сказала Сара спустя мгновение.
Она и Иэн обменялись взглядами, значение которых я не поняла. Происходило нечто загадочное. Харри выразительно посмотрел на меня. Он как бы говорил, что сейчас мне предоставляется шанс спровоцировать Джинну на публичное заявление о моем романе с Томом, которое унизило бы Иэна и превратило его в ревнивого рогоносца с мотивом для преднамеренного убийства.
– Да, – продолжила я. – Меня интригуют перемещения мистера МакКиллапа. Когда мы были в Сент-Морице, он выступал там со своей группой. Стоило нам вернуться в Англию, как он тоже оказался здесь. Любопытно, куда отправится мистер МакКиллап, если завтра мы решим поехать в Монте-Карло.
– Ты знаешь, что Том вовсе не последовал за нами, – сказала Джинна. Он на самом деле живет в Лондоне.
– Не понимаю, что ты нашла в таком вульгарном типе, как Том МакКиллап, – сказала я.
– Предлагаю сменить тему, – вмешался Иэн.
– Да, – смущенно пробормотала Сара. – Кажется, это хорошая идея.
Но Джинна буквально кипела. Она опустила суповую ложку и посмотрела на меня с нескрываемой ненавистью во взгляде.
– Если Том вульгарен, то что нашла в нем ты, Алексис?
– Не понимаю, о чем ты говоришь.
– Нет, понимаешь!
– Джинна, держи себя в руках, – предупредил её Иэн.
– Почему я должна это делать?
– Потому что я, твой отец, прошу тебя об этом.
– Тебе следует попросить об этом не меня, а Алексис.
– Почему? Что я сделала?
– Ничего, – ответил мне Иэн.
Сара и Харри тактично хранили молчание, хотя и по разным причинам. Сара действительно смутилась. Харри ликовал и молился о том, чтобы Джинна произнесла более явные обвинения. Я хотела того же самого.
– Нет, сделала, – возразила отцу Джинна. – Алексис кое-что сделала, хотя по каким-то известным только тебе причинам ты отказываешься это признать.
– И что же, по-твоему, я совершила? – вкрадчиво спросила я.
На мгновение в комнате повисла тишина. Потом Джинна сказала:
– Вступила в связь с Томом МакКиллапом.
Лицо Сары стало изумленным, Харри постарался скрыть свое удовлетворение, Иэн испытал чувство унижения, я откровенно обрадовалась. Джинна угодила в мою ловушку.
– Это отвратительная ложь! – сказала я моей падчерице. – Как ты посмела предъявить мне такое мерзкое обвинение? Что дает тебе на это право?
– Я видела вас двоих своими собственными глазами. Прямо здесь. На прошлой неделе. Вспомнила? Обнаженными на полу гостиной. Твоя память не может быть настолько плохой, Алексис.
Я беспомощно повернулась к Иэну.
– Почему ты молчишь? Останови её. Это возмутительно. Я всегда знала, что она не выносит меня, но это зашло уже слишком далеко. Меня никогда в жизни так не оскорбляли.
Иэн казался измученным происходившей в нем внутренней борьбой. В обычной ситуации он никогда бы не потерпел такой выходки от Джинны, но я подозревала, что она пробудила в нем скрытую неприязнь ко мне, и он был бессилен остановить дочь. Возможно, он даже радовался тому, что она разоблачила меня. Словно почувствовав это, Джинна продолжила:
– К тому же именно Алексис первой упомянула имя Тома. Зачем ей было это делать после того, как я сказала, что, возможно, стану вегетарианкой? При чем тут Том? Ни при чем. Она вспомнила о нем, чтобы опозорить тебя, папа. Я здесь не единственный человек с дурными манерами.
Пытаясь оправдаться, Джинна повернулась к Саре и Харри.
– Я понимаю, как неловко вы себя чувствуете, и прошу прощения. Не потому что якобы солгала насчет моей мачехи – это не так, – но потому что смутила вас. Извините.
Когда мы без большого энтузиазма и аппетита резали ростбиф и ели йоркширский пудинг, я чувствовала, что воспитанная Сара тайком поглядывает на меня с любопытством. Раскрасневшийся Иэн пил налитый им в графин превосходный кларет 1970 года в большем количестве, чем обычно. На его лице явственно выступали следы опьянения, злости, негодования, унижения и стыда.
На мгновение мне стало его жаль, но потом я вспомнила страдания, которые он причинял мне на протяжении многих лет, и испытала ещё большую жалость к самой себе. Когда тарелки с ростбифом исчезли со стола, и миссис Кук принесла дрожащий бисквит, пропитанный вином, я поняла, что мне страшно. Конечно, мне должно быть страшно, успокоила я себя, это естественно, принимая во внимание, что я должна сейчас сделать.
Через несколько минут Иэн принесет нам в гостиную традиционный поднос с кофе, и мне предстоит проследить за тем, чтобы Сара выпила мою чашку «Хэга» с цианистым калием.
Однажды в гостинице «Адамс» Харри высказал отличную идею относительно того, как это лучше сделать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126