– Однако ты сам признался, что получил удовольствие от убийства Полетт и Роуз. Помнишь? Это было в прошлом месяце, когда мы отправились на ленч в «Карлтон». Ты стыдился своих чувств, но не пытался отрицать их.
– Я убил Полетт и Роуз семнадцать лет тому назад, – заметил Харри. Тогда я был мальчишкой.
– Ты не был мальчишкой, когда в прошлом месяце мы утопили Тома. Скажи мне, что ты не получил удовольствия. Ну же, скажи. Если ты это сделаешь, я тебе поверю. Мы ведь теперь ничего не скрываем друг от друга.
Харри задумался. Потом наши глаза медленно встретились. Ему не было необходимости говорить. За Харри все сказало мечтательное, довольное выражение его лица. Он словно вспоминал эротический эпизод. Убийство давало ощущение власти, а власть – вещь чувственная. Однажды вкусив её, люди нуждаются в ней. Мы с Харри стали наркоманами.
Но он снова попытался отмахнуться от этого.
– В твои планы не входит сделать из нас серийных убийц, Алексис? Убивающих кого попало ради удовольствия?
– Нет. Это неинтересно. Скорее глупо и бессмысленно.
– Тогда кого ты наметила в качестве твоей следующей жертвы?
– Нашей следующей жертвы, – поправила его я. – Мы теперь партнеры.
– Хорошо. Нашей. Кого?
– Догадайся.
Он уставился на меня, ожидая объяснения.
– Все просто, – сказала я. – Джинна – единственный человек, которого я действительно ненавижу. Я хочу сказать – из всех убитых нами людей. Я не питала настоящей ненависти к Саре, она лишь была препятствием, как и Том. Они нам мешали, и их пришлось убрать. Но я не испытывала к ним ненависти. А теперь представь себе, что такое уничтожить недруга, смертельного врага, который пытается погубить тебя. Не заблуждайся на сей счет: если Джинна появится здесь, то лишь для того, чтобы избавиться от нас. Конечно, законным путем, но это ничего не меняет. Я бы предпочла умереть, нежели оказаться за решеткой. А ты?
– Не знаю. Всегда можно рассчитывать на условно-досрочное освобождение. В конце концов мы бы освободились. Ты знаешь, как мягка английская система наказания. Нас бы освободи за хорошее поведение через пять лет.
– За хорошее поведение – это звучит смешно, если принять во внимание, что мы убили четырех людей.
– Четырех, Алексис. Не пятерых.
– Что это значит?
– Я думаю, что нам не следует даже помышлять об убийстве Джинны. Если мы совершим его, нам никогда не выбраться из тюрьмы. Никогда. Это преступление покажется слишком безжалостным, хладнокровным. Она молода и невинна. Суд примет во внимание, как сильно она пострадала в прошлом, потеряв в раннем возрасте мать и няню, а позже лишившись отца, угодившего в Дартмур за покушение на твою жизнь. Уверяю тебя, Алексис, если мы убьем Джинну, это будет выглядеть плохо. Очень плохо. Нас не пощадят.
Мой брат рассуждал разумно.
Мне не понравились его слова, но я не могла игнорировать их. С одной стороны, я безумно хотела расправиться с Джинной. С другой стороны, хотела жить, быть счастливой. Я чувствовала, что в моей душе происходит отчаянная схватка: моя жестокая, кровожадная натура боролась с другим человеком, жившим внутри меня, с человеком, которому не довелось реализовать себя, юной девушкой, мечтавшей о любви, нежности, покое. С девушкой вроде Джинны. Убив её, я бы уничтожила мой потенциал, который ещё не получил шанса раскрыться.
– Ты отчасти прав, – неохотно признала я. – Но ещё есть проблема денег.
– Что ты имеешь в виду?
– Я определенно не хотела бы через пять лет выйти из тюрьмы без единого гроша. А ты?
– Конечно, нет. Но кто сказал, что нам придется стать нищими? Я спрятал основную часть состояния Сары в швейцарских банках. Английские власти не смогут добраться до этих денег. Мы сможем взять их в любой момент.
Я улыбнулась, представив себе миллионы Сары, надежно спрятанные в Швейцарии, ждущие нас, сулящие нам много славных солнечных дней. Летние люди. Попадем мы в тюрьму или нет, все равно мы могли стать ими.
– Что тут смешного? – спросил Харри.
– Просто я подумала о правосудии. Есть нечто странное в том, как общество заставляет человека платить за преступления. Знаешь, Харри, прежде я никогда не думала об этом. Виновного не штрафуют, его только сажают в тюрьму.
– Верно.
– Через пять лет мне будет сорок семь, – произнесла я. – Это ещё не старость. Если я буду заниматься гимнастикой и следить за весом…
Харри усмехнулся.
– Я рад, что мы понимаем друг друга.
– Так было всегда.
Джинна появилась спустя четыре дня.
64
По случайному совпадению это произошло примерно в то же самое время дня, когда мы с Харри снова наслаждались сухим хересом перед обедом. На дворе гулял сильный ветер, но в гостиной было тепло и уютно, в камине потрескивали дрова. Маргерита оставила нам в плите пару огромных ростбифов.
Я была не в пурпурном шелковом костюме, а в длинном кашемировом свитере-платье, доходившем мне до щиколоток. Конечно, на шее у меня висело колье с рубином.
Я отправилась на кухню, чтобы проверить ростбиф, и вдруг услышала шум подъехавшего к дому автомобиля.
Кухня выходила окнами на передний дворик, и я посмотрела сквозь шторы, кто к нам нагрянул. Нежданные посетители редко являлись в Лос Амантес. Я подумала, что, возможно, Конча и Фредди решили нанести нам визит, чтобы развлечься. Последняя встреча с ними прошла так, что потом мы с Харри целые сутки восстанавливали силы, затраченные на наши неистовые проделки.
Мы занимались любовью всеми возможными способами, во всех возможных комбинациях. Сначала я с Кончей, потом Конча с Харри, потом я с Фредди, потом он с Харри, потом мы вчетвером, опьяненные вином и сладким ароматом раскрепощенного секса. Казалсы были похожи на нас, они не ведали никаких барьеров и избегали лишь явной жестокости.
В последний раз Конча привезла двухстороннее дильдо, оказавшееся исключительно удобной игрушкой. Благодаря ему мы с ней могли трахать друг друга одновременно, а Харри и Фредди наблюдали, как соприкасаются наши груди, как двигаются наши животы, как трутся наши половые органы о резиновое дильдо. Кончали мы обычно под восхищенные аплодисменты мужчин.
Однако сейчас, посмотрев в окно кухни, я увидела не Кончу и Фредди. Из темного «мерседеса» вылезла Джинна. Она бросила на наш дом неуверенный взгляд, словно сомневалась в правильности адреса. Я успела подумать лишь об открытке с изображением замка Санта-Барбара и внезапно поняла, что Том, вероятно, отправил её не из Аликанте (довольно большого города), а с нашей местной почты, из маленькой деревни Кампелло!
Обитатели Кампелло знали нас с Харри, мы им нравились, и они охотно сообщили бы приехавшему к нам другу, где мы живем. Господи, подумала я, в этом маленьком местечке мы были подсадными утками!
Что-то подсказывало мне, что сегодня наш обед сильно задержится.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126