К своему изумлению он нашел его как раз напротив ухоженного, но отнюдь не броского дома Николсонов. Том отлично понимал разницу между этим районом и тем, где жил он. Это была разница между старыми деньгами и новыми. В Англии почитаются традиции. Об Америке этого не скажешь. Именно поэтому Том надеялся отправиться туда на гастроли со своей группой "Касл Рок".
Планы относительно этого турне, сулившего большие доходы, провалились. Агент Тома сообщил ему сегодня утром по телефону, что записи группы продаются в Штатах недостаточно хорошо для того, чтобы гарантировать успех гастролей. Сейчас эта затея была слишком рискованной.
– Возможно, в следующем году, – сказал агент. – В настоящий момент здешний рынок насыщен. Я не смог бы обеспечить вам паблисити, необходимое для получения прибыли от вложений. Извини, дружище.
Когда Том сообщил неприятное известие своим товарищам, они отправились в бар, чтобы напиться. Он присоединился бы к ним, если бы Алексис не пригласила его к себе на ленч. И сделал бы это весьма охотно. В следующем месяце ему исполнится двадцать шесть лет, а его жизнь катилась неизвестно куда как в личном, так и в профессиональном планах. То, что он влюбился в немолодую замужнюю женщину, которая не отвечала на его чувства, терзало Тома почти так же сильно, как отмена американского турне. Он не предвидел оба несчастья, а теперь они стали для него большей реальностью, чем двадцать пять тысяч фунтов, обещанные ему Харри за участие в шантаже Иэна Николсона.
Поскольку Алексис все ещё не знала о том, что он получит третью часть от семидесяти пяти тысяч, Том оказался в неловком положении. Мотивы, по которым он спал с Алексис, сильно изменились, но мог ли он сказать ей об этом, не признавшись, что изначально им руководило лишь желание получить деньги? Это казалось таким вульгарным. Однако, насколько ему было известно, её мотивы оставались корыстными.
Возможно, если бы он сказал ей о том, что был не тем наивным влюбленным, которого она в нем видела, а хитрым и предприимчивым парнем (таким же, как она с Харри), её уважение к нему возросло бы. Для женщины уважение – первая ступенька к любви. Но Харри специально предупредил Тома, что Алексис не должна знать о его сознательном участии в шантаже. Выйдя из «ягуара» и заперев дверь машины, музыкант вспомнил слова Харри.
"Мы же не хотим посвящать её в то, что собираемся поделить деньги на троих – она может заупрямится. Сейчас она думает, что получит, как и я, половину."
Внезапный восторг охватил Тома – он понял, как устарело предупреждение Харри. Оно имело значение до того момента, когда он позволил Алексис «соблазнить» его, но не сейчас. Что теперь изменится, если она узнает о его истинной роли в их плане?
Признание могло только пойти ему на пользу, представить его в более выгодном свете, сблизить с Алексис. Он улыбнулся самому себе, вспомнив старое выражение: соучастники преступления. Да, знает об этом Алексис или нет, они были именно соучастниками преступления.
Тот факт, что Харри тоже был их партнером, имел только финансовое значение. Когда они разделят деньги, контакты между Алексис и Харри прекратятся. Связывавшие их нити были и так весьма тонкими. Они едва знали друг друга. Однако иногда Тома охватывало пугающее чувство, будто этих людей соединяло нечто большее, нежели поверхностное знакомство. Но он думал, что в нем просто говорит ревность. Периодически перед его глазами возникала Алексис, занимающаяся любовью с другим мужчиной.
Не стоило беспокоиться из-за старины Харри. Несмотря на его гетеросексуальный облик и манеры, Харри был слишком расчетлив, чтобы проявлять бескорыстный интерес к женщинам. Недаром он женился на богачке. Том все ещё гадал, почему Сара позвонила ему вчера, рассчитывая застать у него Харри. Он обязательно спросит об этом Харри, когда будет разговаривать с ним в следующий раз.
Поеживаясь от холода, Том перешел Маунт-стрит и нажал кнопку звонка на доме Николсонов. Ожидая на мартовском ветру, когда возлюбленная впустит его, он вспомнил слова единственного сочиненного им хита.
Будешь ли ты моей зимней любовью,
Когда лето помашет нам рукой?
Весьма уместный вопрос.
Вскоре дверь распахнулась, и из неё вышла пожилая женщина с хозяйственными сумками в руках. Она посмотрела на Тома с осуждением в ясных голубых глазах и пошла своей дорогой.
– Это ваша миссис Кук? – спросил он Алексис, выйдя из лифта. – Она посмотрела на меня так, словно я – переносчик чумы.
Алексис засмеялась.
– Да, это миссис Кук. Она – пессимист, вечно подозревающий худшее.
– Приятное качество.
– На самом деле не такое уж и плохое. Если худшее действительно происходит, миссис Кук может сказать, что она его предсказывала. Если оно не происходит, в этот день для неё будет одним бедствием меньше.
– Я – сегодняшнее бедствие?
– Возможно. В глазах миссис Кук.
– Что, по её мнению, я здесь делаю?
– О, она думает, что ты пришел позаниматься со мной страстной, безумной, незаконной любовью, – поддразнила его Алексис. – Она демонстрирует осуждение, но на самом деле завидует. Почему столько вопросов?
Том схватил её и поцеловал. Она тотчас механически ответила ему.
– Наверно, я нервничаю, – сказал он.
– Почему?
– Точно не знаю.
Алексис провела его в гостиную, где в серебряном ведерке со льдом охлаждалось шампанское. Рядом стояло блюдо с тонкими ломтиками копченой лососины, водяным крессом и лимонными дольками.
– Из-за Иэна? – спросила Алексис. – Он на работе. Его не будет до вечера.
– А Джинна?
– Ты действительно нервничаешь. Джинна в университете, она никогда не приходит раньше пяти часов. В нашем распоряжении четыре славных часа. Теперь тебе стало лучше?
– Значительно.
Но на самом деле он не почувствовал себя лучше. Это было подставкой. Они нуждались в осязаемых уликах, способных убедить Иэна в том, что его жена завела любовника. Он, Том, должен был стать вещественным доказательством. Этим объяснялось приглашение на ленч. Два месяца тому назад он не имел ничего против предложенной ему роли, но сейчас его чувства к Алексис стали такими сильными, что он не хотел заниматься с ней любовью ради корысти. Он хотел заниматься с ней любовью просто так.
Впервые увидев Алексис в её собственном доме, он почувствовал, что его страсть усилилась. Миссис Николсон прекрасно вписывалась в восхитительный интерьер, украшенный изысканными картинами, бархатом и мехами, а также большим зеркалом в позолоченной раме, висевшим над камином и отражавшим великолепие комнаты. Элегантная обстановка прекрасно подходила ей.
По просьбе Тома Алексис показала ему остальные комнаты двухэтажной квартиры, и его потрясло сочетание красоты и комфорта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
Планы относительно этого турне, сулившего большие доходы, провалились. Агент Тома сообщил ему сегодня утром по телефону, что записи группы продаются в Штатах недостаточно хорошо для того, чтобы гарантировать успех гастролей. Сейчас эта затея была слишком рискованной.
– Возможно, в следующем году, – сказал агент. – В настоящий момент здешний рынок насыщен. Я не смог бы обеспечить вам паблисити, необходимое для получения прибыли от вложений. Извини, дружище.
Когда Том сообщил неприятное известие своим товарищам, они отправились в бар, чтобы напиться. Он присоединился бы к ним, если бы Алексис не пригласила его к себе на ленч. И сделал бы это весьма охотно. В следующем месяце ему исполнится двадцать шесть лет, а его жизнь катилась неизвестно куда как в личном, так и в профессиональном планах. То, что он влюбился в немолодую замужнюю женщину, которая не отвечала на его чувства, терзало Тома почти так же сильно, как отмена американского турне. Он не предвидел оба несчастья, а теперь они стали для него большей реальностью, чем двадцать пять тысяч фунтов, обещанные ему Харри за участие в шантаже Иэна Николсона.
Поскольку Алексис все ещё не знала о том, что он получит третью часть от семидесяти пяти тысяч, Том оказался в неловком положении. Мотивы, по которым он спал с Алексис, сильно изменились, но мог ли он сказать ей об этом, не признавшись, что изначально им руководило лишь желание получить деньги? Это казалось таким вульгарным. Однако, насколько ему было известно, её мотивы оставались корыстными.
Возможно, если бы он сказал ей о том, что был не тем наивным влюбленным, которого она в нем видела, а хитрым и предприимчивым парнем (таким же, как она с Харри), её уважение к нему возросло бы. Для женщины уважение – первая ступенька к любви. Но Харри специально предупредил Тома, что Алексис не должна знать о его сознательном участии в шантаже. Выйдя из «ягуара» и заперев дверь машины, музыкант вспомнил слова Харри.
"Мы же не хотим посвящать её в то, что собираемся поделить деньги на троих – она может заупрямится. Сейчас она думает, что получит, как и я, половину."
Внезапный восторг охватил Тома – он понял, как устарело предупреждение Харри. Оно имело значение до того момента, когда он позволил Алексис «соблазнить» его, но не сейчас. Что теперь изменится, если она узнает о его истинной роли в их плане?
Признание могло только пойти ему на пользу, представить его в более выгодном свете, сблизить с Алексис. Он улыбнулся самому себе, вспомнив старое выражение: соучастники преступления. Да, знает об этом Алексис или нет, они были именно соучастниками преступления.
Тот факт, что Харри тоже был их партнером, имел только финансовое значение. Когда они разделят деньги, контакты между Алексис и Харри прекратятся. Связывавшие их нити были и так весьма тонкими. Они едва знали друг друга. Однако иногда Тома охватывало пугающее чувство, будто этих людей соединяло нечто большее, нежели поверхностное знакомство. Но он думал, что в нем просто говорит ревность. Периодически перед его глазами возникала Алексис, занимающаяся любовью с другим мужчиной.
Не стоило беспокоиться из-за старины Харри. Несмотря на его гетеросексуальный облик и манеры, Харри был слишком расчетлив, чтобы проявлять бескорыстный интерес к женщинам. Недаром он женился на богачке. Том все ещё гадал, почему Сара позвонила ему вчера, рассчитывая застать у него Харри. Он обязательно спросит об этом Харри, когда будет разговаривать с ним в следующий раз.
Поеживаясь от холода, Том перешел Маунт-стрит и нажал кнопку звонка на доме Николсонов. Ожидая на мартовском ветру, когда возлюбленная впустит его, он вспомнил слова единственного сочиненного им хита.
Будешь ли ты моей зимней любовью,
Когда лето помашет нам рукой?
Весьма уместный вопрос.
Вскоре дверь распахнулась, и из неё вышла пожилая женщина с хозяйственными сумками в руках. Она посмотрела на Тома с осуждением в ясных голубых глазах и пошла своей дорогой.
– Это ваша миссис Кук? – спросил он Алексис, выйдя из лифта. – Она посмотрела на меня так, словно я – переносчик чумы.
Алексис засмеялась.
– Да, это миссис Кук. Она – пессимист, вечно подозревающий худшее.
– Приятное качество.
– На самом деле не такое уж и плохое. Если худшее действительно происходит, миссис Кук может сказать, что она его предсказывала. Если оно не происходит, в этот день для неё будет одним бедствием меньше.
– Я – сегодняшнее бедствие?
– Возможно. В глазах миссис Кук.
– Что, по её мнению, я здесь делаю?
– О, она думает, что ты пришел позаниматься со мной страстной, безумной, незаконной любовью, – поддразнила его Алексис. – Она демонстрирует осуждение, но на самом деле завидует. Почему столько вопросов?
Том схватил её и поцеловал. Она тотчас механически ответила ему.
– Наверно, я нервничаю, – сказал он.
– Почему?
– Точно не знаю.
Алексис провела его в гостиную, где в серебряном ведерке со льдом охлаждалось шампанское. Рядом стояло блюдо с тонкими ломтиками копченой лососины, водяным крессом и лимонными дольками.
– Из-за Иэна? – спросила Алексис. – Он на работе. Его не будет до вечера.
– А Джинна?
– Ты действительно нервничаешь. Джинна в университете, она никогда не приходит раньше пяти часов. В нашем распоряжении четыре славных часа. Теперь тебе стало лучше?
– Значительно.
Но на самом деле он не почувствовал себя лучше. Это было подставкой. Они нуждались в осязаемых уликах, способных убедить Иэна в том, что его жена завела любовника. Он, Том, должен был стать вещественным доказательством. Этим объяснялось приглашение на ленч. Два месяца тому назад он не имел ничего против предложенной ему роли, но сейчас его чувства к Алексис стали такими сильными, что он не хотел заниматься с ней любовью ради корысти. Он хотел заниматься с ней любовью просто так.
Впервые увидев Алексис в её собственном доме, он почувствовал, что его страсть усилилась. Миссис Николсон прекрасно вписывалась в восхитительный интерьер, украшенный изысканными картинами, бархатом и мехами, а также большим зеркалом в позолоченной раме, висевшим над камином и отражавшим великолепие комнаты. Элегантная обстановка прекрасно подходила ей.
По просьбе Тома Алексис показала ему остальные комнаты двухэтажной квартиры, и его потрясло сочетание красоты и комфорта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126