И я решилась завтра съездить в Лондон, чтобы повидаться с Селиной, и не только с ней.
Переночевать я могла в доме Розы и вернуться на следующий день. И снова меня охватило странное волнение от предчувствия чего-то необычного. Если доверять словам Селины, а я поверила ей, то завтра же я узнаю, кто эта таинственная личность, что посылает нам конверты. И если повезет, то в самое ближайшее время у меня в руках окажется последняя тетрадь Ребекки.
28
Я выехала самым ранним поездом и вскоре после полудня оказалась в Лондоне. С прошлого года, когда у отца случился сердечный приступ, я ни разу не выезжала, и вид знакомой дороги вызвал чувство подъема и радости, меня радовала сама по себе перемена. Прижавшись к окну, я наблюдала, как предместья незаметно перетекают в городские окраины и как мы въезжаем в самый центр – сердце города. Шум и толкотня на Паддингтоне показались непривычными и веселыми.
На мне было полосатое платье с длинной юбкой, которое отец купил на мой прошлый день рождения. В Керрите оно казалось модным и нарядным, но в Лондоне – довольно старомодным, впрочем, меня это не волновало. Я помнила прежние свои маршруты передвижений по городу и поэтому не хотела сверяться по карте, чтобы не выглядеть глупой провинциалкой. День выдался жарким, подземка напоминала адское пекло. Выйдя на Слоан-сквер, я направилась к Тайт-стрит, пытаясь представить, каково это – жить в столице, где можно ходить в театры, на концерты и в картинные галереи хоть каждый день. Как это замечательно, хотя я, наверное, скучала бы без моря.
Чувствуя себя свободно и радостно, я шагала по тротуару и заранее придумывала выражения, в которых буду описывать этот день Тому Галбрайту, когда он вернется из Франции, а я начну рассказывать об открытии, сделанном во время его отсутствия. И это радостное состояние не покидало меня все время, пока я не дошла до Тайт-стрит. Только когда показался дом, стоявший на берегу реки, настроение начало меняться. Эта улица вызвала воспоминания о моей сестре Лили, по которой я до сих пор очень сильно скучала, и я немного занервничала, предугадывая, что мне предстоит пережить.
Возле дома стоял небольшой фургончик, и я сразу догадалась, что тоненькая девушка в джинсах, стоявшая перед входом и отдававшая распоряжения грузчику, и есть Селина. Том очень скупо ее описал, как я поняла, когда подошла ближе: у нее были длинные темные волосы, правда, сегодня она собрала их в хвост, и еще сразу обращали на себя внимание интересно подкрашенные глаза. Том отозвался об этом несколько пренебрежительно, но я собиралась попробовать сделать то же самое. Главное в Селине то, что она была на редкость привлекательной, о чем Том не удосужился упомянуть.
Она несколько растерялась при виде меня, и я догадывалась почему. Наверное, я казалась ей очень старомодной. Но я сразу почувствовала к ней расположение, как и она ко мне. Грузчик закончил укладывать вещи и уехал. Селина пригласила меня в дом, усадила рядом с кошками, чтобы мне было не скучно, а сама отправилась варить кофе. А я начала воображать, каково это жить в отдельной квартире, приходить и уходить, когда тебе хочется. И мне очень нравился вид опустевшей белой комнаты.
– Чайник надо запаковывать в последнюю очередь, а распаковывать – в первую, – сказала Селина, возвращаясь ко мне. – Ты ничего не имеешь против кошек? Они здесь стали очень раздражительными и нервными. Ждут не дождутся, когда мы уедем, как и я сама. Не могу поверить, что мне наконец-то удастся вырваться отсюда…
Она уселась прямо на пол, зажгла сигарету и принялась меня внимательно рассматривать.
– Значит, статный мистер Грей отправился в Бретань? Тебе с ним повезло? Мои попытки кончились полным провалом, но мы только один раз поговорили с ним, а потом я отправила открытку. И раза два позвонила. Так что результат у меня нулевой. Я уже начала подумывать, не утратила ли я привлекательности, но теперь, когда увидела тебя, поняла, что у меня не было никакой надежды. Ты с ним… ну ты знаешь, о чем я…
– Нет, – ответила я и, подумав, добавила: – К сожалению.
– Ну и черт с ним! Их как собак нерезаных, – беспечно бросила Селина. – Конечно, большинство из них беспородные. – Она усмехнулась. – Сигарету?
Я не отказалась, потому что иногда покуриваю, когда мне хочется выглядеть более современной, а Селина принялась рассказывать о своей новой квартирке и о работе в галерее. По ее словам выходило, что проще занятия не бывает. Она появляется там раз в неделю и занимается одной говорильней.
– Ты тоже могла бы там работать, Элли, – сказала она беззаботно. – Симпатичной девушке легко найти место. Это просто. А у меня не работа, а забава. Ничего сложного в ней нет, в основном я посылаю приглашения и организую частные выставки. А ты не подумываешь случайно о том, чтобы перебраться в Лондон? Намного проще снимать квартиру вдвоем. К сожалению, в отличие от этой квартиры моя новая намного дороже.
Я объяснила, почему пока ничего не могу загадывать заранее. А если с отцом что-то произойдет, то я уже наметила себе, чем займусь, – поступлю в Кембридж, если, конечно, меня еще примут.
Селина с недоверием оглядела меня с ног до головы.
– Не делай вид, что ты синий чулок! – воскликнула она. – Ни за что не поверю. Тогда уж лучше идти в монастырь.
Никогда до сей поры я не думала о себе таким образом, но тут поняла, что в словах Селины есть доля правды. Сказалось влияние Розы, и я стала страстной читательницей. Но я не считала, что Кембридж – это монастырь. Там я могла бы многому научиться, получить профессию, возможность зарабатывать деньги, хотя, видимо, Селину такая перспектива мало привлекала. Мы поболтали с ней и на эту тему. Я спросила ее о том, как ей удается придавать своим глазам такой длинный египетский разрез, она тут же достала специальный карандаш для глаз и показала, как это делается. Наконец после получасовой легкомысленной болтовни – я изголодалась по такой болтовне и наслаждалась ею бесконечно – мы с ней перешли к делу. Более подробно, чем мы обсуждали это по телефону, когда она описала, какие изменения произошли за последнее время, из-за чего я и ринулась в Лондон.
За неделю до нашего с ней разговора пришел конверт с адресом квартиры наверху. Насколько Селине известно – единственный конверт, который пришел за все эти долгие годы. Она обнаружила его на полу, когда пришла с работы: коричневый конверт, на котором было написано: «Миссис Дэнверс». Селина повертела его в руках и положила на полку для почты в холле. В тот же день она пыталась дозвониться до Тома, но ответа не дождалась.
Четыре дня спустя конверт продолжал лежать на том же самом месте, хотя она знала, что квартира наверху не пуста, пугавшие ее звуки передвигаемой мебели продолжались почти беспрерывно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128
Переночевать я могла в доме Розы и вернуться на следующий день. И снова меня охватило странное волнение от предчувствия чего-то необычного. Если доверять словам Селины, а я поверила ей, то завтра же я узнаю, кто эта таинственная личность, что посылает нам конверты. И если повезет, то в самое ближайшее время у меня в руках окажется последняя тетрадь Ребекки.
28
Я выехала самым ранним поездом и вскоре после полудня оказалась в Лондоне. С прошлого года, когда у отца случился сердечный приступ, я ни разу не выезжала, и вид знакомой дороги вызвал чувство подъема и радости, меня радовала сама по себе перемена. Прижавшись к окну, я наблюдала, как предместья незаметно перетекают в городские окраины и как мы въезжаем в самый центр – сердце города. Шум и толкотня на Паддингтоне показались непривычными и веселыми.
На мне было полосатое платье с длинной юбкой, которое отец купил на мой прошлый день рождения. В Керрите оно казалось модным и нарядным, но в Лондоне – довольно старомодным, впрочем, меня это не волновало. Я помнила прежние свои маршруты передвижений по городу и поэтому не хотела сверяться по карте, чтобы не выглядеть глупой провинциалкой. День выдался жарким, подземка напоминала адское пекло. Выйдя на Слоан-сквер, я направилась к Тайт-стрит, пытаясь представить, каково это – жить в столице, где можно ходить в театры, на концерты и в картинные галереи хоть каждый день. Как это замечательно, хотя я, наверное, скучала бы без моря.
Чувствуя себя свободно и радостно, я шагала по тротуару и заранее придумывала выражения, в которых буду описывать этот день Тому Галбрайту, когда он вернется из Франции, а я начну рассказывать об открытии, сделанном во время его отсутствия. И это радостное состояние не покидало меня все время, пока я не дошла до Тайт-стрит. Только когда показался дом, стоявший на берегу реки, настроение начало меняться. Эта улица вызвала воспоминания о моей сестре Лили, по которой я до сих пор очень сильно скучала, и я немного занервничала, предугадывая, что мне предстоит пережить.
Возле дома стоял небольшой фургончик, и я сразу догадалась, что тоненькая девушка в джинсах, стоявшая перед входом и отдававшая распоряжения грузчику, и есть Селина. Том очень скупо ее описал, как я поняла, когда подошла ближе: у нее были длинные темные волосы, правда, сегодня она собрала их в хвост, и еще сразу обращали на себя внимание интересно подкрашенные глаза. Том отозвался об этом несколько пренебрежительно, но я собиралась попробовать сделать то же самое. Главное в Селине то, что она была на редкость привлекательной, о чем Том не удосужился упомянуть.
Она несколько растерялась при виде меня, и я догадывалась почему. Наверное, я казалась ей очень старомодной. Но я сразу почувствовала к ней расположение, как и она ко мне. Грузчик закончил укладывать вещи и уехал. Селина пригласила меня в дом, усадила рядом с кошками, чтобы мне было не скучно, а сама отправилась варить кофе. А я начала воображать, каково это жить в отдельной квартире, приходить и уходить, когда тебе хочется. И мне очень нравился вид опустевшей белой комнаты.
– Чайник надо запаковывать в последнюю очередь, а распаковывать – в первую, – сказала Селина, возвращаясь ко мне. – Ты ничего не имеешь против кошек? Они здесь стали очень раздражительными и нервными. Ждут не дождутся, когда мы уедем, как и я сама. Не могу поверить, что мне наконец-то удастся вырваться отсюда…
Она уселась прямо на пол, зажгла сигарету и принялась меня внимательно рассматривать.
– Значит, статный мистер Грей отправился в Бретань? Тебе с ним повезло? Мои попытки кончились полным провалом, но мы только один раз поговорили с ним, а потом я отправила открытку. И раза два позвонила. Так что результат у меня нулевой. Я уже начала подумывать, не утратила ли я привлекательности, но теперь, когда увидела тебя, поняла, что у меня не было никакой надежды. Ты с ним… ну ты знаешь, о чем я…
– Нет, – ответила я и, подумав, добавила: – К сожалению.
– Ну и черт с ним! Их как собак нерезаных, – беспечно бросила Селина. – Конечно, большинство из них беспородные. – Она усмехнулась. – Сигарету?
Я не отказалась, потому что иногда покуриваю, когда мне хочется выглядеть более современной, а Селина принялась рассказывать о своей новой квартирке и о работе в галерее. По ее словам выходило, что проще занятия не бывает. Она появляется там раз в неделю и занимается одной говорильней.
– Ты тоже могла бы там работать, Элли, – сказала она беззаботно. – Симпатичной девушке легко найти место. Это просто. А у меня не работа, а забава. Ничего сложного в ней нет, в основном я посылаю приглашения и организую частные выставки. А ты не подумываешь случайно о том, чтобы перебраться в Лондон? Намного проще снимать квартиру вдвоем. К сожалению, в отличие от этой квартиры моя новая намного дороже.
Я объяснила, почему пока ничего не могу загадывать заранее. А если с отцом что-то произойдет, то я уже наметила себе, чем займусь, – поступлю в Кембридж, если, конечно, меня еще примут.
Селина с недоверием оглядела меня с ног до головы.
– Не делай вид, что ты синий чулок! – воскликнула она. – Ни за что не поверю. Тогда уж лучше идти в монастырь.
Никогда до сей поры я не думала о себе таким образом, но тут поняла, что в словах Селины есть доля правды. Сказалось влияние Розы, и я стала страстной читательницей. Но я не считала, что Кембридж – это монастырь. Там я могла бы многому научиться, получить профессию, возможность зарабатывать деньги, хотя, видимо, Селину такая перспектива мало привлекала. Мы поболтали с ней и на эту тему. Я спросила ее о том, как ей удается придавать своим глазам такой длинный египетский разрез, она тут же достала специальный карандаш для глаз и показала, как это делается. Наконец после получасовой легкомысленной болтовни – я изголодалась по такой болтовне и наслаждалась ею бесконечно – мы с ней перешли к делу. Более подробно, чем мы обсуждали это по телефону, когда она описала, какие изменения произошли за последнее время, из-за чего я и ринулась в Лондон.
За неделю до нашего с ней разговора пришел конверт с адресом квартиры наверху. Насколько Селине известно – единственный конверт, который пришел за все эти долгие годы. Она обнаружила его на полу, когда пришла с работы: коричневый конверт, на котором было написано: «Миссис Дэнверс». Селина повертела его в руках и положила на полку для почты в холле. В тот же день она пыталась дозвониться до Тома, но ответа не дождалась.
Четыре дня спустя конверт продолжал лежать на том же самом месте, хотя она знала, что квартира наверху не пуста, пугавшие ее звуки передвигаемой мебели продолжались почти беспрерывно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128