— Я думал, вы создали сложную компьютерную программу. Или что вы злой гений, который устроил массовый гипноз, этакий Распутин самосовершенствования. Что верно?
— Я забыл тебе налить.
Джек выудил наименее грязный стакан из раковины, обтер майкой, плеснул в него виски. Эдвин не возражал. Подавив отвращение, он выпил залпом. И по-мужски пискнул:
— Хорошо пошла.
— Старик мой арендовал небольшую ферму, — сказал Джек. — Остров Сент-Килда, Гебриды, он оттуда родом. Гранитные острова-призраки у черта на рогах. Оттуда происходят пять фамилий, моя — одна из них. Все разъехались с острова еще в 1920-х. Осталась пара каменных домов, кладбище да поле безымянных могил. Старик мой подался в Америку за лучшей жизнью. Подался с другими, набился целый пароход разных Макгрири, и все они хотели наняться в угольные шахты Кейп-Бретона. Отец искал работу на побережье, прошел угольные залежи до самых Аппалачей, был наемным рабочим, работал в соляных копях, осел здесь — такой вот переход. От черного угля к белой соли — в этом мой старик. Бедный мой старик. Уголь въедается под ногти, а соль — под самую кожу. «Мы солью потеем, — говаривал он. — Не забывай об этом». Соль он называл «основой жизни». Влюбился в мою мать, и они тут поселились. Вкалывали всю свою невзрачную жизнь. Их похоронили на кладбище, на восточной окраине. Рядом. Могилы прикрывала тень, но несколько лет назад от голландки погибли все деревья, и там солнце палит, никакого укрытия. А ведь оба они из более прохладных земель, что самое обидное. Мать из Скандинавии. Она рассказывала про снег, какой он на ощупь и на вкус, как становится водой в руке. Белый и чистый. Основа жизни. «Как соль?» — спрашивал я. А она резко отвечала: «Нет. Не как соль. Совсем другой».
Джек взял очередную сигарету, оторвал фильтр, поискал спички. Он хотел было включить газовую конфорку, но Эдвин щелкнул своей псевдо-«зипповской» зажигалкой. Джек прикурил молча, даже не кивнул в знак благодарности. Вся комната была пропитана осадками сигаретного дыма, которые ложились на все поверхности бурым лаком, патиной запаха, маслянистой пленкой.
— Райские Кущи, — продолжал Джек, — гиблое место. Мой старик работал на железнодорожном складе, дослужился до начальника склада и тут же начал строить дом своей мечты. Весьма внушительный. Высокое здание, ставни, широкая лестница, в каждой комнате библиотека. Но тут на севере разразился этот Великий Калиевый Бум, вся экономика дрогнула, а линию Бертон закрыли в самом расцвете. Перенесли рельсы на восток, за холмы, к побережью, и мой старик все потерял. Работу. Дом. Все. Он только успел заложить фундамент. Все его мечты стали дыркой в земле, заросшей травой и полевыми цветами. После смерти матери он брал меня туда и показывал, где должна быть лестница, где веранда… Он рисовал в воздухе и рассказывал о том, чего нет, будто бы действительно там стоял дом. Он выжил из ума, мой отец… И вот появляешься ты и спрашиваешь, как получилась эта книга. Она вышла из Райских Кущ. Вот отсюда. — Он крест-накрест положил руки на обширное брюхо. — Из моего нутра. Из всех прочитанных книг, всей пролитой выпивки, всех проигранных драк, всех пропущенных ударов. Каждый из нас — набор перекрестных ссылок. Каждая женщина, которую я соблазнил, каждый мой обман, грех и победа. Каждое мелкое достижение и каждый крупный провал. Все это кипит внутри, а когда мы умираем, то уносим с собой мириады. Уолт Уитмен, кстати. «В нас мириады».
— Помню, — почти прошептал Эдвин. — Уитмен. «Я противоречу себе? Прекрасно, значит, противоречу себе — я большой, во мне мириады».
— Хочешь знать, в чем секрет книги? Нет никакого секрета. Я просто сел и напечатал. Всю книгу целиком написал на одном дыхании, ничего не исправлял и даже не перечитывал. Я знал, что книга по самосовершенствованию может принести кучу бабок. Знаешь, зачем я ее написал? Да ради денег.
— Почему же вы не вложили их в краткосрочные казначейские векселя и не провернули их по часовым поясам?
— А что, сработало? — спросил Джек.
— Еще бы. Люди сделали на этом миллионы.
— Вот елки-палки… А я просто в очереди стоял за социальным пособием и сочинил памфлет про государственные банковские правила. Лазейки ведь очевидны. Любому молокососу ясно.
— Но ведь для книги нужны исследования… Да, большая часть ее — переработка других книжек по самопомощи, но не главная мысль ее и не то, как она выстроена. Чтобы написать такую книгу, нужно быть специалистом. Годы исследований, глубокое знание человеческой психики. Я думал, что имя на обложке — псевдоним, за которым скрывается коллектив авторов или что-то в этом роде.
— Может, ее написал Фрэнсис Бэкон, — ответил Джек. — Или НЛО. Или ангелы. «Сутенир» ведь печатает кучу этого дерьма. Да, мне нашептали это ангелы. Вернее, коллектив ангелов. Прямо в летающей тарелке. С водоискательными рамками в задницах.
— Я не редактирую книги про НЛО, — сказал Эдвин. — Только по самосовершенствованию.
— Один хрен. Нет, не было коллектива авторов. Я писал тут один в своем трейлере. Просто съездил в Силвер-Сити, накупил дешевых книжиц. Привез коробку и пару недель продирался через наставления, внушения, увещевания, поучения и мозговой онанизм. «Вы не виноваты». «Возлюбите самого себя». «Вы особенны и уникальны — как и все другие». Я скрежетал зубами и вращал глазами так, что увидь ты меня — решил бы, что я эпилептик. Хуже книг я в жизни не читал. Просто чудо, как вся эта дрянь до сих пор не превратилась в самопародию. В общем, прочитал я столько, сколько смог переварить, а потом сел и сварганил собственную версию. Чего не знал, то выдумал. На все про все несколько дней. Неделя, самое большее. Как я говорил, переписывать и не думал. Я знал, что мою книгу купят, в том-то и дело. Я просто давал то, что люди хотели слышать, — и все в одной книжке. Бумага, кстати, у меня еще осталась. Купил оптом, две тысячи листов за полцены в Фениксе. Повисла пауза. Долгая, долгая пауза.
— И все? — недоверчиво спросил Эдвин. — Просто сели и напечатали?
— Да. Без всякого плана. Печатал, пока не заболели запястья, потом голова, и я бросил.
— И вы бросили… — Эдвин никак не мог до конца осознать эти откровения. (Если откровения вообще можно «осознать» до конца.) Не такого он ожидал. Вместо Лекса Лютора, скрывающегося в тайном бандитском логове, перед ним предстал всклокоченный писака, накачавшийся «Южной отрады», который написал книгу «ради денег».
— Что самое интересное, — Джек неожиданно усмехнулся, — я послал ее только в «Сутенир». Это был не обстрел, а одиночный выстрел. Я просто не мог себе позволить рассылать в разные места. Накупив все эти дурацкие книжонки, я едва наскреб на марку.
— Но почему к нам? Почему именно в «Сутенир»?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71