Карьера коту под хвост. Меня почти уволили. Я, наверное, подхватил штук пятнадцать разных инфекций. А в остальном все чудненько. Моя жизнь — сплошной парад лимериков и счастливых, попрыгучих летних песенок. Все прекрасно. Пиво прекрасное. У нас все прекрасно. — Он сделал глоток. — Понимаешь, Лю, с одного пива полным дегенератом не станешь. Поверь, для этого нужно переключиться на что-нибудь покрепче. Беспокоиться начнешь, когда увидишь, как я хлещу «Одинокого Чарли» или «Южную отраду» прямо из бутылки. Но не раньше.
— Ну ладно. Раз ты так настаиваешь. Но… — И она сильнее, чем нужно, шлепнула ему на грудь бумажку: «Кого-то нужно обнять».
— Иди ко мне, — сказал он, обнимая ее.
— Фу… Чего мы такие пахучие?
— Это длинная история, — сказал он. — Очень, очень длинная.
Глава шестая
Ночью Эдвину снились маргаритки. Бескрайние поля маргариток до самого горизонта. Но не настоящие, а маргаритки из желтых самоклеек «поскреби-понюхай» — их разбрасывал какой-то громкий смеющийся голос. Эдвин нагнулся, чтобы их понюхать, и проснулся, задыхаясь.
— Маргаритки, — сказал он. Что-то про маргаритки. Что-то важное, и он об этом забыл.
Он лежал без сна, слушая ангельское похрапывание Дженни (она даже храпит трогательно — напоминает мурлыкание, а не вопли чаек), но снова забыться никак не удавалось, он встал, отшвырнул с дороги кота и, голый, потащился на кухню. (Честно говоря, кота на дороге не было. Но Эдвин сделал небольшой крюк, чтобы наподдать Пусе.)
Вчера, после того как Эдвин принял душ и побрился, Дженни предложила ему (а) предаться любви, (б) заняться сексом, (в) исполнить супружеские обязанности. Все было как обычно — предсказуемо, без вдохновения и несколько разочаровывало. То есть правильный вариант — (в). Где-то посреди процесса, на вершине прокисшей страсти (супружеские пары нередко могут предаваться любви, даже не замечая этого), ткнувшись носом между ног Дженни, на внутренней стороне ее бедра Эдвин обнаружил записку: «Помни — небольшие круги, и не слишком дави напрямую!»
Это еще что за хрень? Уроки куннилингуса?
И он, совершая небольшие круги языком, избегая прямого воздействия, думал о чем-то другом… о ком-то другом.
А теперь, прилипнув голой задницей с остатками любовного лоска и пота к кухонному стулу, Эдвин листал кипу «Вихрей». Особенно не вглядывался — просто изумлялся неиссякаемости «советов» и «рекомендаций». И тут его осенило: «Так! Погоди-ка… Да я и сам смогу. Это же чепуха». Он пролистал еще несколько журналов, ликование в душе росло. Тесты, похоже, обязательны для каждого номера («Насколько вы сексуальны?», «Подходит ли вам спутник жизни?», «Не тот муж?», «Не слишком ли серьезно вы относитесь к журнальным тестам? Откройте „Вихрь“, и узнаете!»). Несколько полезных статей о том, «как свести мужчин с ума», одна — «как стать неотразимой для мужчин», а еще одна — «как быть счастливой без мужчин» (журналы вообще зациклены на мужчинах и на том, почему женщинам они не нужны).
Эдвин несказанно обрадовался низкому уровню статей, примитивным идеям, болтливому стилю школьных сочинений. «Ха! Легче легкого. Пишется само собой. К черту Тупака Суаре. Сам напишу книгу по этому самосовершенствованию».
Он сгреб журналы в кучу, схватил блокнот и карандаши. Решительно сел. Было два часа ночи, город спал, Эдвин улыбался. Потянулся, хрустнул суставами и взялся за работу.
«Значит, так. Эдвин, давай подумаем. Обычно в романе девяносто тысяч слов или больше. Для самосовершенствования сойдет и шестьдесят. В крайнем случае, даже пятьдесят тысяч — широкие поля, большие межстрочные пробелы, крупный шрифт». Например, книги мистера Этика с каждым годом становились все тоньше, поэтому «Сутениру» пришлось настолько увеличить поля в последней книге, что текста оказалось едва ли не меньше, чем пустого пространства («Четкий и наглядный», — так рекламировали книготорговцам внешний вид книжки сотрудники рекламного отдела). И правильно делали. Обычных читателей никогда не смущает, что читать придется меньше. Это неизменно доказывал успех «Мостов округа Мэдисон» и «Записной книжки». Тот же принцип действует и для книг по самосовершенствованию: обещай своим читателям побольше, а спрашивай с них меньше. Для книгоиздания — почти аксиома.
— Значит, так… — проговорил Эдвин. — Что я там наобещал? Бросить курить, похудеть, улучшить секс, обрести счастье, смысл жизни, цель…
Он составил список тем, затронутых на собрании. Двадцать четыре. Отлично. По главе на каждую (хотя «счастье» можно раскрыть и во введении). Если «счастье» во введении, получается двадцать три главы. Если в целом шестьдесят тысяч слов, значит… в каждой около двух тысяч шестисот. Нормально. (Если он не напишет две тысячи шестьсот слов о том, «как обрести душевный покой» или «как узнать свое предназначение», значит, он не достоин звания наймита пера.)
— Начнем с простого: как бросить курить.
Неужели это так трудно? Сам Эдвин бросал курить раз десять, не меньше. Наверху страницы он записал название главы и жирно его подчеркнул: «Как бросить курить: первый шаг». Откинулся на спинку стула. Поразмыслил. Задумчиво почесал яйца. Понюхал пальцы. Постучал карандашом по столу. Подумал еще, пожевал карандашный ластик, перечеркнул «Как бросить курить» и сверху написал: «Как легко и быстро похудеть: современный эффективный прорыв!» Лучше начать с похудания. О том, как бросить курить, он расскажет после. С диетами проще; к тому же за все время совместной жизни с Дженни он неоднократно наблюдал ее мимолетные увлечения с первого ряда. Если бы он только смотрел внимательнее…
Спустя несколько бесплодных минут, в которые Эдвин хмурился, чесался и нюхал пальцы, было решено, что творческому процессу не повредит некоторая «помощь». «Отличить плагиат от пересказа практически невозможно, — напомнил себе он. — На мысли нет авторских прав».
Это две первые заповеди Деривативной Школы Книгоиздания, и Эдвин принялся наугад листать журналы Дженни, высматривая, что бы такое присвоить. Или, лучше сказать, «перепаковать». После десятка набегов он совсем запутался. Холестерин, похоже, — важная тема большинства статей, но Эдвин точно не знал, что это такое. Таким же важным оказалось высчитать соотношение своего роста и веса, но он не блистал в математике. (Поэтому основным предметом и выбрал литературу. В английской литературе нет фактов — одни интерпретации.) Нет. Эта сухая, насыщенная цифрами информация подождет. Эдвин начнет с чего-то более абстрактного. Более эфемерного, более сложного, где лучше всего раскроется его подлинный талант.
Ага! Статья в давнем номере «Вихря» называется «Мотивации: ключ к похуданию». Отлично. Мотивации — вещь туманная и абстрактная, их можно обсуждать, не боясь, что у тебя потребуют эмпирических доказательств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
— Ну ладно. Раз ты так настаиваешь. Но… — И она сильнее, чем нужно, шлепнула ему на грудь бумажку: «Кого-то нужно обнять».
— Иди ко мне, — сказал он, обнимая ее.
— Фу… Чего мы такие пахучие?
— Это длинная история, — сказал он. — Очень, очень длинная.
Глава шестая
Ночью Эдвину снились маргаритки. Бескрайние поля маргариток до самого горизонта. Но не настоящие, а маргаритки из желтых самоклеек «поскреби-понюхай» — их разбрасывал какой-то громкий смеющийся голос. Эдвин нагнулся, чтобы их понюхать, и проснулся, задыхаясь.
— Маргаритки, — сказал он. Что-то про маргаритки. Что-то важное, и он об этом забыл.
Он лежал без сна, слушая ангельское похрапывание Дженни (она даже храпит трогательно — напоминает мурлыкание, а не вопли чаек), но снова забыться никак не удавалось, он встал, отшвырнул с дороги кота и, голый, потащился на кухню. (Честно говоря, кота на дороге не было. Но Эдвин сделал небольшой крюк, чтобы наподдать Пусе.)
Вчера, после того как Эдвин принял душ и побрился, Дженни предложила ему (а) предаться любви, (б) заняться сексом, (в) исполнить супружеские обязанности. Все было как обычно — предсказуемо, без вдохновения и несколько разочаровывало. То есть правильный вариант — (в). Где-то посреди процесса, на вершине прокисшей страсти (супружеские пары нередко могут предаваться любви, даже не замечая этого), ткнувшись носом между ног Дженни, на внутренней стороне ее бедра Эдвин обнаружил записку: «Помни — небольшие круги, и не слишком дави напрямую!»
Это еще что за хрень? Уроки куннилингуса?
И он, совершая небольшие круги языком, избегая прямого воздействия, думал о чем-то другом… о ком-то другом.
А теперь, прилипнув голой задницей с остатками любовного лоска и пота к кухонному стулу, Эдвин листал кипу «Вихрей». Особенно не вглядывался — просто изумлялся неиссякаемости «советов» и «рекомендаций». И тут его осенило: «Так! Погоди-ка… Да я и сам смогу. Это же чепуха». Он пролистал еще несколько журналов, ликование в душе росло. Тесты, похоже, обязательны для каждого номера («Насколько вы сексуальны?», «Подходит ли вам спутник жизни?», «Не тот муж?», «Не слишком ли серьезно вы относитесь к журнальным тестам? Откройте „Вихрь“, и узнаете!»). Несколько полезных статей о том, «как свести мужчин с ума», одна — «как стать неотразимой для мужчин», а еще одна — «как быть счастливой без мужчин» (журналы вообще зациклены на мужчинах и на том, почему женщинам они не нужны).
Эдвин несказанно обрадовался низкому уровню статей, примитивным идеям, болтливому стилю школьных сочинений. «Ха! Легче легкого. Пишется само собой. К черту Тупака Суаре. Сам напишу книгу по этому самосовершенствованию».
Он сгреб журналы в кучу, схватил блокнот и карандаши. Решительно сел. Было два часа ночи, город спал, Эдвин улыбался. Потянулся, хрустнул суставами и взялся за работу.
«Значит, так. Эдвин, давай подумаем. Обычно в романе девяносто тысяч слов или больше. Для самосовершенствования сойдет и шестьдесят. В крайнем случае, даже пятьдесят тысяч — широкие поля, большие межстрочные пробелы, крупный шрифт». Например, книги мистера Этика с каждым годом становились все тоньше, поэтому «Сутениру» пришлось настолько увеличить поля в последней книге, что текста оказалось едва ли не меньше, чем пустого пространства («Четкий и наглядный», — так рекламировали книготорговцам внешний вид книжки сотрудники рекламного отдела). И правильно делали. Обычных читателей никогда не смущает, что читать придется меньше. Это неизменно доказывал успех «Мостов округа Мэдисон» и «Записной книжки». Тот же принцип действует и для книг по самосовершенствованию: обещай своим читателям побольше, а спрашивай с них меньше. Для книгоиздания — почти аксиома.
— Значит, так… — проговорил Эдвин. — Что я там наобещал? Бросить курить, похудеть, улучшить секс, обрести счастье, смысл жизни, цель…
Он составил список тем, затронутых на собрании. Двадцать четыре. Отлично. По главе на каждую (хотя «счастье» можно раскрыть и во введении). Если «счастье» во введении, получается двадцать три главы. Если в целом шестьдесят тысяч слов, значит… в каждой около двух тысяч шестисот. Нормально. (Если он не напишет две тысячи шестьсот слов о том, «как обрести душевный покой» или «как узнать свое предназначение», значит, он не достоин звания наймита пера.)
— Начнем с простого: как бросить курить.
Неужели это так трудно? Сам Эдвин бросал курить раз десять, не меньше. Наверху страницы он записал название главы и жирно его подчеркнул: «Как бросить курить: первый шаг». Откинулся на спинку стула. Поразмыслил. Задумчиво почесал яйца. Понюхал пальцы. Постучал карандашом по столу. Подумал еще, пожевал карандашный ластик, перечеркнул «Как бросить курить» и сверху написал: «Как легко и быстро похудеть: современный эффективный прорыв!» Лучше начать с похудания. О том, как бросить курить, он расскажет после. С диетами проще; к тому же за все время совместной жизни с Дженни он неоднократно наблюдал ее мимолетные увлечения с первого ряда. Если бы он только смотрел внимательнее…
Спустя несколько бесплодных минут, в которые Эдвин хмурился, чесался и нюхал пальцы, было решено, что творческому процессу не повредит некоторая «помощь». «Отличить плагиат от пересказа практически невозможно, — напомнил себе он. — На мысли нет авторских прав».
Это две первые заповеди Деривативной Школы Книгоиздания, и Эдвин принялся наугад листать журналы Дженни, высматривая, что бы такое присвоить. Или, лучше сказать, «перепаковать». После десятка набегов он совсем запутался. Холестерин, похоже, — важная тема большинства статей, но Эдвин точно не знал, что это такое. Таким же важным оказалось высчитать соотношение своего роста и веса, но он не блистал в математике. (Поэтому основным предметом и выбрал литературу. В английской литературе нет фактов — одни интерпретации.) Нет. Эта сухая, насыщенная цифрами информация подождет. Эдвин начнет с чего-то более абстрактного. Более эфемерного, более сложного, где лучше всего раскроется его подлинный талант.
Ага! Статья в давнем номере «Вихря» называется «Мотивации: ключ к похуданию». Отлично. Мотивации — вещь туманная и абстрактная, их можно обсуждать, не боясь, что у тебя потребуют эмпирических доказательств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71