Вадковский упал на ладони и выглянул в прямоугольный вырез в полу. Стеллармен стоял неподвижно, закрыв глаза. Он медленно развел руки в стороны, словно ловил ветер или хотел обнять планету. Вид у него был сосредоточенный. Постояв так с минуту, он резко повернулся и быстро зашагал к трапу.
Вадковский вскочил.
Стоя на закрывающейся сходне, неподвижной статуей Ангрем вплыл внутрь. Ярко светящаяся солнечным светом щель в полу исчезла. В зале посветлело.
Ангрем стремительно прошел мимо, толкнув порывом неощутимого ветра, пересек центр зала и улегся на большой, массивный выступ в полу, коих лепестками вокруг центра располагалось около дюжины.
— Занимаем места, — шепнул Лядов.
Спотыкаясь о какие-то небольшие оплавленно-бесфор-менные выступы, с любопытством и опаской улеглись на мощные лежаки — предназначение оплывших форм теперь стало понятным. Инстинктивно заняли места поближе друг к другу, и подальше от стеллармена, который, казалось, улегшись, сразу заснул.
Лежаки тут же зашевелились, подстраиваясь под новых владельцев. Стало не просто удобно, а невесомо — тело всплыло, почти не касаясь ложа. Балансировка у этой умной мебели была идеальной.
Экипаж «Артемиды» жадно осматривался. Стеллармены были одной из легенд столетия. Мало кто мог похвастать знакомством с ними. Но ничего экстраординарного — подсознательно ожидаемого — не нашлось. В центре вогнутого слабосферического потолка тускло блестел метровый диск. Не покидало ощущение неуловимой несимметричности спартанского интерьера. Никаких привычных признаков земных кораблей не наблюдалось. Что за планировка? Где пульт, где экраны? Вообще, где все?
Трайнис недоумевал. Он был убежден, что знает о современных кораблях достаточно. Может быть, этот корабль очень старый? Вот от старости и оброс мхом. Говорят же, что стеллармены живут долго.
Вадковский посмотрел на Славу. Тот намеревался заснуть с видом человека, доползшего из последних сил до постели.
Незримое давление со стороны неподвижно лежащего Ангрема исчезло. Лежак под ним коротко двинулся, усаживая хозяина. Качнулись по сторонам лица темные волосы. Стеллармен открыл глаза. Снова этот изменчивый поток в глазах, приспущенные ресницы.
— Пришлось спешно переделать интерфейс под вас.
— Управление? — спросил Лядов, озираясь. Похоже, он тоже вспомнил о пультах и экранах.
— Спектр восприятия, — пояснил стеллармен. — С сегодняшнего дня на Камее необходимо перемещаться каждые несколько часов, чтобы избежать фокусировки активности защитной системы планеты. Это время постоянно сокращается. Я думаю, пешком вы смогли бы двигаться не более двух суток. Через два дня спать, даже просто стоять на одном месте будет уже нельзя.
Трайниса на долю секунды сковало. Это был не страх, более сложное чувство. Вроде ясно осознаваемого абсолютного бессилия. Он только представил, как бы они шли, постепенно теряя силы, зная, что останавливаться нельзя. Бросали бы тяжелеющие с каждым шагом вещи... Знали бы, что не спастись, но продолжали бы идти — день, два, три... До последнего.
— И что потом? — спросил Вадковский. Судя по лицу, его посетила та же мысль.
— Результативное срабатывание системы защиты, — просто сказал Ангрем. — Для Камеи все чужие.
— Даже вы? — удивился Лядов.
— Все, кого мы знаем.
— Что охраняет система? — спросил Трайнис.
— Неизвестно.
— Никаких версий?
— Точно знаем, что Камея пуста.
— Какой смысл охранять пустую планету? — пробормотал Вадковский.
— А какой был смысл стирать следы цивилизации на Катарсисе? — напомнил Лядов.
— Что тут общего?
— Я просто размышляю, — эхом отозвался Лядов.
— Ангрем, вам не трудно будет забросить нас к «Артемиде»? — попросил Вадковский.
— Исключено.
— Нам пора возвращаться на Землю. Кажется, мы здесь подзадержались.
— Нас здесь не ждали, — шепнул Трайнис.
— Уйти с планеты можно только на этом корабле, — сказал стеллармен. — Надо закончить программу наблюдений, уж очень трудно было сюда добраться. Следующего раза не будет.
— Здорово! — просиял Вадковский. — Не-ет, Славка, ты точно знал, куда лететь. Так вы и есть та самая экспедиция КОНК под эгидой СКАД?
— Комиссия по нелинейным контактам? Нет. СКАД давно обращалась к нам за помощью. Просьбы участились после того, как год назад на орбите Камеи все их наблюдающие спутники были разрушены, а корабль с десантом сильно поврежден при выхода из броска. Все, что сейчас может СКАД — вести пассивное наблюдение с громадной дистанции на пределе разрешающей способности приборов. Научная база расположена на окраине местной системы. Но просыпающийся сторож рано или поздно ее обнаружит. Камея хочет остаться в одиночестве.
— Разве возможно воздействие на таком громадном расстоянии?
— Да. Не столь радикальное, как на поверхности Камеи или возле нее, но постоянное. Однажды базе не повезет. Например, она пройдет сквозь облако распавшейся головы кометы.
— Представляю, — подал голос Трайнис. — Что случилось с кораблем десанта?
Ангрем через весь зал всмотрелся в Трайниса. Показалось, сочувственно.
— Погас реактор. Отключилось все, даже то, что в принципе не могло отключиться. Они не могли маневрировать и проскочили мимо планеты.
Трайнис завороженно смотрел на стеллармена. Оказывается, звездолеты не только бывают волосатыми, но и могут ломаться как какие-нибудь... фанерные самолеты. Нет, как глайдеры. Которые, кстати, не могут планировать, в отличие от фанерного самолета.
— Посланный через несколько недель беспилотный корабль смог подойти ближе — он шел с огромными ускорениями, но сгорел в облаке пыли, неожиданно оказавшемся на орбите. Для конденсации облака такой плотности и протяженности нужно невероятное стечение обстоятельств.
В ушах Вадковского ожило эхо его собственного крика, когда «Артемида» чудом увернулась от шального метеорита. Он ведь тогда толком даже не понял, что случилось, — за него все сделала техника. Вадковский пробормотал:
— Нам везет.
— Как вам удалось сесть? — спросил Ангрем. Похоже было, что для каждого у него был припасен особый взгляд. На Лядова стеллармен смотрел с долгим вниманием, которое не прерывалось, даже когда он отводил взгляд — словно звездный человек постоянно и молчаливо ждал чего-то.
— Мы нарушили правила, — мрачно сказал Лядов, опустив глаза. — Я нарушил. Шел на ручном. Финишировали глубоко в аварийной зоне. Очень глубоко. — Переживая заново, он зябко поежился. — Около пятидесяти тысяч километров до поверхности.
Стеллармен оживился, глаза его сверкнули:
— Вы случайно обманули систему защиты Камеи. Но тогда она еще не вполне проснулась. Сегодня уже нельзя проделать подобное. Что-то разбудило систему защиты год назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100