Шли очень быстро, почти бежали. Лядов не проронил ни слова, но спотыкался все чаще. Трайнис с Вадковским изредка общались кивками и движениями подбородка, когда выбирали путь среди хаоса деревьев. Останавливаться было нельзя. В левой руке Трайнис нес тесак, Вадковский в правой сжимал ТТ.
С досадой закатив глаза, Роман внезапно сбавил скорость, заставив Трайниса остановиться, и встретил его вопрошающий взгляд.
— Контейнер, — одними губами сказал Вадковский.
В глазах Трайниса появилось тоскливое выражение. Вадковский осторожно высвободился из-под руки Лядова.
— Я вернусь, — сказал Вадковский. — Нет выхода. Там слишком много осталось. Вода, патроны.
Трайнис молчал, удерживая повисшего на нем Лядова.
— Подумай сам, — сказал Вадковский.
Трайнис кивнул.
— Идите к ориентиру, — сказал Вадковский.
— Мы тебя подождем здесь, — покачал головой Трайнис. — Вон у той парочки.
В шагах десяти от трассы тесно росли два дерева. В пространство между ними мог с трудом протиснуться человек.
— Идет, — сказал Вадковский. — Держи пистолет, мне давай тесак.
— Зачем это? — нахмурился Трайнис, сжимая пальцы на рукоятке. — Ты хорошо стреляешь.
— Зарубки буду делать, — нашелся Вадковский. Он не стал доказывать Трайнису, что огнестрельное оружие эффективнее холодного, и что два человека важнее, чем один. — Я быстро.
Мрачный Трайнис молча принял пистолет. Рукоятка показалась ему горячей.
Вадковский посмотрел, как друзья устраиваются под двумя гигантскими стволами и двинулся в обратный путь.
Оставаясь в поле зрения Трайниса, Вадковский даже сделал одну зарубку. Когда же чаща сомкнулась между ними, он перехватил тесак по-походному и бросился сломя голову вперед. Деревья рванулись навстречу шатающимися колоннами.
Оказавшись на окраине леса, перед распахнувшимся горячим небом и уходящей вверх сопкой, Вадковский остановился, хватая ртом воздух, всмотрелся — на вершине было тихо. Оглянувшись, он тоже не стал шуметь, делая зарубку, — просто запомнил дерево. Перехватил тесак по-боевому и мягкими прыжками побежал вверх по крутому склону. Когда он пересек границу тени, навалился жар с неба, будто на голову надели тесный обруч, в горло засунули горячую вату. Перевалив зенит, солнце уже указывало место своего захода, но было еще достаточно высоко. О прохладе казалось невозможным даже мечтать.
Вадковский остановился перед каменным кругом, среди разбросанных в траве обломков. Напряженно всматриваясь, усмиряя бурно вздымавшуюся грудь, он почти ничего не слышал сквозь пульсирующий шум крови в ушах.
Оглянувшись на примеченное у подножия сопки дерево, словно ища его поддержки, Вадковский плотнее взялся обеими ладонями за рукоятку тесака, отвел к плечу для удара и крадущимися шагами ступил в пределы сплошного камня. «Постамент» был заметен издали. Широкий осевший контур его струился в горячем воздухе.
Вадковский, пригнувшись, пробирался к месту стычки, шарахаясь в сторону и принимая стойку при виде любого округлого камня. Но тех «дынь», как назвал он их про себя, не было. Он мог поклясться, что, когда они пришли сюда, серых пыльных валунов было гораздо больше.
Вадковский чувствовал, что с него течет ручьем. И совсем не от жары.
До «постамента» осталось всего ничего. Вадковский даже начал узнавать отдельные камни. Когда показалось распростертое тело твари с перерубленной шеей, вернее, ее задняя лапа, Вадковский снова замер. Минуту он стоял абсолютно неподвижно и вслушивался, то и дело опуская глаза на торчащую из-за камня лапу, покрытую чешуей, как у рептилии, с костяными наростами на подошве.
Вокруг было невообразимо тихо. Контейнера нигде не было видно. Где его бросили? Кажется, у «постамента». Все именно оттуда дружно стали высматривать поляну.
Вадковский на цыпочках крадучись двинулся дальше. Тесак плыл перед ним, нервно подрагивая страшным лезвием расслоившегося до микронной толщины композита. Иначе вряд ли бы Трайнис смог нанести такой эффективный удар. На лезвии мутно блестели почти засохшие черные с зеленым отливом пятна и полосы. От них шел неприятный запах. Трайнис даже не успел вытереть лезвие.
Распростертая фигура проплыла сбоку. Кровь зверя впиталась в камень, оставив угольные пятна с купоросной бахромой.
Пройдя несколько шагов, Вадковский остановился и торопливо вытер лицо рукавом. Левый глаз почти проморгался, но что-то еще давило на глазное яблоко, и все виделось мутным. Белый жар заливал все вокруг, обломки скал бросали в Романа многократно отраженный солнечный свет. Щурясь, Вадковский медленно обходил «постамент».
Вот еще два существа — сраженные его пулями. Лежат в тех же позах.
Он сделал несколько шагов.
Бурые брызги на камне, на уровне плеча — здесь тварь напала на Лядова.
В конце концов он просто споткнулся о контейнер, подняв грохот на всю планету.
Подхватив контейнер за ремень, Роман бросился со всех ног прочь. Он мчался, не заботясь о маскировке, лавировал между камней, перепрыгивал, думая лишь о том, как бы не разбить непочатую и начатую бутылки с вином.
Остановился он лишь у первых деревьев. Резко развернулся, выставив перед собой тесак.
Его никто не преследовал.
Вадковский недоверчиво бросил взгляд вверх по склону — далекие камни ярко белели на фоне неба.
Он накинул ремень контейнера на плечо и быстро зашагал по еще не распрямившейся траве. Видимо, дневная духота разморила даже местную сверхжизнелюбивую подножную флору.
Частый шорох быстрых шагов гас в густой траве. Страшно хотелось пить, горло саднило, в комбинезоне, даже расстегнутом до пояса, было нестерпимо жарко, кожа зудела, по мокрым бедрам комбинезон просто скользил. Но не ходить же по лесу в плавках! Все эти неудобства сопровождали его далеким параллельным курсом — он их почти не замечал. Открылось что-то вроде второго дыхания.
Сначала Вадковский никого не увидел. Усмехнувшись, он рукояткой тесака отстучал по стволу сигнал «я здесь, свой».
Из-за тесно стоящих стволов бесшумно высунулся Трайнис. Блеснул вороненый ствол. Гинтас молча кивнул Роману. Тот в три прыжка оказался рядом.
Лядов полулежал в тесноте между двумя гигантскими комлями, бледный как полотно, но со взглядом осмысленным и недовольным. Вадковский присел перед ним, внимательно осмотрел предплечье. Потемневший биопласт покрывал четыре глубокие борозды.
— Как ты?
— Нормально. Царапина.
Лядов старался скосить глаза на плечо, но чувствовалось, что ему это трудно дается. Он прислонился к коре и закрыл глаза.
Биопласт очистил рану и принялся за восстановление тканей. Лядову сейчас полагалось хорошее питание и постельный режим.
— Все так говорят. Ты еще не видел, что такое настоящая боевая царапина, — болтал Вадковский, копаясь в контейнере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100