У тебя их целых четыре! — саркастически воскликнул Рейнстоун. — Наверняка какие-нибудь комиксы! Мои книги — это поэзия! Тысячи лет поэзии! Стихи, сочиненные императорами и рабами, примитивные саги первых столетий звездной экспансии, доимперские героические поэмы, изысканные придворные стихи, народные баллады — все! У меня представлены даже отсталые культуры с изолированных дальних звезд! Здесь находится, — обвел он рукой полки, — поэтический срез души всего человечества! И никаких комиксов, бульварных романов и математики!
— А у вас есть поэмы императора Арума Спокойного? Он завоевал Ульмат в пятьдесят седьмом столетии.
— Ты имеешь в виду ваше пятьдесят седьмое, по дурацкой новой системе? По поэтическому календарю это будет… семьсот седьмой век! Так, посмотрим, Арум Спокойный… да-да, припоминаю! Тот чудак, которого убила собственная мать. Ты, наверное, сам из Ульмата, если хотя бы слышал о нем. У меня есть первое издание его поэм, с автографом! — Рейнстоун улыбнулся, на этот раз уже не так по-крокодильи. Он несколько раз нажал на пульт — среди шкафов что-то резко щелкнуло. — Давай ее сюда!
Эрон оглянулся и увидел небольшую книгу, стоящую по стойке «смирно» перед строем своих собратьев на полке. Сначала он не понял, кто должен принести ее, но, не заметив ни одного робота, сходил за книгой сам. Он никогда не видел такой красивой обложки, а страницы были с золотым обрезом! Не осмелившись даже раскрыть такое сокровище, он благоговейно вложил книгу в костлявые руки Рейнстоуна. Тот вздохнул, нежно погладил ее и передал обратно мальчику.
— Держи, она твоя. Это как бы взятка, чтобы ты не забывал приходить ко мне отчитываться о своей работе.
— Что вы, сэр! Я не могу…
— Почему? Ты что, не хочешь работать ? Тебе и в самом деле хочется быть разгильдяем все эти восемь лет? Бери! Бери, говорю! Куда мне их девать — все равно пропадут, когда я умру. Никому они больше не нужны! Ни одна библиотека не возьмет — разве что у них не окажется виртуальной копии…
— Но ведь она с золотым обрезом и с автографом самого императора!
Рейнстоун презрительно скривился.
— Ну, да, это первое издание. Но написал ее император, и поэтому тираж был не меньше миллиарда! А автограф и печать стоят не менее чем на сотне миллионов экземпляров, и ставил их не сам император, а робот — тот же, что подписывал за него обращения и указы.
Эрон приоткрыл книгу и заглянул внутрь. Там было оглавление, в котором он сразу заметил «Ночи Агандера». Название было напечатано древним риигелийским шрифтом. Он просто не мог отказаться от такой книги. Да что там, он воровать бы пошел ради нее! Его новый руководитель знал толк во взятках! Рейнстоун продолжал ворчать:
— Математика, да… Из Азинии вышло немало хороших математиков. Вот, например, Кар Кантрел — он сделал крупную работу по локальной фазовой переброске заряда — но это было очень давно. В этой области сейчас почти нет продвижения, но я-то, в общем, не специалист… Я всего лишь поэт, школьная достопримечательность, и мне приходится вести всех студентов особой категории, потому что все остальные от них отказываются. Полагаю, ты интересуешься прикладной математикой, как и все? Не везет мне… В чистой математике еще есть какая-то поэзия, но никак не в прикладной! По крайней мере я ее не вижу. Так чем бы ты хотел заниматься? Физикой, конечно?
— Психоисторией! — гордо поднял голову Эрон.
Рейнстоун озадаченно кашлянул.
— А с какой стати тогда ты выбрал школу на Дальнем? Если ты хоть сколько-нибудь помнишь историю, то должен знать, что Дальний никогда не блистал в психоистории. Да ее здесь просто не выносили! Мы вечно носились с откровениями Основателя, прикрывались ими, как шелковыми мантиями и подкреплялись верой в их истинность — но в то же самое время до дрожи в коленках боялись, что когда-нибудь этими самыми мантиями нас удушат во сне и сделают послушными машинами, выполняющими психоисторические алгоритмы. Мы избегали психоистории как чумы! Если бы какой-нибудь гражданин Дальнего затеял изучать психоисторию, мэр тут же бросил бы его в самое глубокое подземелье, а ключ проглотил! И ты приезжаешь сюда изучать психоисторию! Ты что, паренек, спятил?
— Мне рекомендовали… — робко объяснил Эрон.
— Ну ладно, несколько хороших математиков у нас есть. Старики уже, правда, но еще кое-что могут. Иди сюда, я дам тебе несколько рекомендательных писем. Тебе придется работать. Я тебя серьезно предупреждаю: если хочешь, чтобы Братство тебя заметило, тебе придется работать очень усердно! Причем в основном самому. От нас ты вряд ли научишься психоистории. Но хороший математический фундамент мы тебе обеспечим. И еще тебе не повредит всерьез заняться историей. Вот письмо для кафедры истории.
— А вы можете определить по книге, настоящая она или нет?
— Мне в высшей степени наплевать, настоящая книга или нет! Мне важно, как человек владеет словом! А теперь я занят. Я был занят, когда ты явился, и занят сейчас. Но я жду, что ты зайдешь ко мне не позже, чем через пятнадцать вахт. Если не дождусь, то буду очень сердиться!
— Вы и так сердитесь.
— Бывает хуже!
Рейнстоун протянул ему письма и значок, который должны были носить все новички.
Зажав под мышкой книгу и письма, Эрон вприпрыжку побежал в столовую, напевая про себя. Он набрал полный поднос еды и устроился за свободным столиком. Одиночество совершенно не тяготило его, он даже не скучал по Муреку и Немии, и уж тем более — по этим идиотам из глатимовской команды. Он любил быть один.
К столику подсел какой-то человек с подносом, на котором стояла единственная тарелка с пудингом. Он был еще довольно молод — слегка за шестьдесят, но для студента уже староват. Хотя, с другой стороны, студенты бывают разные… Этот был явно очень разговорчив и искал компании.
— Вижу, мы с вами братья по крови, — сразу начал он, произнося слова со странным акцентом. — Отличное сочетание: старику вроде меня будет кстати ваша юная энергия, а мой жизненный опыт поможет вам побыстрее здесь освоиться.
Человек был хорошо одет, но по одежде было невозможно определить, кто он, если не считать значка нового студента, такого же, как и у Эрона. Последовала неловкая пауза.
— А что вы будете изучать? — вежливо спросил наконец Эрон.
— Я археолог.
— Мне еще рано быть археологом — для этого надо прожить подольше.
Человек временно сосредоточился на пудинге.
— Мы с женой устраиваем сегодня вечеринку для новых студентов. Вы тоже приглашены. Все там и перезнакомимся. Ведь в ближайший месяц все мы будем слишком заняты, чтобы собираться вместе. Все будет скромно, не беспокойтесь, только коктейли и закуска.
Он вручил Эрону затейливо украшенное приглашение — шикарный адрес, отель «Хобер»!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191