Вдоль этой стены он решил посадить настоящие растения. Где же их взять? Надо будет проконсультироваться с коновской телесферой…
Но прежде чем он успел сделать что-нибудь еще, в квартире появился гость — молодой человек в изысканном костюме с кружевными манжетами. К высокому воротнику приколот значок Братства психоисториков. Как оказалось, он был из комитета по встрече новых студентов. К счастью, он знал, как вызвать из пола стулья, которые почему-то не слушались команд Эрона.
— Это студенческая квартира, — объяснил гость. — И неплохая — ваш спонсор не поскупился. Но только самые лучшие понимают разные языки.
До сих пор Эрону не приходило в голову, что в разных частях Галактики меблировщики разговаривают по-разному.
Усевшись на стул, молодой человек сразу перешел к делу. Оно не имело никакого отношения к гостеприимству.
— Если вы пожелаете, я могу предложить вам квартиру с двумя лишними комнатами и лучше оборудованную. Каково ваше теперешнее жалованье? Нет, не говорите, это конфиденциальная информация. Но, я полагаю, что примерно это… — Он назвал цифру, верную до последнего кредита. — Я мог бы предложить вам вдвое большую сумму.
Внезапно Эрон вновь почувствовал себя гандерийцем. Он давно уже не носил оружие, но тут привычно напряг мышцы, чтобы ощутить под мышкой рукоятку бластера, как будто вел вежливые переговоры с вооруженным человеком.
— Я не получаю жалованья, у меня стипендия.
— Не торопитесь, предложение всегда остается в силе. У нас очень интересная программа, и мы нуждаемся в новых талантах, таких, как ваш.
Эрон воспользовался случаем, чтобы спросить о характере работы, которую ему предлагают. Гость не упомянул имени Хейниса, но программа была определенно его — грандиозный план на следующее тысячелетие. Этот план произвел бы впечатление на самого Основателя.
— Но следующее тысячелетие наступит лишь через двести лет.
— Чтобы заложить основы такого возрождения, требуется время — и талант.
Гость продолжал объяснять. Эрон внимательно слушал, но, судя по всему, это была лишь пустая приманка, а о реальном содержании плана, если оно и было, мог знать лишь посвященный, официально вступивший в группу Хейниса.
— Я рассмотрю ваше предложение. Но сначала дайте мне осмотреться.
Отвергать с порога предложение вооруженного человека по меньшей мере неразумно.
Вечером за ужином Эрон рассказал обо всем Кону, который посмотрел на него с мрачным неодобрением.
— Может быть, он нашел бы тебе такого спонсора, который дал бы тебе семь комнат и гарем, — криво усмехнулся он.
— Я помню, как летал с вами вторым пилотом и едва не обделался со страху. Но все-таки не ушел, хотя и подумывал об этом.
— Но тебе хотя бы льстит такое щедрое предложение в самом начале карьеры?
— Нет, — скривился Эрон. — Они заинтересованы вовсе не во мне. Им нужно ослабить вас!
— А ты уже кое-что понимаешь в политике!
— Это мое гандерийское чутье. Но я не понимаю, с какой стати им лишать вас сотрудников?
— Просто мы не сходимся во взглядах. Мы с Хейнисом оба согласны, что в Галактике хорошая погода, но я предпочитаю валяться на солнышке и пить вино, а он настаивает чтобы мы все шли купаться. Я считаю, что нечего тащить детей в воду, где их ждут зубастые снарки, а он приходит в ужас от того, как я нежусь на берегу вместе с детишками и зарабатываю солнечные ожоги. И в то же время я прав, а он — нет.
— Само собой. Но можете ли вы это доказать?
— Конечно, нет! Это твоя работа. Я ведь уже дал тебе тему диссертации!
— Понятно. А что, все это имеет отношение к застою?
— Напоминает солнечный день, которому нет конца. И я, и Хейнис это понимаем. И не мы одни. Весь верхний эшелон Братства единодушен в мнении, что солнечные дни чреваты проблемами. Но мы не знаем, как реагировать на сигналы тревоги, которые подают уравнения. По всем параметрам, Галактика сейчас процветает — в большей степени, чем когда-либо при Первой империи. Мы появились в конце тысячелетнего периода Междуцарствия, когда все в Галактике устали, устали, устали от хаоса! Мы так и планировали. И только у нас оказались методы, чтобы установить порядок. Поэтому народы Галактики охотно пошли за нами. Опять-таки, как мы и планировали! Потребность в методах и сами методы встретились на том историческом отрезке. Но это было давно. Сейчас все тоньше. И у нас нет подходящих методов…
— Застой?
— Не совсем точно. Ситуацию надо описывать в математических терминах, но поскольку другого слова нет, пусть будет «застой». Тебе понадобится учиться еще года два, прежде чем ты сможешь рассматривать явления такого уровня сложности. Может быть, тогда сам и придумаешь более подходящее слово. Но, так или иначе, ситуация ясна. А вот какое выбрать будущее, чтобы избежать всех опасностей, — совсем не ясно. Гениальность Основателя состояла не в том, чтобы заметить, что Галактика разваливается на куски, это было просто, даже очевидно, а в том, чтобы разглядеть среди всех возможных будущих Дальний Мир, который можно будет использовать как точку опоры.
— А что, вариантов будущего слишком много?
— Их всегда слишком много. Но это не мешает нам выбрать тот из них, который мы одновременно одобряем и можем сделать реальным. Для этого требуется мудрость. Меня не любят именно потому, что я на первое место ставлю мудрость, которую трудно выразить в числах. Меня называют параноиком и обвиняют в том, что я затаптываю воображаемые искры, которых никто больше не видит, и в то же время слишком осторожничаю, не желая выбрать будущее, пока не получу по меньшей мере божественного откровения.
— Значит, вы посылаете меня в поход за мудростью?
— Именно так! Но ты слишком молод, чтобы узнать ее, когда встретишь. Поэтому я буду внимательно следить за тобой — это моя работа.
Эрон рассмеялся. Старик Кон вечно шутил с серьезным видом, и он вечно попадал в эти ловушки. Но настало время для пирога с грушами.
Когда пришло время выбирать учебные курсы, Кон не оставил Эрону никакого выбора. Он был сторонником строгой дисциплины и всегда точно знал, чего хочет от студентов. Он заверил Эрона, что у того будет сколько угодно времени для развлечений — но только в старости.
Расписание занятий и в самом деле было строгим. Впрочем, Эрон Оуза всегда отличался чрезвычайной скрытностью. Еще ребенком, интересуясь, как и все дети, жизнью взрослых, он не выбрал прямой путь и не стал задавать отцу вопросов, а начал шпионить за ним, превратив это в увлекательную игру, которая растянулась на годы. Подобную игру он вел и с Муреком, читая книги, о которых намеренно ничего не рассказывал наставнику. И отношения с Коном быстро свернули на накатанную дорогу: Эрон охотно исследовал тему, предложенную Коном, во всех аспектах, которые тот предлагал, но в свободное время работал над той же темой совершенно по-своему, используя дикие нехоженые пути, и с Коном их никогда не обсуждал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191
Но прежде чем он успел сделать что-нибудь еще, в квартире появился гость — молодой человек в изысканном костюме с кружевными манжетами. К высокому воротнику приколот значок Братства психоисториков. Как оказалось, он был из комитета по встрече новых студентов. К счастью, он знал, как вызвать из пола стулья, которые почему-то не слушались команд Эрона.
— Это студенческая квартира, — объяснил гость. — И неплохая — ваш спонсор не поскупился. Но только самые лучшие понимают разные языки.
До сих пор Эрону не приходило в голову, что в разных частях Галактики меблировщики разговаривают по-разному.
Усевшись на стул, молодой человек сразу перешел к делу. Оно не имело никакого отношения к гостеприимству.
— Если вы пожелаете, я могу предложить вам квартиру с двумя лишними комнатами и лучше оборудованную. Каково ваше теперешнее жалованье? Нет, не говорите, это конфиденциальная информация. Но, я полагаю, что примерно это… — Он назвал цифру, верную до последнего кредита. — Я мог бы предложить вам вдвое большую сумму.
Внезапно Эрон вновь почувствовал себя гандерийцем. Он давно уже не носил оружие, но тут привычно напряг мышцы, чтобы ощутить под мышкой рукоятку бластера, как будто вел вежливые переговоры с вооруженным человеком.
— Я не получаю жалованья, у меня стипендия.
— Не торопитесь, предложение всегда остается в силе. У нас очень интересная программа, и мы нуждаемся в новых талантах, таких, как ваш.
Эрон воспользовался случаем, чтобы спросить о характере работы, которую ему предлагают. Гость не упомянул имени Хейниса, но программа была определенно его — грандиозный план на следующее тысячелетие. Этот план произвел бы впечатление на самого Основателя.
— Но следующее тысячелетие наступит лишь через двести лет.
— Чтобы заложить основы такого возрождения, требуется время — и талант.
Гость продолжал объяснять. Эрон внимательно слушал, но, судя по всему, это была лишь пустая приманка, а о реальном содержании плана, если оно и было, мог знать лишь посвященный, официально вступивший в группу Хейниса.
— Я рассмотрю ваше предложение. Но сначала дайте мне осмотреться.
Отвергать с порога предложение вооруженного человека по меньшей мере неразумно.
Вечером за ужином Эрон рассказал обо всем Кону, который посмотрел на него с мрачным неодобрением.
— Может быть, он нашел бы тебе такого спонсора, который дал бы тебе семь комнат и гарем, — криво усмехнулся он.
— Я помню, как летал с вами вторым пилотом и едва не обделался со страху. Но все-таки не ушел, хотя и подумывал об этом.
— Но тебе хотя бы льстит такое щедрое предложение в самом начале карьеры?
— Нет, — скривился Эрон. — Они заинтересованы вовсе не во мне. Им нужно ослабить вас!
— А ты уже кое-что понимаешь в политике!
— Это мое гандерийское чутье. Но я не понимаю, с какой стати им лишать вас сотрудников?
— Просто мы не сходимся во взглядах. Мы с Хейнисом оба согласны, что в Галактике хорошая погода, но я предпочитаю валяться на солнышке и пить вино, а он настаивает чтобы мы все шли купаться. Я считаю, что нечего тащить детей в воду, где их ждут зубастые снарки, а он приходит в ужас от того, как я нежусь на берегу вместе с детишками и зарабатываю солнечные ожоги. И в то же время я прав, а он — нет.
— Само собой. Но можете ли вы это доказать?
— Конечно, нет! Это твоя работа. Я ведь уже дал тебе тему диссертации!
— Понятно. А что, все это имеет отношение к застою?
— Напоминает солнечный день, которому нет конца. И я, и Хейнис это понимаем. И не мы одни. Весь верхний эшелон Братства единодушен в мнении, что солнечные дни чреваты проблемами. Но мы не знаем, как реагировать на сигналы тревоги, которые подают уравнения. По всем параметрам, Галактика сейчас процветает — в большей степени, чем когда-либо при Первой империи. Мы появились в конце тысячелетнего периода Междуцарствия, когда все в Галактике устали, устали, устали от хаоса! Мы так и планировали. И только у нас оказались методы, чтобы установить порядок. Поэтому народы Галактики охотно пошли за нами. Опять-таки, как мы и планировали! Потребность в методах и сами методы встретились на том историческом отрезке. Но это было давно. Сейчас все тоньше. И у нас нет подходящих методов…
— Застой?
— Не совсем точно. Ситуацию надо описывать в математических терминах, но поскольку другого слова нет, пусть будет «застой». Тебе понадобится учиться еще года два, прежде чем ты сможешь рассматривать явления такого уровня сложности. Может быть, тогда сам и придумаешь более подходящее слово. Но, так или иначе, ситуация ясна. А вот какое выбрать будущее, чтобы избежать всех опасностей, — совсем не ясно. Гениальность Основателя состояла не в том, чтобы заметить, что Галактика разваливается на куски, это было просто, даже очевидно, а в том, чтобы разглядеть среди всех возможных будущих Дальний Мир, который можно будет использовать как точку опоры.
— А что, вариантов будущего слишком много?
— Их всегда слишком много. Но это не мешает нам выбрать тот из них, который мы одновременно одобряем и можем сделать реальным. Для этого требуется мудрость. Меня не любят именно потому, что я на первое место ставлю мудрость, которую трудно выразить в числах. Меня называют параноиком и обвиняют в том, что я затаптываю воображаемые искры, которых никто больше не видит, и в то же время слишком осторожничаю, не желая выбрать будущее, пока не получу по меньшей мере божественного откровения.
— Значит, вы посылаете меня в поход за мудростью?
— Именно так! Но ты слишком молод, чтобы узнать ее, когда встретишь. Поэтому я буду внимательно следить за тобой — это моя работа.
Эрон рассмеялся. Старик Кон вечно шутил с серьезным видом, и он вечно попадал в эти ловушки. Но настало время для пирога с грушами.
Когда пришло время выбирать учебные курсы, Кон не оставил Эрону никакого выбора. Он был сторонником строгой дисциплины и всегда точно знал, чего хочет от студентов. Он заверил Эрона, что у того будет сколько угодно времени для развлечений — но только в старости.
Расписание занятий и в самом деле было строгим. Впрочем, Эрон Оуза всегда отличался чрезвычайной скрытностью. Еще ребенком, интересуясь, как и все дети, жизнью взрослых, он не выбрал прямой путь и не стал задавать отцу вопросов, а начал шпионить за ним, превратив это в увлекательную игру, которая растянулась на годы. Подобную игру он вел и с Муреком, читая книги, о которых намеренно ничего не рассказывал наставнику. И отношения с Коном быстро свернули на накатанную дорогу: Эрон охотно исследовал тему, предложенную Коном, во всех аспектах, которые тот предлагал, но в свободное время работал над той же темой совершенно по-своему, используя дикие нехоженые пути, и с Коном их никогда не обсуждал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191