Любопытно!
- Он сейчас в библиотеке вместе с Джорджем и каким-то арабом.
- Что? - воскликнул я. - Арабом? С руками, покрытыми шрамами?
Желтоглазый? Как его имя? Хасан?
- Да. Вы что, с ним уже встречались?
- В прошлом он кое-что сделал для меня, - признался я.
Я улыбнулся, хотя внутри меня все похолодело, ибо я терпеть не могу,
когда мой собеседник догадывается, о чем я думаю.
- Вы улыбаетесь? - спросила она. - О чем вы думаете?
- Я думаю о том, что вы относитесь ко многому гораздо более серьезно,
чем это казалось мне раньше.
- Чепуха! Я уже не один раз говорила вам, что я трусливая лгунья.
Даже всего несколько секунд назад - а ведь речь идет о небольшой стычке во
время большой войны. И вы совершенно правы, что я здесь менее несчастна,
чем где-нибудь в другом месте Земли. Поэтому-то, может быть, вы поговорите
с Джорджем и уговорите его взяться за работу на Галере или на Бакабе. Это
возможно?
- Безусловно, - кивнул я. - Кстати, как коллекция жуков Джорджа?
Некоторое подобие улыбки.
- Растет, - ответила она, - и очень быстро. И так же живут и ползают,
а некоторые из этих тварей радиоактивны. Я ему говорю: "Джордж, а почему
бы тебе не поволочиться за другими женщинами вместо того, чтобы проводить
все время с этими жуками?" Но он только трясет головой. Тогда я говорю:
"Джордж, когда-нибудь одна из этих уродин укусит тебя, и ты станешь
импотентом. Что ты тогда станешь делать?" Тогда он объясняет, что этого не
может случиться, и снова читает лекции о ядах насекомых. Может быть, он и
сам какой-нибудь огромный паук в личине человека? Мне кажется, что ему
доставляет удовольствие, определенное сексуальное удовлетворение наблюдать
за тем, как они копошатся в своих банках. Не знаю, что еще...
Я повернулся и заглянул в зал, потому что ее лицо уже не было ее
лицом. Когда мгновением позже я услышал ее смех, я снова повернулся к ней
и сжал ее плечо.
- О'кей. Я теперь знаю немного больше, чем прежде. Спасибо. Мы еще
встретимся?
- Мне подождать?
- Нет. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Конрад. И я побрел прочь...
Пересечь зал - трудное и продолжительное занятие, если он полон людей
и они знакомятся с вами. Если все они держат в руках бокалы, а у вас к
тому же заметная тенденция прихрамывать.
Я пробирался вдоль стены по периметру людской толпы и внезапно
очутился среди молодых дам, окруживших старого холостяка.
У него не было подбородка, почти не было губ и волос. Выражение,
которое имела некогда плоть, покрывавшая его череп, давным-давно перешло к
его темным глазам. И оно появилось в этих глазах, как только они увидели
меня. Насмешливое выражение надвигающейся ярости.
- Фил, - произнес я, поклонившись. Никто иной не может расписать
маску, подобную этой. - Я слышал, что говорят, будто это умирающее
искусство, но теперь я понял, что это не так.
- Вы все еще живы? - удивился он, причем голос у него был на
семьдесят лет моложе, чем все остальное. - И снова, как обычно, опоздали.
- Я униженно раскланиваюсь, - сказал я ему, - но меня задержали на
именинах одной дамы семи лет отроду, в доме моего старого знакомого.
- Все ваши старые приятели - с_т_а_р_ы_е_ п_р_и_я_т_е_л_и, не так ли?
- рассмеялся он и это был удар ниже пояса.
Именно потому, что я когда-то был знаком с его родителями и водил их
вдоль южного фасада Эрехтейона в Афинском акрополе, показывая, что вывез
оттуда лорд Элджин.
Посадив их отпрысков на колени, я рассказывал им сказки, которые были
как мир стары еще в те времена, когда возводился этот акрополь.
- И мне нужна ваша помощь, - продолжал я, не обращая внимания на
насмешку и пикантное женское окружение. - У меня весь вечер уходит на то,
чтобы пересечь этот зал и выйти туда, где Сэндо разместился со своими
придворными с Веги... Простите меня, мисс, - сказал я, - а вечер уже
закончился, и очень жаль, что я спешу и не могу задержаться возле вас.
- Вы - Номикос! - выдохнула одна прелестная крошка, уставившись на
мою щеку. - Мне давно хотелось...
Я поймал ее руку, прижал к своим губам, заметил, как порозовели ее
щечки, и усмехнулся:
- Не судьба! - с этими словами я отпустил ручку. - Ну так как же? -
спросил я Гребера. - Уведите меня отсюда в максимально быстрый срок в
вашей придворной манере, продолжая разговор, чтобы никто не осмелился нас
перебить. О'кей? Давайте двигаться.
Он резко кивнул. - Простите меня, дамы. Я скоро вернусь.
Мы начали продвижение через зал, мимо множества беседующих друг с
другом людей. Высоко над головой плыли поворачивающиеся люстры, похожие на
многогранные глыбы из хрусталя. Тихо звучала телистра-арфа, расшвыривая
звуки своей песни, напоминавшие звуки цветного стекла.
Люди жужжали и копошились, словно насекомые Джорджа, и мы избегали
столкновений с ними, переставляя без остановки одну ногу за другой.
Нам, слава богу, удалось ни на кого не наступить.
Вечер был теплый. Большинство мужчин было одето в легкую, как пух,
черную форму, предписанную для персонала в случае торжественных вечеров.
Те, что были одеты иначе, не были представителями администрации.
Черное одеяние, несмотря на всю свою легкость, было весьма неудобным.
На груди слева красовалась зелено-голубая эмблема Земли - кружок диаметром
в два дюйма. Чуть ниже его - символ одного из департаментов, еще ниже -
значок, обозначающий ранг. Воротник униформы через небольшой промежуток
времени начинал казаться гарротой. Мне, по крайней мере, чудилось, что я
вот-вот задохнусь, сдавленный этим железным ошейником.
Дамы были одеты или зачастую раздеты, по своему собственному
усмотрению, обычно во что-то яркое, сопровождаемое мягкими полутонами,
если только не принадлежали к персоналу администрации. В этом случае они
были плотно упакованы в короткие черные платья, но все же со свободным
воротничком.
- Я прослышал о том, что здесь находится Дос Сантос? -
поинтересовался я.
- Так оно и есть.
- С какой целью?
- Не знаю, да меня это и не интересует.
- Ай-яй-яй! Что же произошло с вашей замечательной гражданской
совестью? Департамент литературной критики не раз расхваливал вас за это.
- В моем возрасте запах смерти ввергает меня в состояние все большей
и большей тревоги, стоит мне только его почуять.
- Неужели Дос Сантос источает именно такой запах?
- Он весь им пропитан!
- Я слышал, что он нанял одного из ваших прежних партнеров еще во
время Мадагаскарского дела.
Фил склонил голову набок и стрельнул в меня взглядом, полным
насмешки.
- Слухи очень быстро доходят до вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
- Он сейчас в библиотеке вместе с Джорджем и каким-то арабом.
- Что? - воскликнул я. - Арабом? С руками, покрытыми шрамами?
Желтоглазый? Как его имя? Хасан?
- Да. Вы что, с ним уже встречались?
- В прошлом он кое-что сделал для меня, - признался я.
Я улыбнулся, хотя внутри меня все похолодело, ибо я терпеть не могу,
когда мой собеседник догадывается, о чем я думаю.
- Вы улыбаетесь? - спросила она. - О чем вы думаете?
- Я думаю о том, что вы относитесь ко многому гораздо более серьезно,
чем это казалось мне раньше.
- Чепуха! Я уже не один раз говорила вам, что я трусливая лгунья.
Даже всего несколько секунд назад - а ведь речь идет о небольшой стычке во
время большой войны. И вы совершенно правы, что я здесь менее несчастна,
чем где-нибудь в другом месте Земли. Поэтому-то, может быть, вы поговорите
с Джорджем и уговорите его взяться за работу на Галере или на Бакабе. Это
возможно?
- Безусловно, - кивнул я. - Кстати, как коллекция жуков Джорджа?
Некоторое подобие улыбки.
- Растет, - ответила она, - и очень быстро. И так же живут и ползают,
а некоторые из этих тварей радиоактивны. Я ему говорю: "Джордж, а почему
бы тебе не поволочиться за другими женщинами вместо того, чтобы проводить
все время с этими жуками?" Но он только трясет головой. Тогда я говорю:
"Джордж, когда-нибудь одна из этих уродин укусит тебя, и ты станешь
импотентом. Что ты тогда станешь делать?" Тогда он объясняет, что этого не
может случиться, и снова читает лекции о ядах насекомых. Может быть, он и
сам какой-нибудь огромный паук в личине человека? Мне кажется, что ему
доставляет удовольствие, определенное сексуальное удовлетворение наблюдать
за тем, как они копошатся в своих банках. Не знаю, что еще...
Я повернулся и заглянул в зал, потому что ее лицо уже не было ее
лицом. Когда мгновением позже я услышал ее смех, я снова повернулся к ней
и сжал ее плечо.
- О'кей. Я теперь знаю немного больше, чем прежде. Спасибо. Мы еще
встретимся?
- Мне подождать?
- Нет. Спокойной ночи.
- Спокойной ночи, Конрад. И я побрел прочь...
Пересечь зал - трудное и продолжительное занятие, если он полон людей
и они знакомятся с вами. Если все они держат в руках бокалы, а у вас к
тому же заметная тенденция прихрамывать.
Я пробирался вдоль стены по периметру людской толпы и внезапно
очутился среди молодых дам, окруживших старого холостяка.
У него не было подбородка, почти не было губ и волос. Выражение,
которое имела некогда плоть, покрывавшая его череп, давным-давно перешло к
его темным глазам. И оно появилось в этих глазах, как только они увидели
меня. Насмешливое выражение надвигающейся ярости.
- Фил, - произнес я, поклонившись. Никто иной не может расписать
маску, подобную этой. - Я слышал, что говорят, будто это умирающее
искусство, но теперь я понял, что это не так.
- Вы все еще живы? - удивился он, причем голос у него был на
семьдесят лет моложе, чем все остальное. - И снова, как обычно, опоздали.
- Я униженно раскланиваюсь, - сказал я ему, - но меня задержали на
именинах одной дамы семи лет отроду, в доме моего старого знакомого.
- Все ваши старые приятели - с_т_а_р_ы_е_ п_р_и_я_т_е_л_и, не так ли?
- рассмеялся он и это был удар ниже пояса.
Именно потому, что я когда-то был знаком с его родителями и водил их
вдоль южного фасада Эрехтейона в Афинском акрополе, показывая, что вывез
оттуда лорд Элджин.
Посадив их отпрысков на колени, я рассказывал им сказки, которые были
как мир стары еще в те времена, когда возводился этот акрополь.
- И мне нужна ваша помощь, - продолжал я, не обращая внимания на
насмешку и пикантное женское окружение. - У меня весь вечер уходит на то,
чтобы пересечь этот зал и выйти туда, где Сэндо разместился со своими
придворными с Веги... Простите меня, мисс, - сказал я, - а вечер уже
закончился, и очень жаль, что я спешу и не могу задержаться возле вас.
- Вы - Номикос! - выдохнула одна прелестная крошка, уставившись на
мою щеку. - Мне давно хотелось...
Я поймал ее руку, прижал к своим губам, заметил, как порозовели ее
щечки, и усмехнулся:
- Не судьба! - с этими словами я отпустил ручку. - Ну так как же? -
спросил я Гребера. - Уведите меня отсюда в максимально быстрый срок в
вашей придворной манере, продолжая разговор, чтобы никто не осмелился нас
перебить. О'кей? Давайте двигаться.
Он резко кивнул. - Простите меня, дамы. Я скоро вернусь.
Мы начали продвижение через зал, мимо множества беседующих друг с
другом людей. Высоко над головой плыли поворачивающиеся люстры, похожие на
многогранные глыбы из хрусталя. Тихо звучала телистра-арфа, расшвыривая
звуки своей песни, напоминавшие звуки цветного стекла.
Люди жужжали и копошились, словно насекомые Джорджа, и мы избегали
столкновений с ними, переставляя без остановки одну ногу за другой.
Нам, слава богу, удалось ни на кого не наступить.
Вечер был теплый. Большинство мужчин было одето в легкую, как пух,
черную форму, предписанную для персонала в случае торжественных вечеров.
Те, что были одеты иначе, не были представителями администрации.
Черное одеяние, несмотря на всю свою легкость, было весьма неудобным.
На груди слева красовалась зелено-голубая эмблема Земли - кружок диаметром
в два дюйма. Чуть ниже его - символ одного из департаментов, еще ниже -
значок, обозначающий ранг. Воротник униформы через небольшой промежуток
времени начинал казаться гарротой. Мне, по крайней мере, чудилось, что я
вот-вот задохнусь, сдавленный этим железным ошейником.
Дамы были одеты или зачастую раздеты, по своему собственному
усмотрению, обычно во что-то яркое, сопровождаемое мягкими полутонами,
если только не принадлежали к персоналу администрации. В этом случае они
были плотно упакованы в короткие черные платья, но все же со свободным
воротничком.
- Я прослышал о том, что здесь находится Дос Сантос? -
поинтересовался я.
- Так оно и есть.
- С какой целью?
- Не знаю, да меня это и не интересует.
- Ай-яй-яй! Что же произошло с вашей замечательной гражданской
совестью? Департамент литературной критики не раз расхваливал вас за это.
- В моем возрасте запах смерти ввергает меня в состояние все большей
и большей тревоги, стоит мне только его почуять.
- Неужели Дос Сантос источает именно такой запах?
- Он весь им пропитан!
- Я слышал, что он нанял одного из ваших прежних партнеров еще во
время Мадагаскарского дела.
Фил склонил голову набок и стрельнул в меня взглядом, полным
насмешки.
- Слухи очень быстро доходят до вас.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50