А
они хотели это сделать, потому что мы остановили их у Пирея. Затем я сжег
Мадагаскар ради вас, но державы так и не снизошли на Землю. И когда у
оставшихся людей заводится больше денег, чем надо, они покидают нашу
планету - и больше никогда не возвращаются. И что бы мы сейчас не делали,
мы не сможем предотвратить этого...
- Только вследствие того, что мы действовали, а не сидели сложа руки,
все осталось, как прежде, а не превратилось в дерьмо, - покачал я головой.
- Но что случилось бы, если бы этот синий умер?
- Не знаю. Возможно, станет еще хуже. Если он рассматривает районы,
которые мы посетили, как свою потенциальную недвижимость, то тогда, верно,
все начнется сначала.
- Рэдпол будет снова сражаться и бомбить их?
- Думаю, что да.
- Тогда давайте убьем его сейчас, прежде чем он пойдет дальше и
увидит больше. Кроме того, могут последовать репрессии - возможно,
массовые аресты членов Рэдпола. Рэдпол в наше время находится на переднем
крае общественной жизни, как в те дни. Но люди еще не готовы. Им нужно
время. А вот этим синим... Я могу следить за ним, узнать его намерения.
Затем, если возникнет необходимость, я сам могу его уничтожить.
Я принюхался к запаху дыма из его трубки. Чем-то этот запах напоминал
запах сандалового дерева.
- Что это вы курите?
- Это одно из новых растений, которых раньше не было на Земле. Оно
растет в моих краях. Я там побывал недавно. Попробуйте.
Я сделал несколько полных затяжек. Сначала я ничего не почувствовал.
Продолжая курить, только через минуту я ощутил, что мной овладевает
спокойствие и расслабленность.
Я вернул трубку Хасану. Однако ощущение продолжало становиться все
сильнее и сильнее. Мне стало очень приятно. Таким спокойным,
умиротворенным я не был в течение уже многих недель. Огонь, тени, земля,
все, что окружало нас, неожиданно стало более реальным. Ночной воздух,
далекая луна, звуки шагов Дос Сантоса стали отчетливее, стали заслонять те
мысли, которые теснились в моей голове. Борьба казалась нелепой. Все равно
мы потерпим поражение. У человечества на роду написано, что ему суждено
стать собаками, кошками и дрессированными шимпанзе у по-настоящему
разумных людей, веганцев - в определенном смысле это была не такая уж и
плохая в целом идея. По-видимому, нам нужен был более мудрый, чем мы,
народ, чтобы присматривать за нами и направлять ход нашей жизни. Мы
превратили свою собственную планету в грандиозную скотобойню в течение
трех злосчастных дней. А эти веганцы создали очень цельное, умеренное, но
не очень эффективное межзвездное правительство, объединившее под своей
властью десятки планет.
За что бы они не брались, они все делали эстетически красиво. Их
собственная жизнь была размеренной, счастливой и тщательно
отрегулированной. Зачем же мешать им обладать Землей?
Они, по всей вероятности, преобразуют ее намного лучше, чем это
совершили бы мы, и почему бы нам не стать их рабами? Ведь жизнь эта не так
уж и плоха... Почему бы не отдать им этот старый ком грязи, полный
радиоактивных язв и населенный калеками?
В самом деле, почему?
Я еще раз взял у Хасана трубку и вдохнул в себя новую порцию
спокойствия. Ведь это так приятно - вообще не думать обо всех этих
неприятных вещах, не думать о них, когда фактически бессилен что-либо
сделать. Ведь это так хорошо - просто сидеть у костра, дышать свежим
ночным воздухом, прислушиваться к шорохам в лесу - правда же, этого вполне
достаточно для нормальной человеческой жизни.
Но я потерял свою Кассандру, свою смуглую колдунью с острова Кос. Ее
отняли у меня неразумные силы, приводящие в движение Землю и воздух. Ничто
не могло убить ощущение утраты. Она казалась отдаленной, как бы
заключенной в хрустальный сосуд, но от этого не перестала быть утратой.
Никакая трубка Востока не могла убить боль этой утраты. И я уже не
хотел никакого покоя. Я жаждал ненавидеть. Мне хотелось сорвать маску со
всей Вселенной - с Земли, с небес, с Таллера, с земного правительства, с
Управления - чтобы на одного из них найти ту силу, которая отняла у меня
ее, и заставить их тоже познать, что такое боль. Я уже не хотел никакого
мира. Я не хочу быть заодно с чем угодно. Я хотел хотя бы на десять минут
стать Карагиозисом, смотрящим на все это сквозь прорезь прицела и держащим
палец на спусковом крючке.
"О, Зевс Громовержец, - молился я, - дай мне свою силу, чтобы я мог
бросить вызов небесам..."
Я вернул трубку.
- Спасибо тебе, Хасан, но мне этого мало.
Затем я встал и поплелся к тому месту, куда бросил свою поклажу.
- Очень жаль, что мне придется убить вас утром, - услышал я его
слова, сказанные мне вслед.
Потягивая пиво в горной сторожке на планете Дисбах вместе с веганским
продавцом информации по имени Крим (который сейчас уже мертв), я смотрел
сквозь широкое окно на высочайшую вершину в обследованной части Вселенной.
Называлась она Касла, и на нее еще никто не мог взобраться.
Причина, по которой я упомянул об этом, заключалась в том, что утром
перед дуэлью я ощущал глубокое раскаяние в том, что я никогда не пытался
ее покорить. Это была одна из тех безумных мыслей, о которых иногда
размышляешь и обещаешь себе, что когда-нибудь попытаешься это совершить,
но затем, в одно прекрасное утро, просыпаешься и понимаешь, что никогда ты
уже не сделаешь этого.
В это утро у всех были какие-то пустые, лишенные какого бы то ни было
выражения лица. Мир, окружавший нас, был ярок, чист, прозрачен и наполнен
пением птиц.
Для того, чтобы нельзя было воспользоваться рацией, пока не
завершится поединок, я вынул несколько важных деталей и для гарантии
передал их Филу. Лорел не будет об этом знать. Не будет об этом знать и
Рэдпол. Никто не узнает об этом, пока не завершится поединок.
Подготовка закончилась, расстояние было отмерено. Мы заняли свои
места на противоположных концах поляны. Восходящее солнце было слева от
меня.
- Вы готовы, господа? - раздался голос Дос Сантоса.
- Да! - одновременно сказали мы.
- Я делаю последнюю попытку отговорить вас от проведения дуэли.
Желает ли кто-нибудь из вас пересмотреть свою точку зрения?
- Нет! - сказали мы оба.
- У каждого из вас по десять камней одинакового размера и веса.
Первым начинает, разумеется тот, кого вызвали на поединок. Хасан - первый!
Мы оба кивнули. - Начинайте!
Он отступил в сторону. Теперь нас разделяло пятьдесят метров пустого
пространства. Мы оба встали боком, чтобы уменьшить вероятность попадания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
они хотели это сделать, потому что мы остановили их у Пирея. Затем я сжег
Мадагаскар ради вас, но державы так и не снизошли на Землю. И когда у
оставшихся людей заводится больше денег, чем надо, они покидают нашу
планету - и больше никогда не возвращаются. И что бы мы сейчас не делали,
мы не сможем предотвратить этого...
- Только вследствие того, что мы действовали, а не сидели сложа руки,
все осталось, как прежде, а не превратилось в дерьмо, - покачал я головой.
- Но что случилось бы, если бы этот синий умер?
- Не знаю. Возможно, станет еще хуже. Если он рассматривает районы,
которые мы посетили, как свою потенциальную недвижимость, то тогда, верно,
все начнется сначала.
- Рэдпол будет снова сражаться и бомбить их?
- Думаю, что да.
- Тогда давайте убьем его сейчас, прежде чем он пойдет дальше и
увидит больше. Кроме того, могут последовать репрессии - возможно,
массовые аресты членов Рэдпола. Рэдпол в наше время находится на переднем
крае общественной жизни, как в те дни. Но люди еще не готовы. Им нужно
время. А вот этим синим... Я могу следить за ним, узнать его намерения.
Затем, если возникнет необходимость, я сам могу его уничтожить.
Я принюхался к запаху дыма из его трубки. Чем-то этот запах напоминал
запах сандалового дерева.
- Что это вы курите?
- Это одно из новых растений, которых раньше не было на Земле. Оно
растет в моих краях. Я там побывал недавно. Попробуйте.
Я сделал несколько полных затяжек. Сначала я ничего не почувствовал.
Продолжая курить, только через минуту я ощутил, что мной овладевает
спокойствие и расслабленность.
Я вернул трубку Хасану. Однако ощущение продолжало становиться все
сильнее и сильнее. Мне стало очень приятно. Таким спокойным,
умиротворенным я не был в течение уже многих недель. Огонь, тени, земля,
все, что окружало нас, неожиданно стало более реальным. Ночной воздух,
далекая луна, звуки шагов Дос Сантоса стали отчетливее, стали заслонять те
мысли, которые теснились в моей голове. Борьба казалась нелепой. Все равно
мы потерпим поражение. У человечества на роду написано, что ему суждено
стать собаками, кошками и дрессированными шимпанзе у по-настоящему
разумных людей, веганцев - в определенном смысле это была не такая уж и
плохая в целом идея. По-видимому, нам нужен был более мудрый, чем мы,
народ, чтобы присматривать за нами и направлять ход нашей жизни. Мы
превратили свою собственную планету в грандиозную скотобойню в течение
трех злосчастных дней. А эти веганцы создали очень цельное, умеренное, но
не очень эффективное межзвездное правительство, объединившее под своей
властью десятки планет.
За что бы они не брались, они все делали эстетически красиво. Их
собственная жизнь была размеренной, счастливой и тщательно
отрегулированной. Зачем же мешать им обладать Землей?
Они, по всей вероятности, преобразуют ее намного лучше, чем это
совершили бы мы, и почему бы нам не стать их рабами? Ведь жизнь эта не так
уж и плоха... Почему бы не отдать им этот старый ком грязи, полный
радиоактивных язв и населенный калеками?
В самом деле, почему?
Я еще раз взял у Хасана трубку и вдохнул в себя новую порцию
спокойствия. Ведь это так приятно - вообще не думать обо всех этих
неприятных вещах, не думать о них, когда фактически бессилен что-либо
сделать. Ведь это так хорошо - просто сидеть у костра, дышать свежим
ночным воздухом, прислушиваться к шорохам в лесу - правда же, этого вполне
достаточно для нормальной человеческой жизни.
Но я потерял свою Кассандру, свою смуглую колдунью с острова Кос. Ее
отняли у меня неразумные силы, приводящие в движение Землю и воздух. Ничто
не могло убить ощущение утраты. Она казалась отдаленной, как бы
заключенной в хрустальный сосуд, но от этого не перестала быть утратой.
Никакая трубка Востока не могла убить боль этой утраты. И я уже не
хотел никакого покоя. Я жаждал ненавидеть. Мне хотелось сорвать маску со
всей Вселенной - с Земли, с небес, с Таллера, с земного правительства, с
Управления - чтобы на одного из них найти ту силу, которая отняла у меня
ее, и заставить их тоже познать, что такое боль. Я уже не хотел никакого
мира. Я не хочу быть заодно с чем угодно. Я хотел хотя бы на десять минут
стать Карагиозисом, смотрящим на все это сквозь прорезь прицела и держащим
палец на спусковом крючке.
"О, Зевс Громовержец, - молился я, - дай мне свою силу, чтобы я мог
бросить вызов небесам..."
Я вернул трубку.
- Спасибо тебе, Хасан, но мне этого мало.
Затем я встал и поплелся к тому месту, куда бросил свою поклажу.
- Очень жаль, что мне придется убить вас утром, - услышал я его
слова, сказанные мне вслед.
Потягивая пиво в горной сторожке на планете Дисбах вместе с веганским
продавцом информации по имени Крим (который сейчас уже мертв), я смотрел
сквозь широкое окно на высочайшую вершину в обследованной части Вселенной.
Называлась она Касла, и на нее еще никто не мог взобраться.
Причина, по которой я упомянул об этом, заключалась в том, что утром
перед дуэлью я ощущал глубокое раскаяние в том, что я никогда не пытался
ее покорить. Это была одна из тех безумных мыслей, о которых иногда
размышляешь и обещаешь себе, что когда-нибудь попытаешься это совершить,
но затем, в одно прекрасное утро, просыпаешься и понимаешь, что никогда ты
уже не сделаешь этого.
В это утро у всех были какие-то пустые, лишенные какого бы то ни было
выражения лица. Мир, окружавший нас, был ярок, чист, прозрачен и наполнен
пением птиц.
Для того, чтобы нельзя было воспользоваться рацией, пока не
завершится поединок, я вынул несколько важных деталей и для гарантии
передал их Филу. Лорел не будет об этом знать. Не будет об этом знать и
Рэдпол. Никто не узнает об этом, пока не завершится поединок.
Подготовка закончилась, расстояние было отмерено. Мы заняли свои
места на противоположных концах поляны. Восходящее солнце было слева от
меня.
- Вы готовы, господа? - раздался голос Дос Сантоса.
- Да! - одновременно сказали мы.
- Я делаю последнюю попытку отговорить вас от проведения дуэли.
Желает ли кто-нибудь из вас пересмотреть свою точку зрения?
- Нет! - сказали мы оба.
- У каждого из вас по десять камней одинакового размера и веса.
Первым начинает, разумеется тот, кого вызвали на поединок. Хасан - первый!
Мы оба кивнули. - Начинайте!
Он отступил в сторону. Теперь нас разделяло пятьдесят метров пустого
пространства. Мы оба встали боком, чтобы уменьшить вероятность попадания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50