Я должен был определить, кто это! Выяснить
причину. И остановить убийцу!..
6
Второй выпад со стороны смерти произошел очень скоро, и как бы мне ни
хотелось увязывать его с деятельностью кого-либо из людей, этого я не мог
сделать. На этот раз это был просто один из капризов слепой судьбы,
который иногда сваливается на голову, подобно незваному гостю к обеду.
Финал же этого случая, тем не менее, совершенно ошеломил меня и
придал ходу моих мыслей новый поворот, спутав прежние догадки.
Вот как это было.
Веганец сидел у самой реки, делая зарисовки противоположного берега.
Я полагаю, что, окажись он на том берегу, то он делал бы зарисовки этого
берега, на котором сидел сейчас. Это предположение весьма цинично, но меня
обеспокоил сам факт того, что он ушел один в это душное болотистое место,
не сказав никому о том, что он уходит, и не взяв с собой ничего более
существенного, чем карандаш.
И это случилось.
Старое замшелое бревно, которое несло по течению рядом с берегом,
внезапно перестало быть бревном. Длинный змеиный хвост взметнулся вверх,
на другом конце появилась огромная пасть, полная зубов, и множество
крохотных ножек коснулись твердой почвы и понесли чудовище вперед так
быстро, как будто оно катилось на колесах.
Я завопил что было мочи и рванулся вперед, схватившись за свой пояс.
Миштиго выронил блокнот и стал удирать. Однако боадил был уже в
непосредственной близости к нему, и я не мог стрелять. Я стремительно
бросился к нему, но к тому времени, когда я оказался возле веганца,
чудовище уже дважды обвило его... и пришелец стал в два раза более синим.
Теперь оставался только один способ заставить чудовище разжать свои
объятия, по крайней мере в этот момент.
Я схватил боадила за голову как раз в тот момент, когда в его
крохотном мозгу мысли о завтраке приняли законченную форму. Мне удалось
просунуть свои пальцы под чешуйчатые наросты, расположенные по бокам
головы чудовища. Затем я стал изо всех сил сдавливать своими большими
пальцами его глаза. Боадил, будто гигантской плетью, хлестнул меня
хвостом.
На ноги я поднялся метрах в трех от того места, где находился прежде.
Миштиго был отброшен еще дальше. К тому времени, когда чудовище напало
снова, он был уже на ногах.
Однако боадил напал не на веганца, а на меня. Он встал на дыбы,
приподнявшись над землей метра на три, и обрушился на меня сверху. Я
бросился в сторону, и огромная плоская голова промахнулась всего на
несколько дюймов, обдав меня фонтаном камешков и грязи.
Я попытался подняться, но на этот раз был сбит с ног ударом хвоста. Я
встал на карачки и стал отползать назад, но было уже слишком поздно. Я
оказался внутри петли, обхватившей меня вокруг бедер.
Две синие руки вцепились в тело боадила, но они не смогли сдержать
дьявольские объятия дольше двух-трех секунд. Теперь мы оба были завязаны
узлами.
Я сопротивлялся, как мог, но что можно сделать толстому
бронированному кабелю, снабженному множеством рвущих кожу ног?
Мою правую руку могучее объятие пригвоздило к туловищу, а левую я
даже не мог вытянуть, чтобы как-то воздействовать на глаза чудовища.
Кольца сжимались все сильнее. Я стал отбиваться и царапаться, пока мне в
конце концов не удалось, страшно ободрав руку, освободить ее. Этой рукой я
закрылся, чтобы схватить нижнюю часть туловища боадила, и огромным усилием
отодвинул голову чудовища немного в сторону. Гигантское кольцо обвилось
вокруг моей талии, оно сжимало меня все сильнее, даже сильнее, чем
несколько дней назад робот-борец.
Затем боадил рванул свою голову от меня, вырвался из моей руки и,
широко распахнув пасть, мотнул головой вниз.
Сопротивление, которое оказывал Миштиго, в какой-то степени отвлекало
чудовище и замедляло его расправу со мной. Это дало мне возможность
приготовиться к защите.
Я погрузил свои руки в его пасть и стал раздвигать челюсти в разные
стороны. Небо боадила было покрыто слизью, и моя ладонь через мгновение
начала медленно соскальзывать вниз. Я изо всех сил старался давить на
нижнюю челюсть. Пасть приоткрылась еще сантиметров на двадцать и застыла в
таком положении.
Боадил решил немного отодвинуться, чтобы освободить свою пасть, и
хватка его колец немного ослабела. Мне удалось встать на колени. Миштиго
так и остался придавленным к земле. Моя правая рука соскользнула, и голова
чудовища вот-вот могла вырваться. В следующее мгновение я услышал громкий
крик, и почти сразу же по телу боадила пробежала дрожь. Я рванул руки,
почувствовав, как на секунду сила этой твари резко уменьшилась. Раздалось
ужасное щелканье зубов и последнее напряжение тела. На мгновение я потерял
сознание.
Затем я стал освобождаться из объятий обмякшего тела боадила,
пронзенного острием деревянного копья. Жизнь стала покидать чудовище, и
движения его стали скорее судорожными, чем агрессивными.
Еще дважды его удары повергали меня наземь, но мне удалось
высвободить Миштиго, после чего мы отбежали метров на пятнадцать и стали
наблюдать за его агонией. Смерть наступила далеко не сразу.
Рядом с чудовищем невозмутимо стоял Хасан. Ассегай, на упражнения с
которым он потратил столько времени, сделал свое дело.
Когда Джордж произвел вскрытие этой твари, мы узнали, что острие
пронзило тело в двух дюймах от сердца, перебив главную артерию.
Кстати, у него оказалось две дюжины ног, которые, как и можно было
ожидать, были поровну распределены по обеим сторонам тела.
Рядом с Хасаном стоял Дос Сантос, а рядом с испанцем, как всегда,
находилась Диана. Здесь же были и все остальные из нашего лагеря.
- Прекрасный спектакль, - сказал я, тяжело дыша. - Отличный удар.
Спасибо.
- Не за что, Карачи, - пожал плечами Хасан.
"Не за что", - сказал он. Если тогда он хотел убить меня, то для чего
ему понадобилось спасать меня сейчас от боадила? Если только не было на
самом деле правдой то, что он сказал еще тогда, в Порт-о-Пренсе - то, что
его наняли охраны веганца. Если это у него главное задание, а убить меня
лишь побочное, то ему нужно было спасать меня в качестве еще одного
средства сохранения жизни Миштиго.
Но тогда...
Пожалуй, лучше, черт возьми, забыть это.
Наш скиммер должен был прилететь к нам в лагерь на следующий день, и
мы планировали отправиться в Афины, сделав одну промежуточную остановку
для того, чтобы посадить Рамзеса и его товарищей в Новом Каире.
Я был рад тому, что покидаю эту страну с ее плесенью, пылью, мертвыми
божествами, наполовину являющимися животными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
причину. И остановить убийцу!..
6
Второй выпад со стороны смерти произошел очень скоро, и как бы мне ни
хотелось увязывать его с деятельностью кого-либо из людей, этого я не мог
сделать. На этот раз это был просто один из капризов слепой судьбы,
который иногда сваливается на голову, подобно незваному гостю к обеду.
Финал же этого случая, тем не менее, совершенно ошеломил меня и
придал ходу моих мыслей новый поворот, спутав прежние догадки.
Вот как это было.
Веганец сидел у самой реки, делая зарисовки противоположного берега.
Я полагаю, что, окажись он на том берегу, то он делал бы зарисовки этого
берега, на котором сидел сейчас. Это предположение весьма цинично, но меня
обеспокоил сам факт того, что он ушел один в это душное болотистое место,
не сказав никому о том, что он уходит, и не взяв с собой ничего более
существенного, чем карандаш.
И это случилось.
Старое замшелое бревно, которое несло по течению рядом с берегом,
внезапно перестало быть бревном. Длинный змеиный хвост взметнулся вверх,
на другом конце появилась огромная пасть, полная зубов, и множество
крохотных ножек коснулись твердой почвы и понесли чудовище вперед так
быстро, как будто оно катилось на колесах.
Я завопил что было мочи и рванулся вперед, схватившись за свой пояс.
Миштиго выронил блокнот и стал удирать. Однако боадил был уже в
непосредственной близости к нему, и я не мог стрелять. Я стремительно
бросился к нему, но к тому времени, когда я оказался возле веганца,
чудовище уже дважды обвило его... и пришелец стал в два раза более синим.
Теперь оставался только один способ заставить чудовище разжать свои
объятия, по крайней мере в этот момент.
Я схватил боадила за голову как раз в тот момент, когда в его
крохотном мозгу мысли о завтраке приняли законченную форму. Мне удалось
просунуть свои пальцы под чешуйчатые наросты, расположенные по бокам
головы чудовища. Затем я стал изо всех сил сдавливать своими большими
пальцами его глаза. Боадил, будто гигантской плетью, хлестнул меня
хвостом.
На ноги я поднялся метрах в трех от того места, где находился прежде.
Миштиго был отброшен еще дальше. К тому времени, когда чудовище напало
снова, он был уже на ногах.
Однако боадил напал не на веганца, а на меня. Он встал на дыбы,
приподнявшись над землей метра на три, и обрушился на меня сверху. Я
бросился в сторону, и огромная плоская голова промахнулась всего на
несколько дюймов, обдав меня фонтаном камешков и грязи.
Я попытался подняться, но на этот раз был сбит с ног ударом хвоста. Я
встал на карачки и стал отползать назад, но было уже слишком поздно. Я
оказался внутри петли, обхватившей меня вокруг бедер.
Две синие руки вцепились в тело боадила, но они не смогли сдержать
дьявольские объятия дольше двух-трех секунд. Теперь мы оба были завязаны
узлами.
Я сопротивлялся, как мог, но что можно сделать толстому
бронированному кабелю, снабженному множеством рвущих кожу ног?
Мою правую руку могучее объятие пригвоздило к туловищу, а левую я
даже не мог вытянуть, чтобы как-то воздействовать на глаза чудовища.
Кольца сжимались все сильнее. Я стал отбиваться и царапаться, пока мне в
конце концов не удалось, страшно ободрав руку, освободить ее. Этой рукой я
закрылся, чтобы схватить нижнюю часть туловища боадила, и огромным усилием
отодвинул голову чудовища немного в сторону. Гигантское кольцо обвилось
вокруг моей талии, оно сжимало меня все сильнее, даже сильнее, чем
несколько дней назад робот-борец.
Затем боадил рванул свою голову от меня, вырвался из моей руки и,
широко распахнув пасть, мотнул головой вниз.
Сопротивление, которое оказывал Миштиго, в какой-то степени отвлекало
чудовище и замедляло его расправу со мной. Это дало мне возможность
приготовиться к защите.
Я погрузил свои руки в его пасть и стал раздвигать челюсти в разные
стороны. Небо боадила было покрыто слизью, и моя ладонь через мгновение
начала медленно соскальзывать вниз. Я изо всех сил старался давить на
нижнюю челюсть. Пасть приоткрылась еще сантиметров на двадцать и застыла в
таком положении.
Боадил решил немного отодвинуться, чтобы освободить свою пасть, и
хватка его колец немного ослабела. Мне удалось встать на колени. Миштиго
так и остался придавленным к земле. Моя правая рука соскользнула, и голова
чудовища вот-вот могла вырваться. В следующее мгновение я услышал громкий
крик, и почти сразу же по телу боадила пробежала дрожь. Я рванул руки,
почувствовав, как на секунду сила этой твари резко уменьшилась. Раздалось
ужасное щелканье зубов и последнее напряжение тела. На мгновение я потерял
сознание.
Затем я стал освобождаться из объятий обмякшего тела боадила,
пронзенного острием деревянного копья. Жизнь стала покидать чудовище, и
движения его стали скорее судорожными, чем агрессивными.
Еще дважды его удары повергали меня наземь, но мне удалось
высвободить Миштиго, после чего мы отбежали метров на пятнадцать и стали
наблюдать за его агонией. Смерть наступила далеко не сразу.
Рядом с чудовищем невозмутимо стоял Хасан. Ассегай, на упражнения с
которым он потратил столько времени, сделал свое дело.
Когда Джордж произвел вскрытие этой твари, мы узнали, что острие
пронзило тело в двух дюймах от сердца, перебив главную артерию.
Кстати, у него оказалось две дюжины ног, которые, как и можно было
ожидать, были поровну распределены по обеим сторонам тела.
Рядом с Хасаном стоял Дос Сантос, а рядом с испанцем, как всегда,
находилась Диана. Здесь же были и все остальные из нашего лагеря.
- Прекрасный спектакль, - сказал я, тяжело дыша. - Отличный удар.
Спасибо.
- Не за что, Карачи, - пожал плечами Хасан.
"Не за что", - сказал он. Если тогда он хотел убить меня, то для чего
ему понадобилось спасать меня сейчас от боадила? Если только не было на
самом деле правдой то, что он сказал еще тогда, в Порт-о-Пренсе - то, что
его наняли охраны веганца. Если это у него главное задание, а убить меня
лишь побочное, то ему нужно было спасать меня в качестве еще одного
средства сохранения жизни Миштиго.
Но тогда...
Пожалуй, лучше, черт возьми, забыть это.
Наш скиммер должен был прилететь к нам в лагерь на следующий день, и
мы планировали отправиться в Афины, сделав одну промежуточную остановку
для того, чтобы посадить Рамзеса и его товарищей в Новом Каире.
Я был рад тому, что покидаю эту страну с ее плесенью, пылью, мертвыми
божествами, наполовину являющимися животными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50