Послышался звук ключа, который повернулся в замке, и Паола, приложившая ухо к драпировке, услыхала шаги отца.
Она протянула руку Ноэ и тихо сказала ему:
— Подите послушать.
Ноэ подошел.
В перегородке, отделявшей комнаты Паолы от лавки, была незаметная для глаза щель. Когда флорентиец высек огонь, то луч его скользнул через эту щель. Ноэ приложился к ней глазом.
Ренэ, закутанный в плащ, тщательно запер дверь и задвинул засов. Затем он посмотрел на Годольфина.
Годольфин, в рубашке, важно прохаживался по лавке с закрытыми глазами и громко, с воодушевлением разговаривал.
Ноэ, которому был известен свирепый нрав Ренэ, подумал сначала, что последний пинком ноги разбудит спящего.
Но ничего подобного не случилось. Напротив, флорентиец нежно положил обе руки на плечи молодого человека и заставил его сесть на скамейку, стоявшую возле его постели.
Годольфин повиновался, но не проснулся.
Ренэ приложил свою ладонь ко лбу Годольфина.
— Спи,— сказал ему Ренэ повелительным голосом,— я приказываю тебе.
— Я сплю,— покорно ответил Годольфин.
— А это чрезвычайно забавно,— прошептал Ноэ,— если бы у негодяя не было такого серьезного выражения лица, то я подумал бы, что он насмехается надо мной. Но так как он не подозревает, что я здесь...
Ренэ еще некоторое время не отнимал руки от лба Годольфина. Наконец он сказал ему:
— Годольфин, я люблю женщину.
Ноэ вздрогнул и подумал:
«Услугами сомнамбул, по-видимому, пользуются и в сердечных делах. Я посоветуюсь с Годольфином, если понадобится».
— Я люблю женщину,— повторил Ренэ.
Годольфин не решался ответить сначала, но затем сказал дрожащим голосом, сделавшимся еще страннее от сна и лихорадочного напряжения.
— Я знаю.
— А... ты знаешь.
— Да, я вижу ее.
— Женщину, которую я люблю?
— Да.
— Где она?
— Она переходит мост,— сказал лунатик, легко смешивавший прошедшее с настоящим и описывавший то, что случилось две недели назад, когда прекрасная ювелирша, уезжая в Тур, переезжала мост Св. Михаила.
— Она идет пешком? — спросил Ренэ.
— Нет, едет верхом.
Флорентиец, по-видимому, уже привык к не совсем верным показаниям лунатика, потому что сказал ему:
— Следуй за ней...
Годольфин долго молчал, наконец сказал:
— Теперь я вижу ее на дороге. Ночь, идет дождь, страшная гроза. Она едет верхом, ее преследует всадник.
— Кто этот всадник?
— Это вы.
— Дальше! Дальше! — с нетерпением сказал Ренэ.— Следуй за ней.
— Рядом с ней скачет мужчина. Они все скачут.
— Кто он? Я?
— Нет.
— Следуй за ней.
— Годольфин поднес обе руки ко лбу и сжал его с видом страдания.
— Она недалеко отсюда,— сказал он наконец.—
На узенькой улице, в мрачном доме. Она плачет.
— А человек, скакавший рядом с нею, как он выглядит? Ищи его!
— Он толст и стар.
— Где он?
— Я вижу, как он идет по улице и спускается к реке.
— Это муж! — прошептал Ренэ.
— Да,— подтвердил Годольфин,— это муж.
— Смотри еще,— приказал Ренэ,— что... этот человек спускался вчера к реке?
— Да, хозяин.
— А завтра спустится?
— Завтра он опять спустится. Я вижу, как он переходит мост.
— Который?
— Тот самый, на котором мы находимся.
— Хорошо. А куда он идет?
— Не знаю. Я вижу, как он исчез на другом берегу реки.
— Хорошо. Вернись к женщине.
Годольфин повернул голову, точно он и в самом деле мог видеть сквозь стены и пространство.
— Посмотри, что будет через три дня.
Годольфин долго молчал.
— Кого ты видишь? — повелительным голосом спросил флорентиец.
— Вооруженных людей. Они силой ворвались в дом.
— А она?
— Я не вижу ее.
— А он?
— Муж?
— Да,— сказал Ренэ.
Годольфин сделал движение, выражавшее его страдание.
— Я не вижу ничего больше,— сказал он, окончательно утомленный.
— Смотри! Я приказываю тебе!
Голос Ренэ дрожал от гнева. Ноэ, наблюдавший эту сцену сквозь щель, увидал, как лунатик завертелся на скамейке, задрожал и упал на пол, шепча:
— Кровь!
Флорентиец поднял Годольфина и положил его на постель.
Глаза Ренэ страшно блестели, и он прошептал:
— Я вижу, что добьюсь своего. Прекрасная ювелирша будет моей. Годольфин угадал мой план... и он удастся.
Ренэ опять завернулся в плащ, отпер дверь, потушил лампу и вышел из лавки, шепча:
— Надо вернуться в Лувр, меня ждет королева.
— Не правда ли, все это очень странно? — спросила Паола Ноэ.
— Действительно, странно, — повторил задумчиво молодой человек.
***
Молодые люди провели еще час, давая друг другу самые нежные клятвы. Наконец Ноэ прикрепил шелковую лестницу к окну, в последний раз поцеловал Паолу и ушел тем же самым путем, как явился, размышляя:
«Кажется, пора отыскать Генриха, потому что его новая возлюбленная, по-видимому, подвергается большой опасности».
XIX
Незадолго до того, как Нанси ввела Генриха На-варрского в комнату принцессы Маргариты, последняя была одна со своей камеристкой.
Она сидела у стола. Книга лежала перед ней, но принцесса опустила голову на свои прекрасные руки и глубоко задумалась.
Нанси убирала разные туалетные принадлежности и по временам посматривала на Маргариту.
«Бедная принцесса, — думала Нанси, — ей так хочется полюбить кого-нибудь, что она готова выдумать обожателя, если не найдет его».
Маргарита читала совершенно машинально, не понимая смысла слов. Мысли ее витали далеко. Вдруг она подняла голову.
— Нанси, — сказала она, — знаешь, он уехал уже очень давно, и с тех пор я не получала от него никакого известия.

— Мужчины скоро забывают, — заметила Нанси.
Маргарита вздохнула.
— На вашем месте, — продолжала камеристка, — я заплатила бы той же монетой.
— Что ты хочешь этим сказать?
— Я тоже его позабыла бы.
— Бедная Нанси, — прошептала Маргарита, — видно, что ты никогда не любила.
Нанси слегка покраснела.
— Кто знает? — ответила она.
Маргарита подняла глаза на юную камеристку и затем, заслонив глаза ладонью, чтобы на них не падал свет лампы, пристально посмотрела на нее.
— Ты еще очень молода, Нанси, — сказала принцесса.
— Мне семнадцать лет.
— И ты любишь.
— Я не сказала этого, но, может быть, когда-нибудь...
— Как, сударыня! — начала принцесса полушутливым, полусерьезным тоном. — У вас завелись секреты от меня?
— Ах, ваше высочество, простите, но еще вчера я не думала, начинаешь любить неизвестно как. Сначала шутишь, смеешься, потом смех проходит и больше не смеешься.
— Говори же, — прервала ее Маргарита, — я, кажется, угадываю.
Нанси покраснела сильнее.
— У короля есть красивый паж, с черными волосами, алыми губами, который краснеет, как мак, когда встречает тебя. Его, кажется, зовут Раулем?
— Ваше высочество, — сказала Нанси.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52