— Так кто же в таком случае?
— Два дворянина, мои земляки, государь, вступились за прекрасную мещанку, прибили Ренэ и заперли его в погребе. Как он оттуда вышел — мне неизвестно, но он приехал сегодня вечером в прескверном расположении духа.
Король громко рассмеялся.
— А право, эти дворяне чрезвычайно смелы!
— Они гасконцы, ваше величество.
— Мне хотелось бы увидеть их... — сказал король, как бы идя навстречу тайным желаниям де Пибрака.
— Ей-Богу! Государь, я пришел именно за тем, чтобы просить у вас разрешения представить их вам. Одного из них зовут Ноэ, а другого — де Коарасс. Последний — красивый юноша, и весьма возможно, что он дитя любви покойного короля Антуана Бурбонского.
— Неужели! — воскликнул король.
— Эту тайну я доверяю только вашему величеству.
— Я сохраню ее, Пибрак.
— Де Коарасс прекрасно играет в карты, ваше величество.
— Вот как!
— Он замечательно хорошо играет в ломбер, и если бы вашему величеству угодно было пригласить его сегодня вечером сыграть партию...
— Прекрасно! — сказал король. — Все мои дворяне ничего не смыслят в этой игре. Хорошо играем в нее только вы да я. Даже принц Конде играет плохо.
Так как де Пибрак почтительно молчал, когда Карл IX упомянул о принце, то последний добавил:
— Приведите ко мне ваших гасконцев сегодня вечером. Я страшно скучаю от одной только мысли, что делаю прием и чествую испанского посланника. Бал, освещение, музыка — все это утомляет меня, друг мой Пибрак.
— Я обещаю вам, государь, прекрасную партию в ломбер. А затем, ваше величество, — прибавил гасконец с насмешливой улыбкой, — вы заставите Ренэ пережить несколько очень неприятных минут.
— Каким образом?
— Играя с двумя дворянами, которых он, по всей вероятности, ненавидит.
— Однако, — проворчал Карл, потирая руки, — я имею в конце концов право покровительствовать людям, которые играют со мною. Покровительствует же моя мать этому противному парфюмеру!
Де Пибрак размышлял.
— О чем вы задумались, Пибрак? — спросил король, окончательно развеселившийся с той минуты, как он узнал, что Ренэ поколотили.
— Я хотел бы, чтобы сегодняшний вечер прошел по заранее составленному плану, как разыгрывают мистерии. Даже друг мой Готье Гарвиль не придумал бы лучшего.
— Послушаем, — сказал король.
— Ваше величество имеет обыкновение показываться поздно придворным дамам.
— Очень поздно, Пибрак.
— И часто даже, насколько я помню, стол для игры в карты вашему величеству расставляют здесь. В полночь, когда растворяют двери, придворные и дамы видят ваше величество за игрой.
— Разве вы хотите, чтобы сегодня вечером было иначе?
— Да, ваше величество, и на это у меня есть основание.
— Пусть будет по-вашему, Пибрак.
Король позвонил, вошел камердинер.
— Подайте ужинать! — приказал король и прибавил, обращаясь к Пибраку:
— Хотите поужинать со мною?
— Ваше величество осыпает меня милостями.
— Ах, Пибрак, друг мой, мне страшно скучно ужинать одному.
— Ваше величество могли бы ужинать, если пожелали бы, с королевой.
— Моя жена такая скучная.
— С королевой Екатериной.
— Мать надоедает мне политикой. Она все твердит мне о гугенотах и католиках. Она занимается религией больше, чем папа, а политикой больше меня, хотя я король.
— Ну, так с принцессой Маргаритой и герцогом Алансонским.
— С Маргаритой еще куда ни шло, — сказал король. — Она иногда бывает остроумна, в особенности в присутствии кузена Гиза. Но он в настоящее время в Нанси, и Маргарита сделалась несносна.
— Но... а герцог Алансонский?
— Ах, с ним ни за что! — проворчал с раздражением король. — Знаете, Пибрак, с тех пор, как брат мой герцог Анжуйский сделался польским королем, он вбил себе в голову, что он мой наследник.
— К счастью, ваше величество совершенно здоровы.
— Ах, никто не знает, когда придет час смерти, Пибрак, и мой брат герцог Алансонский все надеется, Что я заболею. Каждый раз, когда он здоровается со Мною, я, кажется, читаю в его глазах: «Король слишком здоров...» Если бы я пригласил его ужинать со мною, то он, пожалуй, пожелал бы, чтобы со мною сделалось несварение желудка. Ужинайте уж лучше со мною вы, Пибрак. Все эти люди мне только надоедают.
— - Ваше величество разрешит мне отлучиться на две минуты?
— Идите, — сказал король.
Де Пибрак бросился искать пажа Рауля и отдал ему приказания насчет принца Наваррского и Ноэ. Затем он вернулся к королю, перед которым уже стоял накрытый на два прибора стол, и на нем были поставлены суп с капустой, заправленный жиром, — любимое кушанье короля, холодная куропатка, кабанья голова и шпинатный соус с крутыми яйцами. Старое гюэнское вино сверкало в большом хрустальном графине.
Де Пибрак был истый гасконец, то есть отличался тонким проницательным умом, был насмешлив без злобы и весел без шутовства, что прельщает холодные умы Севера и помогает составить карьеру замечательным людям, рожденным под солнцем Юга. Он видел — что было редкостью — Карла IX в хорошем расположении духа. Он решился поддержать в нем это хорошее расположение и начал с увлечением рассказывать анекдоты, историйки и сыпал остротами.
Де Пибрак был превосходный рассказчик. Он знал множество приключений из охотничьей жизни, рыбной ловли, войны и уличных происшествий.
Несмотря на свои сорок пять лет, он любил волочиться и знал все скандальные истории, случившиеся при дворе и в городе. Он состоял даже поверенным принцессы Маргариты.
Словом, он рассказывал с таким увлечением, что король несколько раз смеялся до слез, ел и пил, как простой ландскнехт, и наконец сказал гасконцу:
— Ах, честное слово короля, Пибрак, вы очаровательный собеседник.
— Ваше величество слишком милостивы.
— И вы не нагоняете меланхолии.
Пибрак поклонился.
Король взглянул на песочные часы.
— Как! Уже десять часов! — воскликнул он. — Я слышу большой шум в Лувре.
— Это приехал испанский посланник, ваше величество.
— Сестра моя Маргарита уже, вероятно, разрядилась в кружева, и ее придворные дамы уже явились в Лувр.
— Ваше величество, мне кажется, я слышу уже музыку.
— Я тоже ее слышу, — сказал король, — начинается бал. Честное слово короля, бедный мой Пибрак, мать моя распоряжается в Лувре, как будто бы меня здесь нет. Без вас мне пришлось бы ужинать одному. Ну, так мы составим свою компанию. Пошлите за своими дворянами.
— Я жду их, ваше величество.
— И мы вчетвером сыграем в ломбер, не вмешиваясь в то, что делают и говорят остальные.
— Но, государь, не можете же вы не явиться на бал.
— Я и покажусь там. Растворят двери. Я не встану с места, а приехавшие на бал явятся сюда. Ну, значит, будет по-моему?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52