– Позвать подавальщицу, чтобы принесла еще кружку пива, или ты хочешь чего-нибудь другого?
Она засмеялась и вскинула голову, отчего зазвенели крошечные колокольчики на лентах, вплетенных в ее русые кудри. Будучи подавальщицей, девушка не могла как следует исполнять обязанности, ради которых ее наняли, и одновременно флиртовать с джентльменом, который мог, как она надеялась, принести ей сегодня дополнительный заработок.
– А может, вы просто поделитесь со мной? – предложила девушка с веселой улыбкой и, взяв его кружку, отхлебнула немного пива. – Вы выглядите таким одиноким, – сказала она, поглядывая на него поверх кружки.
Проницательность девушки удивила Эверода. Он как раз размышлял о своей жизни и о том, как он одинок, хотя притон битком набит профессиональными игроками, беспутными молодыми дворянами, которые предпочитали такие вот вертепы чопорным гостиным, моряками, пьяницами и шлюхами. Подарив собеседнице натянутую улыбку, Эверод пожал плечами.
– Не более одинок, наверное, чем всякий другой.
– Ах, милорд, я-то знаю наверняка, что вы отнюдь не всякий, – проворковала девушка, возвращая ему кружку. – Я вас хорошо помню. Если уж на то пошло, может, вы снова захотите побыть со мной?
Эверод вгляделся в ее лицо. Он ее не узнавал. У девушки было миленькое личико, розовые щечки и живые синие глаза, но красавицей она не была. Он смотрел на нее и не чувствовал желания.
Она – не Маура.
– Значит, мы знакомы? – Виконт вопросительно приподнял бровь. Неужели он так легко сходился с женщинами, что даже не трудился узнать, как их зовут, или запомнить их лица?
Или же Маура отодвинула на задний план прежние его победы, стерла их из его памяти, так что он теперь не в силах думать ни о ком, кроме нее? Эверод готов был убедить себя в том, что Маура Кигли – ведьма. Она привязала к себе все его помыслы в ту минуту, когда он подошел к ней в книжной лавке.
Подавальщица недовольно надула обильно напомаженные губки.
– Ах, миленький, неужто ты не помнишь, как любил бедную Марджори? Мы так здорово провели тогда время, ты и я. Ты снял один из кабинетов, сказав Ксавьеру, что хочешь научить меня фокусу с картами. Как ими жен… жан… – Она нахмурилась, стараясь вспомнить слово, которое он тогда употребил.
– Жонглировать, – мягко подсказал Эверод, посмеиваясь в душе над тем, что соблазнил служаночку одним словом, которого она не поняла, да и выговорить правильно не умела. – И что же, мои жалкие фокусы тебя позабавили, Марджори?
Девушка охотно закивала.
– Еще бы, милорд! – Не упуская представившейся возможности, она тут же соскользнула со стула и устроилась у него на коленях. – Вы были такой щедрый! Как только закончится моя работа, я бы не против еще поучиться – в одной из комнаток, что выходят во двор.
Эверод поддел пальцем крошечный колокольчик в ее волосах и рассеянно улыбнулся раздавшемуся звону. Он, должно быть, здорово тогда набрался, коль уж не побоялся навлечь на себя гнев Ксавьера и превратить его притон в свой личный бордельчик. Хотя Эверод и не припоминал эту Марджори, она по всем статьям подходила его похотливой натуре. Личико смазливое, все выпуклости на месте, а искреннее желание заработать монету восполняло то, чего ей не хватало.
Служаночка храбро сунула руку под стол и погладила вздувшиеся панталоны виконта. Эверод не удивился тому, что его детородный член быстро разгорячился и затвердел под ее проворными пальчиками.
– Ах, ну ты и могучий мужчина, – Ее глаза засияли от восхищения.
Она наклонилась и поцеловала его. Эверод не оттолкнул Марджори, но и не стал поощрять, отвечая на поцелуй. На ее губах был вкус пива, которое она подавала, а от покрывавшей губы помады оставался горьковатый привкус. Марджори взяла руку Эверода и положила ее себе на грудь.
– Помнится мне, к этому вы были особенно неравнодушны, милорд, – промурлыкала девушка ему на ухо.
Когда Марджори заерзала у него на коленях, Эверод не мог не признать, что низменная часть его существа отвечает на это так, как ей и было положено природой. Не из камня же он сделан, хотя напрягшийся мужской орган и собирается превратить его в обманщика. Потом, вспоминая эти минуты, Эверод станет смеяться. У него на коленях сидела любвеобильная женщина, а он ничего не чувствовал. Ни интереса, ни азарта. Ни малейшего желания повести смазливую служаночку в отдельный кабинет и попытаться вычеркнуть из памяти объятия Мауры.
Дурное предзнаменование.
– Ваша светлость, – объявил с порога Хедж. – В холле ожидает джентльмен, просит принять его.
Эверод.
Маура выпрямилась, отыскивая глазами, куда бы улизнуть, чтобы избежать этой встречи.
– В такой час? – Килби хмуро посмотрела на дворецкого. – Кто таков?
– Некий мистер Лидсоу. Его неприязненные отношения с лордом Эверодом побуждали меня захлопнуть дверь у него перед носом. Но он утверждает, что помолвлен с мисс Кигли. – Дворецкий фыркнул, не очень-то скрывая собственное мнение. – Прикажете вытолкать взашей?
Слуга свято хранил верность семье Солити, а значит и Эвероду, который был ближайшим другом герцога. Маура взглянула на Килби, но та уже приняла решение.
– Просите, Хедж, – сказала герцогиня.
В груди Мауры родился страх.
– Килби, я не знаю, как смогу встретиться с Роуэном, – сказала она, сбрасывая покрывало и расправляя платье. – Если он пришел, чтобы упрекать меня, я…
Килби взяла ее за руки и крепко их сжала.
– Тебе все равно рано или поздно придется встретиться с мистером Лидсоу. И я думаю, лучше, если это произойдет в присутствии друзей, – произнесла она, стараясь успокоить взволнованную Мауру. – Если этот джентльмен так же безжалостен, как и его старший брат, то Хедж окажет нам услугу и вытолкает мерзкого грубияна прочь.
– Так-так-так, что это здесь у нас?
Услышав голос Рэмскара, Эверод оторвался от губ Марджори. Он поднял глаза и увидел Броули, Солити, Кэдда и Рэмскара, которые сверлили его взглядами.
– Добрый вечер, приятели. Позвбльте представить вам Марджори.
– Здрасьте, сэры, – проговорила служанка, широко открыв глаза при виде четырех красивых незнакомцев. Жадная девка, похоже, подсчитывала, какую уйму денег сможет заработать, если ее услугами за вечер пожелают воспользоваться все пятеро.
– Как это похоже на тебя, Эверод, – презрительно фыркнул Кэдд. – Мы гоняемся за тобой по всему городу, боимся, что найдем тебя избитого, истекающего кровью, с чьими-нибудь выбитыми зубами в кулаке. А ты вот где, обнимаешься с какой-то потаскухой!
– Эй, я же не глухая! – воскликнула Марджори.
– У него кровь на губах, – сухо заметил Броули. Солити выругался с коротким смешком, достал свой носовой платок и бросил Эвероду. Тот молча поймал платок.
– Это помада, как я понимаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Она засмеялась и вскинула голову, отчего зазвенели крошечные колокольчики на лентах, вплетенных в ее русые кудри. Будучи подавальщицей, девушка не могла как следует исполнять обязанности, ради которых ее наняли, и одновременно флиртовать с джентльменом, который мог, как она надеялась, принести ей сегодня дополнительный заработок.
– А может, вы просто поделитесь со мной? – предложила девушка с веселой улыбкой и, взяв его кружку, отхлебнула немного пива. – Вы выглядите таким одиноким, – сказала она, поглядывая на него поверх кружки.
Проницательность девушки удивила Эверода. Он как раз размышлял о своей жизни и о том, как он одинок, хотя притон битком набит профессиональными игроками, беспутными молодыми дворянами, которые предпочитали такие вот вертепы чопорным гостиным, моряками, пьяницами и шлюхами. Подарив собеседнице натянутую улыбку, Эверод пожал плечами.
– Не более одинок, наверное, чем всякий другой.
– Ах, милорд, я-то знаю наверняка, что вы отнюдь не всякий, – проворковала девушка, возвращая ему кружку. – Я вас хорошо помню. Если уж на то пошло, может, вы снова захотите побыть со мной?
Эверод вгляделся в ее лицо. Он ее не узнавал. У девушки было миленькое личико, розовые щечки и живые синие глаза, но красавицей она не была. Он смотрел на нее и не чувствовал желания.
Она – не Маура.
– Значит, мы знакомы? – Виконт вопросительно приподнял бровь. Неужели он так легко сходился с женщинами, что даже не трудился узнать, как их зовут, или запомнить их лица?
Или же Маура отодвинула на задний план прежние его победы, стерла их из его памяти, так что он теперь не в силах думать ни о ком, кроме нее? Эверод готов был убедить себя в том, что Маура Кигли – ведьма. Она привязала к себе все его помыслы в ту минуту, когда он подошел к ней в книжной лавке.
Подавальщица недовольно надула обильно напомаженные губки.
– Ах, миленький, неужто ты не помнишь, как любил бедную Марджори? Мы так здорово провели тогда время, ты и я. Ты снял один из кабинетов, сказав Ксавьеру, что хочешь научить меня фокусу с картами. Как ими жен… жан… – Она нахмурилась, стараясь вспомнить слово, которое он тогда употребил.
– Жонглировать, – мягко подсказал Эверод, посмеиваясь в душе над тем, что соблазнил служаночку одним словом, которого она не поняла, да и выговорить правильно не умела. – И что же, мои жалкие фокусы тебя позабавили, Марджори?
Девушка охотно закивала.
– Еще бы, милорд! – Не упуская представившейся возможности, она тут же соскользнула со стула и устроилась у него на коленях. – Вы были такой щедрый! Как только закончится моя работа, я бы не против еще поучиться – в одной из комнаток, что выходят во двор.
Эверод поддел пальцем крошечный колокольчик в ее волосах и рассеянно улыбнулся раздавшемуся звону. Он, должно быть, здорово тогда набрался, коль уж не побоялся навлечь на себя гнев Ксавьера и превратить его притон в свой личный бордельчик. Хотя Эверод и не припоминал эту Марджори, она по всем статьям подходила его похотливой натуре. Личико смазливое, все выпуклости на месте, а искреннее желание заработать монету восполняло то, чего ей не хватало.
Служаночка храбро сунула руку под стол и погладила вздувшиеся панталоны виконта. Эверод не удивился тому, что его детородный член быстро разгорячился и затвердел под ее проворными пальчиками.
– Ах, ну ты и могучий мужчина, – Ее глаза засияли от восхищения.
Она наклонилась и поцеловала его. Эверод не оттолкнул Марджори, но и не стал поощрять, отвечая на поцелуй. На ее губах был вкус пива, которое она подавала, а от покрывавшей губы помады оставался горьковатый привкус. Марджори взяла руку Эверода и положила ее себе на грудь.
– Помнится мне, к этому вы были особенно неравнодушны, милорд, – промурлыкала девушка ему на ухо.
Когда Марджори заерзала у него на коленях, Эверод не мог не признать, что низменная часть его существа отвечает на это так, как ей и было положено природой. Не из камня же он сделан, хотя напрягшийся мужской орган и собирается превратить его в обманщика. Потом, вспоминая эти минуты, Эверод станет смеяться. У него на коленях сидела любвеобильная женщина, а он ничего не чувствовал. Ни интереса, ни азарта. Ни малейшего желания повести смазливую служаночку в отдельный кабинет и попытаться вычеркнуть из памяти объятия Мауры.
Дурное предзнаменование.
– Ваша светлость, – объявил с порога Хедж. – В холле ожидает джентльмен, просит принять его.
Эверод.
Маура выпрямилась, отыскивая глазами, куда бы улизнуть, чтобы избежать этой встречи.
– В такой час? – Килби хмуро посмотрела на дворецкого. – Кто таков?
– Некий мистер Лидсоу. Его неприязненные отношения с лордом Эверодом побуждали меня захлопнуть дверь у него перед носом. Но он утверждает, что помолвлен с мисс Кигли. – Дворецкий фыркнул, не очень-то скрывая собственное мнение. – Прикажете вытолкать взашей?
Слуга свято хранил верность семье Солити, а значит и Эвероду, который был ближайшим другом герцога. Маура взглянула на Килби, но та уже приняла решение.
– Просите, Хедж, – сказала герцогиня.
В груди Мауры родился страх.
– Килби, я не знаю, как смогу встретиться с Роуэном, – сказала она, сбрасывая покрывало и расправляя платье. – Если он пришел, чтобы упрекать меня, я…
Килби взяла ее за руки и крепко их сжала.
– Тебе все равно рано или поздно придется встретиться с мистером Лидсоу. И я думаю, лучше, если это произойдет в присутствии друзей, – произнесла она, стараясь успокоить взволнованную Мауру. – Если этот джентльмен так же безжалостен, как и его старший брат, то Хедж окажет нам услугу и вытолкает мерзкого грубияна прочь.
– Так-так-так, что это здесь у нас?
Услышав голос Рэмскара, Эверод оторвался от губ Марджори. Он поднял глаза и увидел Броули, Солити, Кэдда и Рэмскара, которые сверлили его взглядами.
– Добрый вечер, приятели. Позвбльте представить вам Марджори.
– Здрасьте, сэры, – проговорила служанка, широко открыв глаза при виде четырех красивых незнакомцев. Жадная девка, похоже, подсчитывала, какую уйму денег сможет заработать, если ее услугами за вечер пожелают воспользоваться все пятеро.
– Как это похоже на тебя, Эверод, – презрительно фыркнул Кэдд. – Мы гоняемся за тобой по всему городу, боимся, что найдем тебя избитого, истекающего кровью, с чьими-нибудь выбитыми зубами в кулаке. А ты вот где, обнимаешься с какой-то потаскухой!
– Эй, я же не глухая! – воскликнула Марджори.
– У него кровь на губах, – сухо заметил Броули. Солити выругался с коротким смешком, достал свой носовой платок и бросил Эвероду. Тот молча поймал платок.
– Это помада, как я понимаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67