Джиноа внимательно слушала, как молодая женщина читает учебник Макграффи. Ни учительницу, ни ученицу не смущало то, что Роз бегает возле них, воткнув перья в волосы и издавая возгласы, как настоящий индеец.
Элай взял девочку и посадил к себе на спину, она продолжала издавать победные вопли.
– Где, черт подери, Бонни? – спросил Элай. Джиноа недоуменно развела руками.
– Бонни?
– Да, Бонни, – повторил Элай, – моя жена.
– А, – протянула Джиноа, – Бонни. Когда я видела ее последний раз, дорогой, она собиралась в магазин. Разве индейский головной убор на Роз – не самая забавная вещь, которую ты когда-либо видел? За ним специально посылали Сэта.
– Напомни мне, чтобы я скальпировал Сэта, отрезал Элай.
Несколько человек с любопытством наблюдали за ним, и он взял себя в руки.
– Ну что же, придется построить вигвам. – Он повернулся и широкими шагами направился к коляске.
Сэт, державший вожжи, воскликнул, глядя на Роз:
– Ну настоящий вождь племени!
Роз, воодушевившись, снова начала вопить. Элай со вздохом опустился на сиденье. Вдали раздался гудок паровоза.
– Поезд, прибывший в четыре пятнадцать, – заметил Сэт, – идет по расписанию.
Роз все еще вопила, от чего у Элая уже разрывалась голова. Нет, он должен не только извиниться перед Бонни за то, что оставил ее в эту ночь, но и убедить ее, что не спал с Эрлиной. Ко всему прочему, ему придется сказать и про Консолату Торес. Его челюсти сжались.
– Розмари Мак Катчен, – сказал он спокойно, – замолчи!
Роз замолчала и не издала ни звука, пока ехали по Нортриджу.
Коляска остановилась перед магазином Бонни.
Ставни были опущены, и табличка «закрыто» висела в окне. Элай, оставив дочь на попечение Сэта, поднялся по наружной лестнице на кухню.
Там он позвал Бонни, которая тут же вышла к нему.
– Ты мог бы постучаться, – сказала она, заметно нервничая и держась на расстоянии.
– Лучше бы ты смотрела за дочерью, а не оставляла ее с Джиноа на целый день, – сердито заметил Элай, – но об этом мы поговорим позже. Сейчас нам надо обсудить кое-что другое.
Бонни была бледна.
– Хорошо, но в данный момент я занята, – ответила она. Элаю показалось, что она боится приблизиться к нему.
– Чем это ты так занята? – Элай не мог скрыть раздражения, – я хочу сказать тебе…
Бонни вздернула подбородок, и выражение ее глаз не предвещало ничего доброго.
– Как и ты, Элай, – холодно сказала она, – я должна работать. Так что извини…
Она уже собиралась уйти, но он схватил ее за руку и повернул к себе.
– Не извиню, отрезал Элай, вдруг ощутив непреодолимое желание обладать Бонни, несмотря на гнев, душивший его. Что может быть важнее, чем присмотреть за дочерью и поговорить с мужем?
Бонни смотрела на него с ненавистью. Она вырвала руку и отступила назад, ее глаза пылали от гнева.
– Я всегда забочусь о дочери, – сказала она, – помни, только из-за нее я согласилась на этот брак.
Она говорила так резко, что Элай виновато опустил голову.
– Согласен, я заслужил такое отношение, – он тяжело вздохнул, – прошлой ночью, когда мы говорили о Кайли…
Она внезапно отвернулась, прижав руки к груди.
– Пожалуйста, уйди.
Элай молча смотрел на нее, думая, что за страсть к этой женщине он расплачивается душевными муками. Бонни стоила этих мук, и ради нее он готов был пройти через ад.
– Прошлой ночью, когда я просил, чтобы Розмари жила в моем доме, я не угрожал тебе, я только предлагал…
Бонни повернулась, в ее глазах застыл вопрос.
– Но…
Элай поднял руку.
– Позволь мне закончить, Бонни. Я пытаюсь сказать, что люблю тебя. Что ты нужна мне. Это было трудное время для нас… Все рушилось…
Он замолчал, не находя слов, но Бонни ждала, что он скажет.
– Когда ты решила, что я использую Роз, чтобы заставить тебя выйти за меня замуж, я просто потерял рассудок.
Казалось, она готова поверить ему, но он ошибался.
– Ты провел эту ночь, – сухо сказал она, – в пансионе… с Эрлиной.
– Я не был с Эрлиной. Бонни опустила глаза.
– Я хотела бы верить в это, Элай.
Он осторожно приблизился к Бонни и поцеловал ее.
– Поверь мне, Бонни, это правда. Пойдем домой, мне нужно многое тебе объяснить.
В ее глазах блестели слезы.
– Боже, помоги мне! Я ничего так не хотела бы, как пойти с тобой домой, но…
Элай насторожился.
– Но…
– Тебя это не обрадует, – смущенно сказала она. Несмотря на раздражение, Элай понимал, что нельзя принимать всерьез то, что Бонни говорит сгоряча.
– Позволь мне самому решить, что меня радует, а что – нет.
Бонни упорно смотрела в сторону.
– Я сказала Форбсу, что снова буду танцевать в «Медном Ястребе».
Элай, с трудом сдержавшись, спокойно спросил:
– Почему?
Бонни молчала, ей хотелось провалиться сквозь землю.
– Форбс взял Кэтти на мое место… Ей только четырнадцать, она слишком доверчива, тебе не нужно объяснять, что могло бы произойти…
Элай опустился на стул. Он не хотел, чтобы этот дурной день закончился совсем плохо. Его самого удивила сдержанность, с которой он заговорил.
– Не сомневаюсь, что ты могла бы избавить Кэтти от этой печальной участи, не предлагая взамен себя.
– Я сделала это назло тебе, – призналась Бонни. Такая откровенность нередко выручала ее.
– Я была… я и сейчас еще очень зла на тебя.
– Из-за того, что по-твоему я связан с Эрлиной? – тяжело вздохнул Элай.
– Ты поступил очень жестоко, Элай, – сказала Бонни, все еще держась на расстоянии от него.
Он почувствовал не только обиду, но отчасти и удовлетворение.
– Ведь ты ясно дала мне понять, что не хочешь спать со мной в одной постели, Бонни.
Они вспыхнула.
– Поэтому ты нашел другую постель!
– Я спал в своей постели, – проговорил Элай, – в своей постели и совершенно один, хотя и в пансионе Эрлины.
– Какое прекрасное оправдание не только для тебя, но и для Эрлины.
Он поднял ее подбородок и заставил Бонни взглянуть себе в глаза.
– Я повторяю, что не нарушал свои обеты ни с Эрлиной Кэлб, ни с какой другой женщиной.
Он почувствовал, как она вздрогнула. Теперь он проклинал себя за то, что подорвал веру Бонни в себя еще тогда, в Нью-Йорке. А тут еще и Консолата!..
Бонни хотела ответить ему, но кто-то постучал в дверь.
– Я посмотрю, кто внизу, мэм, – откликнулась девочка.
Элай закрыл глаза и выругался. Ну, почему ему никогда не удается сказать Бонни все, что он хочет и должен ей сказать!
Сэт стоял на пороге в индейском шлеме, держа Розмари за руку. Он был так забавен, что Бонни рассмеялась, хотя слезы еще стояли у нее в глазах.
– Прошу прощения, миссис Мак Катчен, – добродушно пробормотал Сэт, – но мисс Роз кажется, проголодалась.
Бонни бросилась к девочке и прижала ее к себе.
– Спасибо, Сэт. Почему бы тебе не зайти?
Сэт перевел взгляд с Бойни на Элая и поспешно сорвал с себя перья. Сэт всегда сочувствовал Бонни, но сейчас она молила Бога, чтобы адвокат не вздумал вмешаться в их разговор:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70