Сэт рассеянно кивнул.
– Я сделал все, чтобы необходимые материалы попали в список, – сказал он деловым тоном, наблюдая, как Бонни, в который уже раз, листает бумаги. – Однако, в операциях такого масштаба изменения неизбежны, поэтому придется что-то включать по ходу дела.
Бонни положила бумаги, стараясь казаться спокойной, хотя ей хотелось прыгать и кричать от радости.
– Конечно, – согласилась она. – Кстати, мне хотелось бы знать, где вы найдете рабочих для строительства?
– Часть наймем на стороне, – сказал Сэт, – но поскольку мистер Мак Катчен сокращает рабочий день с двенадцати часов до восьми, многие, вероятно, захотят подработать в свободное время.
Сознавая его правоту, Бонни надеялась, что некоторым семьям теперь удастся рассчитаться с ней. Возможно, кроме продуктов, повысится спрос на трикотаж, галантерею и хозяйственные товары.
– Прекрасная идея, Сэт.
– Да? – Сэт брызгая слюной от возбуждения. – Пойдете на собрание в субботу вечером?
– Собрание? – удивилась Бонни.
– Мистер Мак Катчен снимает для этого театр «Помпеи», – сообщил Сэт.
– Конечно, приду, я же – мэр города. – При упоминании об этом Сэт вспыхнул, словно Бонни поведала ему интимный секрет.
– Да, хорошо… будьте здоровы, миссис Мак Катчен.
– Всего хорошего, Сэт!
Как только Сэт ушел, Бонни закрыла магазин и заперла дверь.
– Кэтти! – позвала она. Кэтти спустилась по лестнице.
– Да, мэм?
– Я уезжаю в Спокейн по делам и хотела бы, чтобы вы с Розмари побыли у Джиноа до моего возвращения.
Кэтти любила бывать в роскошном доме Джиноа и просияла.
– Надолго ли вы, мэм?
– Два-три дня – самое большее… я должна вернуться к субботе.
– А как быть с магазином? Вы не хотите, чтобы я торговала вместо вас?
– В этом нет необходимости, но я оставлю записку в окне, указав, где тебя найти, если кому-то понадобится лекарство, или что-нибудь срочное.
Кэтти кивнула и поспешила за Розмари.
Бонни уложила в чемодан платье и нижнее белье, прикидывая, во что обойдется поездка в Спокейн и пребывание там. Сэт открыл ей крупный счет в банке для оплаты заказанных товаров, но эти деньги, конечно, пойдут поставщикам. Проверив кассу, она обнаружила, что все наличные деньги – это семь долларов и четырнадцать центов. Придется ограничить себя в питании и снять номер в самом дешевом отеле, так как проезд туда и обратно обойдется в половину этой суммы. Впрочем, Бонни это не смущало. Ей представился великолепный шанс, и, если нужно, она будет голодать и спать на вокзале, но его не упустит.
Как и следовало ожидать, узнав о причине поездки, Джиноа одобрила ее решение и не только согласилась взять Кэтти и Розмари к себе, но предложила приехать за Бонни в своем экипаже и доставить ее на вокзал. Перед самой посадкой Джиноа вложила ей в руку двадцатидолларовую банкноту.
Бонни пыталась протестовать, но та и слышать ничего не хотела.
– Вернешь, когда разбогатеешь, – сказала она, помогая Бонни подняться в вагон. Слезы благодарности выступили на глазах Бонни. Когда Нортридж остался далеко, позади, Бонни заметила одинокого пассажира в конце вагона.
Его лицо закрывала газета, но Бонни тотчас узнала его. Она не могла не узнать эти сильные, покрытые золотистыми волосами руки.
– Ты выслеживаешь меня? – спросила она, когда кондуктор, забрав билеты, исчез в соседнем вагоне.
Газета медленно опустилась. Элай широко улыбнулся.
– Откуда я мог знать, что ты будешь в этом поезде? – резонно возразил он.
– Полагаю, Джиноа сообщила тебе.
Элай улыбнулся еще шире и хлопнул газетой по колену.
– Не заблуждайся, Бонни. У меня дела в Спокейне, и они никак не связаны с тобой.
Спорить с ним было бесполезно. Закусив губу, Бонни отвернулась и стала смотреть в окно на плывущие мимо деревья и реку. Дождь немного утих, а река бурлила. Бонни с тревогой подумала об обитателях Лоскутного городка. Они жили близко к реке, впрочем, как и многие другие в городе. Издательство Вебба немедленно смоет, если река выйдет из берегов.
Бонни вздрогнула. В этот момент к ней подсел Элай. Она не повернулась, когда он окликнул ее. Возможно, если она не будет замечать его, он уберется на свое место и оставит ее в покое.
Помолчав, Элай сказал:
– Я солгал.
Бонни так изумилась, что тотчас повернулась к нему.
– Что?
– У меня нет дел в Спокейне, – признался Элай.
Бонни не знала, что ответить. Она чувствовала себя так же, как и тогда, когда впервые оказалась с ним наедине. Ее охватили тревога и напряженное ожидание.
– Ты узнал от Джиноа?
– Нет, ты сказала Сэту, а он мне.
Бонни не могла сердиться на Сэта, особенно сейчас, когда он спас ее от неминуемого краха. Она опустила глаза.
– Не порть мне настроение, Элай, – мягко попросила она, – пожалуйста.
– Я хочу поговорить с тобой наедине, чтобы никого не было поблизости: ни Сэта, ни Джиноа, ни Вебба Хатчисона. Кстати, знаешь ли ты, что Форбсу известно о тебе все: где ты и что ты делаешь?
Бонни вспомнила ту ночь, когда к ней на кухню явился Элай, и вспыхнула. Не дай Бог, чтобы Форбс или кто-то другой узнал об этом.
– Мы с Форбсом вместе росли. Другие мальчишки любили ловить пауков или играть в шарики, но Форбс был занят только одним: подсматривал за мной.
– Не могу осуждать его за это, – пробормотал Элай. – Думаешь, теперь он этого не делает?
Бонни невольно улыбнулась.
– Форбса трудно понять.
Что-то Элаю явно не понравилось, он нахмурился.
– Я думаю, этот прохвост не прочь жениться на тебе.
– Возможно. Форбс не раз делал мне предложение, но, кажется, давно понял, что нам не суждено быть вместе.
– Конечно, ведь ты принадлежишь Веббу!
Бонни почувствовала, что краснеет.
– Так вот, Элай, если ты будешь донимать меня Веббом, я просто выйду на следующей остановке.
– Ведь ты не жена Вебба, не так ли? – настаивал Элай. Сейчас в его голосе не было издевки, напротив, Бонни поняла, что он страдает.
Бонни вздохнула. Она не умела лгать, а эта ложь была для нее особенно неприятна.
– Да, я не жена Вебба.
Радость Элая вызвала у нее раздражение.
– Но это не значит, что я не хочу выйти за него замуж, – быстро добавила Бонни, – он просил моей руки, и я, возможно, отвечу согласием.
– Почему?
– Почему? – разозлившись, повторила Бонни. – Да потому, что Вебб Хатчисон – прекрасный человек, добрый и честный! Он сможет обеспечить нам с Роз нормальную жизнь.
Упоминание о Роз было ошибкой. Бонни сразу поняла это. Глаза Элая сузились, в них снова загорелся недобрый огонь.
– Ты не любишь его, – отрезал он.
– Откуда ты знаешь? – Неужели этот напыщенный осел думает, что он единственный, кого она может любить? Если так, он, конечно, прав, но Бонни ни за что не даст ему этого понять. Никогда! – Мы с Веббом нравимся друг другу.
Элай несколько сник и нахмурился.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70