– Да что вы?! Прошу прощения за любопытство, – поинтересовалась Дора как бы между прочим, – но как зовут вашего достойного супруга?
Рея заколебалась.
– Я не совсем уверена, что вам знакомо его имя.
– Да что вы, миледи?! Ведь я почитай уж пятьдесят лет живу в этих местах! Да и знаю здесь всех и каждого на сотню миль кругом, – уверила ее старуха.
– Его имя… – начала Рея, но пронзительный вопль, который издал в эту минуту пробудившийся Кит, прервал ее и отвлек внимание любопытной старушки. – Тихо, тихо, Кит. Мама здесь, – ласково проговорила Рея, качнув деревянную колыбельку, которую заботливый Данте уже успел извлечь из кареты.
– Ах, что за славный у вас малыш! – с широкой улыбкой воскликнула Дора. – Поди, ваш сынок, миледи?
– Да, – ответила Рея. Ее внимание было поглощено заворковавшим ребенком, слезы которого высохли как по волшебству, как только он увидел мать.
– Кто бы мог подумать, вы ведь еще такая молоденькая и невинная! – пробормотала Дора, которая опять замешкалась у дверей. – И какой здоровенький на вид! Наверное, весь в папашу. До чего прелестные кудряшки, и как вьются!
– Вы правы. Кит очень похож на отца, и Данте страшно горд этим, – чуть слышно отозвалась Рея, осыпая поцелуями крохотный носик сына.
Убедившись, что малыш уснул, она с усталым вздохом откинулась на спинку и благодарно приняла чашку горячего чая из рук словоохотливой хозяйки.
В эту минуту в комнату вбежали двое мальчиков, и Дора Лескомб с неодобрением воззрилась на их насквозь мокрые плащи. Сбросив верхнюю одежду, оба аккуратно развесили ее у дверей и ринулись к камину, на ходу потирая покрасневшие руки.
– Кэп велел передать это вам, сказал, что это для колыбельки лорда Кита, – буркнул Конни Бреди, бережно укутывая собольей накидкой мирно спящего малыша. Впрочем, склонившись над кроваткой, он с удивлением заметил, что ребенок не спит, а таращит на него широко раскрытые глазенки.
– Он придет? – с беспокойством спросила Рея, переводя взгляд с Конни на хозяйку, которая застряла в дверях, с жадным любопытством прислушиваясь к их разговору.
– И минуты не пройдет, миледи. Он сказал, что собирается только посмотреть, как там лошади, – сообщил Конни. Взгляд его с удовольствием остановился на подносе с чайником, над которым поднимался ароматный пар.
– Идите же к огню, Конни, Робин, – поторопила их Рея, протягивая каждому из мальчиков по чашке чаю, щедро добавив в него сахар и сливки.
– Спасибо, миледи, – пробормотал Конни. Он устроился возле камина, обхватив горячую чашку озябшими пальцами.
Робин с не меньшей благодарностью принял чай, но при этом не упустил возможности посетовать, что, кроме чая, на подносе ничего не было, а его желудок, сообщил он, пуст и то и дело напоминает о себе бурчанием.
– Не волнуйтесь, молодой человек, я уже сунула в печь булочки. Вы и глазом моргнуть не успеете, а они уж будут готовы! – сказала Дора темноволосому пареньку. Слишком часто ей приходилось видеть это тоскливое выражение на лицах собственных внуков, чтобы сейчас она могла ошибиться: мальчишки просто умирали с голоду. – Ну, пойду-ка я лучше на кухню, а то как бы у моих дурех суп не выкипел, – проворчала она.
– Пожалуйста, проследите, чтобы моим горничным и Норе с Бетси непременно подали чай, – распорядилась Рея, заметив, что обе девушки вошли в комнату и неловко жмутся у дверей. – Ну, что же вы? Идите поближе к огню и согрейтесь как следует. Вы же обе дрожите, – заботливо настаивала Рея. Их старик дворецкий Мейсон никогда не простит, если она допустит, чтобы его внучка простудилась. И впервые Рея почувствовала, какая это ответственность – иметь собственную прислугу.
– Мы просто приглядывали, как разгружают повозки, смотрели, чтобы все сундуки внесли в дом и разместили по комнатам, – объяснила Нора, страстно мечтая в эту минуту оказаться в собственной узкой постели, в той самой, где она спала всю свою жизнь, свернувшись калачиком под теплым одеялом в замке Камейр. А этот суровый, неприветливый край совсем ей не нравился.
– Ну вот, миледи, я налила еще две чашки чаю, – проворчала Дора. Старушка уже было направилась к дверям, чтобы взглянуть, как идут дела на кухне, когда почти у входа столкнулась с высоким, закутанным в плащ мужчиной. Он скинул шляпу с обвисшими полями, опустил высокий воротник плаща, и в ту же минуту у женщины вырвался испуганный крик. Слишком хорошо помнила Дора Лескомб эти светлые, как расплавленное серебро, глаза. Страх ее ничуть не уменьшился, когда вслед за высоким мужчиной в комнату вошел крохотный кривоногий человечек, держа на руках кота – огромное животное, чьи прищуренные светло-зеленые глаза немедленно уставились на оробевшую хозяйку. Лицо высокого мужчины было также хорошо знакомо Доре Лескомб. Были времена, когда все ее девичьи мечты были связаны с этим человеком. О седине Дора тогда и не думала, ведь в те годы сама она была пухленькой девушкой с розовыми щечками.
– Миссис Лескомб, не так ли? – услышала она голос над своей головой. – Сколько лет прошло, мадам!
Но Дора оцепенела на месте, так что вполне могла сойти за того несчастного обледеневшего епископа, в память о котором был назван их трактир.
– Боже милостивый! – только и смогла пролепетать бедная женщина, а увидев, что губы Данте Лейтона скривила так хорошо знакомая ей улыбка, она почувствовала себя совсем неуютно. Этот дьявол стал еще красивее, чем в двадцать лет, если только такое возможно, с суеверным ужасом подумала она.
– Чего-то подобного я и ожидал, когда решил вернуться в Мердрако, – тихо промолвил он. – Глупец я был, если надеялся, что за столько лет что-то могло измениться!
Дора Лескомб только хлопала глазами, как испуганная сова, зато от Сэма Лескомба этого ожидать не приходилось. Снизу доносился его голос, старик оглушительно звал жену, чтобы поделиться новостью о своих постояльцах. Видно, кто-то из прислуги Лейтона упомянул имя своего хозяина.
– Дора! Дора! – завопил Сэм Лескомб, вихрем ворвавшись в гостиную и случайно задев локтем высокого мужчину, который, вздрогнув, повернулся к нему. Тут Сэм понял, что сбылись худшие из его страхов. Он боялся даже думать о том, в какую ярость придет Джек Шелби, когда узнает, что Данте Лейтон вернулся в родные места, а он, Сэм, предоставил ему кров и пищу. – Я хотел убедиться собственными глазами, – проворчал он, недоверчиво уставившись на высокого мужчину и пожирая глазами каждую черточку его сурового лица. – Лорд Джейкоби!
– Да, и поверь, мне очень приятно вновь увидеть тебя, Сэм Лескомб, – произнес Данте, припомнив, сколько раз в прежние времена он, промерзнув до костей на обратном пути из Уэстли-Эббот, заворачивал в трактир, чтобы пропустить стаканчик бренди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162