А то, стоит только разозлиться, такого нагородишь, что и сам потом не рад будешь.
– Так ведь Джек всегда был бешеный, разве не помнишь! А нынче только хуже стало. Знаешь, мне иной раз кажется, что с тех самых пор, как дочечку его нашли мертвую на скалах, он совсем умом тронулся. Так и не пришел в себя, бедняга! Его бы давно следовало посадить под замок, а то беды не оберешься.
– Знаю, Дора, но кто ж на это решится? Никто, если он только в здравом уме, и слова не скажет супротив Джека Шелби. Небось сама понимаешь, что тогда было бы! В тот же день сгинешь, и поминай как звали! Вспомни, что случилось с викарием в Уэстли-Эббот, когда бедняга вздумал им что-то поперек сказать! Должно быть, пьян был, сердечный, иначе разве пришло бы ему в голову ляпнуть такое, да еще с церковной кафедры, да под которой сложены тюки с чаем и бочонки с бренди?! – хихикнул Сэм Лескомб, но тут же снова нахмурился. – По крайней мере нам есть за что Бога благодарить.
– Да?
– А как же – за то, что Мердрако по сию пору пустой стоит. Скорее всего наш молодой хозяин давно уж ко дну пошел вместе со своим кораблем.
– Знаешь, а мне всегда было жаль, что так оно вышло с молодым господином, – жалостливо сказала Дора, совсем позабыв о том времени, когда она, как и большинство деревенских, готова была поверить в худшее, что говорилось о молодом маркизе. – Он ведь такой красавчик был когда-то! Конечно, не без причуд, играл, как молодой жеребчик, так ведь и молодость на что?! Да и потом, про Летти Шелби ты никак позабыл? Нечестивица такая, я всегда знала, что не миновать ей в один прекрасный день попасть в беду! Получила что заслужила, и чего это папаша с ней носится, словно со святой какой?!
– Ну да ладно, – устало зевнул Сэм Лескомб, – это все давно в прошлом, кому сейчас до этого дело? А вот ежели его светлость вдруг ни с того ни с сего решит вернуться в Мердрако, тогда, Бог свидетель, беды не миновать. Храни нас милосердный Господь, Дора, если это случится!
– Ты прав, но чего ж заранее-то голову ломать, – вздохнула Дора, мысленно желая Джеку Шелби побыстрее успокоиться футов на десять под землей, где вреда от него никому не будет.
А пару дней спустя Тед Сэмпле сгинул без следа. Он возвращался домой, плотно пообедав у сестры, Доры Лескомб, и зятя Сэма в трактире «Могила епископа». Домой он не вернулся, и с тех самых пор о Теде не было ни слуху ни духу.
Глава 6
Как часто я ликовал, радостно встречая новый день.
Вильям Шекспир
Первые лучи зари едва окрасили в нежные краски небо над холмом, когда карета с Люсьеном Домиником и Реей, грохоча колесами, пронеслась по аллее. Эта прямая как стрела аллея, обсаженная по краям могучими каштанами, вела в замок Камейр. Тот самый замок, который уже веками был домом семьи Доминик.
Огромный дом стоял безмолвный, вокруг сероватыми хлопьями клубился предрассветный туман. Его обитатели мирно дремали. Это было то странное время перед самым рассветом, когда день встречается с ночью и все вокруг кажется не более реальным, чем приснившаяся сказка.
Было, однако, в этом похожем на замок Спящей красавицы доме одно живое существо, слишком энергичное, чтобы найти покой в объятиях Морфея. Как только колеса подъехавшего экипажа заскрипели возле широких ступеней лестницы, ведущей в замок, какая-то фигура появилась из-за небольшой группы каменных строений, где были конюшня и другие службы.
Человек задыхался, но все-таки умудрялся на бегу выкрикивать короткие приказы кучеру и лакеям и сзывать грумов, чтобы те попридержали взмыленных лошадей.
– Ваша светлость! Ваша светлость! – восклицал пожилой слуга. Не помня себя от радости, отпихнув кучера, он собственными руками распахнул дверцы кареты. – Это правда? Неужели это правда? – еле переводя дух, спрашивал он, нетерпеливо вглядываясь в сумрак кареты. Только когда его господин ступил на подножку, слуга нашел в себе силы отступить на несколько шагов.
Герцог не проронил ни слова, только протянул руку, чтобы помочь выйти своей закутанной до самых глаз спутнице. В эту минуты восходящее солнце позолотило край неба, низко надвинутый капюшон упал, и она подставила лицо теплым солнечным лучам.
– О Господи! – увидев ее лицо, выдохнул мужчина. – Боже милостивый! – всхлипнул он, заметив, что она улыбается. – Господи, неужели это правда?!
– Баттерик! – радостно рассмеялась Рея. Подбежав к огромному мужчине, она схватила его за руку. Ей казалось, что она знала его всегда. Ведь задолго до того, как Рея появилась на свет, Баттерик уже холил и нежил знаменитых скакунов Камейра. – Это правда, Баттерик. Я вернулась домой!
Слуга шумно высморкался и без малейшего стеснения вытер слезы, которые ручьем бежали по красным обветренным щекам.
– Ах, леди Рея, кабы вы только знали, как много это значит для всех нас! Ее светлость будет счастлива. Мы все так соскучились без вас! С тех пор как вас похитили, все в замке стало другим. Господи, да я глазам своим не верю! – радостно всхлипывал старик.
– Спасибо, Баттерик, – сказала глубоко растроганная Рея. – Я тоже очень рада снова увидеть тебя. Надеюсь, пока меня не было, ты не дал Проказнице разжиреть и облениться? – с интересом спросила она.
– Ах, миледи, что вы такое говорите! – всерьез обиделся тот. – Осмелюсь сказать, бедная животина так без вас скучала, что чудом не сдохла! И это несмотря на то что ее светлость герцогиня уж как старалась, чтоб она без вас не тосковала! – продолжал объяснять Баттерик. С той минуты как они перешли на знакомую тему, старик заметно успокоился. – Конечно же, я должен был настоять, чтобы ее светлость обязательно брала с собой грума, когда ездила на прогулки, но, прошу извинить, ваша светлость, – он отвесил церемонный поклон в сторону так еще и не проронившего ни слова старого герцога, – вам ведь хорошо известно, что ее светлость порой бывает немного упряма. Дала лошади шпоры – и только я ее и видел! А уж домой приехала мокрая вся до костей, упрямица, нитки на ней сухой не было, когда они обе, хромая, вернулись домой, ее светлость на Проказнице. Да вы не волнуйтесь, ваша светлость, – уверил он Рею, – мы все сделали как надо, даже поставили ей припарки на щетки под копытами, я хочу сказать, Проказнице, а не ее светлости – смущенно поправился он. – Ах, если бы я только мог что-нибудь сделать для ее светлости! – пробормотал старый Баттерик.
– Разве состояние герцогини ухудшилось с тех пор, как я уехал? – коротко спросил герцог, нетерпеливо шагнув к двери, прежде чем старик успел открыть рот.
– Все то же, ваша светлость.
– Она не знает, что мы вернулись? – спросил герцог, бросив исподлобья короткий взгляд на южное крыло замка, где были комнаты всех членов семьи и куда выходили окна спальни герцогини, которая всегда хотела видеть перед собой сад и цветущие лужайки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
– Так ведь Джек всегда был бешеный, разве не помнишь! А нынче только хуже стало. Знаешь, мне иной раз кажется, что с тех самых пор, как дочечку его нашли мертвую на скалах, он совсем умом тронулся. Так и не пришел в себя, бедняга! Его бы давно следовало посадить под замок, а то беды не оберешься.
– Знаю, Дора, но кто ж на это решится? Никто, если он только в здравом уме, и слова не скажет супротив Джека Шелби. Небось сама понимаешь, что тогда было бы! В тот же день сгинешь, и поминай как звали! Вспомни, что случилось с викарием в Уэстли-Эббот, когда бедняга вздумал им что-то поперек сказать! Должно быть, пьян был, сердечный, иначе разве пришло бы ему в голову ляпнуть такое, да еще с церковной кафедры, да под которой сложены тюки с чаем и бочонки с бренди?! – хихикнул Сэм Лескомб, но тут же снова нахмурился. – По крайней мере нам есть за что Бога благодарить.
– Да?
– А как же – за то, что Мердрако по сию пору пустой стоит. Скорее всего наш молодой хозяин давно уж ко дну пошел вместе со своим кораблем.
– Знаешь, а мне всегда было жаль, что так оно вышло с молодым господином, – жалостливо сказала Дора, совсем позабыв о том времени, когда она, как и большинство деревенских, готова была поверить в худшее, что говорилось о молодом маркизе. – Он ведь такой красавчик был когда-то! Конечно, не без причуд, играл, как молодой жеребчик, так ведь и молодость на что?! Да и потом, про Летти Шелби ты никак позабыл? Нечестивица такая, я всегда знала, что не миновать ей в один прекрасный день попасть в беду! Получила что заслужила, и чего это папаша с ней носится, словно со святой какой?!
– Ну да ладно, – устало зевнул Сэм Лескомб, – это все давно в прошлом, кому сейчас до этого дело? А вот ежели его светлость вдруг ни с того ни с сего решит вернуться в Мердрако, тогда, Бог свидетель, беды не миновать. Храни нас милосердный Господь, Дора, если это случится!
– Ты прав, но чего ж заранее-то голову ломать, – вздохнула Дора, мысленно желая Джеку Шелби побыстрее успокоиться футов на десять под землей, где вреда от него никому не будет.
А пару дней спустя Тед Сэмпле сгинул без следа. Он возвращался домой, плотно пообедав у сестры, Доры Лескомб, и зятя Сэма в трактире «Могила епископа». Домой он не вернулся, и с тех самых пор о Теде не было ни слуху ни духу.
Глава 6
Как часто я ликовал, радостно встречая новый день.
Вильям Шекспир
Первые лучи зари едва окрасили в нежные краски небо над холмом, когда карета с Люсьеном Домиником и Реей, грохоча колесами, пронеслась по аллее. Эта прямая как стрела аллея, обсаженная по краям могучими каштанами, вела в замок Камейр. Тот самый замок, который уже веками был домом семьи Доминик.
Огромный дом стоял безмолвный, вокруг сероватыми хлопьями клубился предрассветный туман. Его обитатели мирно дремали. Это было то странное время перед самым рассветом, когда день встречается с ночью и все вокруг кажется не более реальным, чем приснившаяся сказка.
Было, однако, в этом похожем на замок Спящей красавицы доме одно живое существо, слишком энергичное, чтобы найти покой в объятиях Морфея. Как только колеса подъехавшего экипажа заскрипели возле широких ступеней лестницы, ведущей в замок, какая-то фигура появилась из-за небольшой группы каменных строений, где были конюшня и другие службы.
Человек задыхался, но все-таки умудрялся на бегу выкрикивать короткие приказы кучеру и лакеям и сзывать грумов, чтобы те попридержали взмыленных лошадей.
– Ваша светлость! Ваша светлость! – восклицал пожилой слуга. Не помня себя от радости, отпихнув кучера, он собственными руками распахнул дверцы кареты. – Это правда? Неужели это правда? – еле переводя дух, спрашивал он, нетерпеливо вглядываясь в сумрак кареты. Только когда его господин ступил на подножку, слуга нашел в себе силы отступить на несколько шагов.
Герцог не проронил ни слова, только протянул руку, чтобы помочь выйти своей закутанной до самых глаз спутнице. В эту минуты восходящее солнце позолотило край неба, низко надвинутый капюшон упал, и она подставила лицо теплым солнечным лучам.
– О Господи! – увидев ее лицо, выдохнул мужчина. – Боже милостивый! – всхлипнул он, заметив, что она улыбается. – Господи, неужели это правда?!
– Баттерик! – радостно рассмеялась Рея. Подбежав к огромному мужчине, она схватила его за руку. Ей казалось, что она знала его всегда. Ведь задолго до того, как Рея появилась на свет, Баттерик уже холил и нежил знаменитых скакунов Камейра. – Это правда, Баттерик. Я вернулась домой!
Слуга шумно высморкался и без малейшего стеснения вытер слезы, которые ручьем бежали по красным обветренным щекам.
– Ах, леди Рея, кабы вы только знали, как много это значит для всех нас! Ее светлость будет счастлива. Мы все так соскучились без вас! С тех пор как вас похитили, все в замке стало другим. Господи, да я глазам своим не верю! – радостно всхлипывал старик.
– Спасибо, Баттерик, – сказала глубоко растроганная Рея. – Я тоже очень рада снова увидеть тебя. Надеюсь, пока меня не было, ты не дал Проказнице разжиреть и облениться? – с интересом спросила она.
– Ах, миледи, что вы такое говорите! – всерьез обиделся тот. – Осмелюсь сказать, бедная животина так без вас скучала, что чудом не сдохла! И это несмотря на то что ее светлость герцогиня уж как старалась, чтоб она без вас не тосковала! – продолжал объяснять Баттерик. С той минуты как они перешли на знакомую тему, старик заметно успокоился. – Конечно же, я должен был настоять, чтобы ее светлость обязательно брала с собой грума, когда ездила на прогулки, но, прошу извинить, ваша светлость, – он отвесил церемонный поклон в сторону так еще и не проронившего ни слова старого герцога, – вам ведь хорошо известно, что ее светлость порой бывает немного упряма. Дала лошади шпоры – и только я ее и видел! А уж домой приехала мокрая вся до костей, упрямица, нитки на ней сухой не было, когда они обе, хромая, вернулись домой, ее светлость на Проказнице. Да вы не волнуйтесь, ваша светлость, – уверил он Рею, – мы все сделали как надо, даже поставили ей припарки на щетки под копытами, я хочу сказать, Проказнице, а не ее светлости – смущенно поправился он. – Ах, если бы я только мог что-нибудь сделать для ее светлости! – пробормотал старый Баттерик.
– Разве состояние герцогини ухудшилось с тех пор, как я уехал? – коротко спросил герцог, нетерпеливо шагнув к двери, прежде чем старик успел открыть рот.
– Все то же, ваша светлость.
– Она не знает, что мы вернулись? – спросил герцог, бросив исподлобья короткий взгляд на южное крыло замка, где были комнаты всех членов семьи и куда выходили окна спальни герцогини, которая всегда хотела видеть перед собой сад и цветущие лужайки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162