Ну да ладно, он глаз не спустит с этого сорванца на случай, если мальчику придет в голову попугать чьих-нибудь кур.
Вокруг группы всадников уже стали собираться зеваки. Ведь незнакомцы были одеты как настоящие аристократы, сидели на чистопородных лошадях, а такое зрелище нечасто выпадало простым рыбакам и фермерам Мерлея.
– Рея, я ненадолго оставлю тебя здесь вместе с Кирби. Он, похоже, считает, что Хэлли кое-что упустила, и. собирается сам заглянуть к зеленщику, – предупредил Данте. Несмотря на то, что заготовка припасов к их столу находилась полностью в ведении Хэлли, Хьюстон Кирби считал своим долгом всюду совать свой нос, засыпая стряпуху советами и указаниями, которых никто не спрашивал и в которых, похоже, никто не нуждался.
– Я скоро, Рея, – добавил Лейтон, когда они попридержали своих лошадей у рыночной площади. Он соскочил на землю и протянул руку жене, помогая ей спуститься с коня. – Я собираюсь заглянуть в таверну на Хайстрит. Это там, почти на вершине холма. Если тебе вдруг что-то понадобится, ты будешь знать, где меня найти. Обычно в ней толкутся те из местных, кто сейчас не у дел. Думаю, есть смысл туда наведаться и дать знать, что в Мердрако работа найдется для всех и что я намерен платить звонкой монетой, – коротко объяснил Данте. Однако сам он был далеко не так уверен в том, что из этого что-то получится: проклятая шайка Джека Шелби могла запугать всех до единого жителей деревни.
– Помощь не потребуется? – с надеждой спросил Алистер, слабо надеясь, что капитан возьмет его с собой, благо он ничего не понимал ни в овощах, ни в домашней птице.
Данте коротко кивнул. Он помог Рее пробраться сквозь густую толпу и оставил жену возле корзин, в которых громоздились горы только что собранных вишен, под охраной Хьюстона Кирби и изумленно разинувшего рот Робина, застывших подле нее. Френсис Доминик и ухмылявшийся во весь рот Конни Бреди, который следовал за ним по пятам, уже растворялись в галдящей толпе крестьян, вне всякого сомнения, чувствуя себя наверху блаженства.
Таверна, куда направлялся Данте Лейтон, примостилась между лавчонкой цирюльника, где стригли, брили и завивали местных франтов, а также предлагали пустить кровь любому, кого одолевали разные недуги и хвори, и кокетливой крохотной аптекой. Судя по вычурной вывеске, стоявшая на бойком месте аптека процветала.
Данте замедлил шаг у небольшого двухэтажного здания, украшенного затейливым фронтоном, с длинным рядом высоких, похожих на бойницы окон. Остановившись у резной деревянной вывески, которая изрядно покосилась и выцвела от соленых морских ветров, Данте шагнул было к дверям, но потом что-то заставило его остановиться. Помедлив немного, он пристально посмотрел на приковавшую его внимание вывеску, и на лице его появилось странное выражение.
Данте остановился так внезапно, что Алистер чуть было не ткнулся лицом ему в спину. Проследив за взглядом капитана, он поднял глаза и чуть было не вскрикнул от удивления.
Вывеска представляла собой грубо вырезанную из дерева фигуру женщины, с головы до ног укутанную в нечто белое, напоминавшее саван. Вокруг этой фигуры шла надпись: «Бледная леди с развалин». Это и было название таверны.
Алистер испуганно моргнул, но Лейтон ничего не сказач. Молча вглядевшись в странную вывеску, он повернулся и поднялся по ступенькам в таверну. За ним по пятам двинулся верный Алистер. Все пространство крохотной полутемной прихожей занимала лестница, которая вела на второй этаж. Там располагались комнаты, которые хозяин таверны сдавал на ночь. Ориентируясь на смутный гул голосов, Данте повернул направо и вошел. Комната, куда он попал, была полна людей.
Не обратив ни малейшего внимания на уставившихся на них людей и на мгновенно воцарившуюся напряженную тишину, Данте Лейтон направился прямиком к стойке трактирщика. За ней в фартуке, повязанном поперек огромного пуза, возвышался человек, разливавший из столь же пузатого бочонка эль.
– Доброго вам дня, господа, и добро пожаловать в «Бледную леди», – приветствовал он вошедших. – Что желаете? – спросил он, с удивлением разглядывая щегольски одетых джентльменов. – Вы ведь не местные?
– Не совсем так, – отозвался Данте, заказывая пару кружек эля.
– В самом деле? Тогда вы, стало быть, заметили, что у трактира нынче другое название. Раньше он назывался «Дуб и плющ», но когда я его купил – а сам я родом из Барнстапла, – то решил изменить его. Да и прислугу пришлось взять новую. Что это за служанки – кожа да кости?! А я люблю пухленьких, кровь с молоком. – И он подавил довольный смешок, глядя, как одна из девушек, пышная, грудастая, пробирается через толпу, к большому удовольствию местных парней. То и дело кто-нибудь останавливал служанку и, весело подмигнув, заказывал очередную кружку. Хозяин понимающе осклабился.
– А название – это местная легенда, – продолжал болтать хозяин, наполняя кружки элем. Сдув пену, он протянул их новым гостям: высокому господину с холодным взглядом серых глаз и его более молодому приятелю со встревоженным выражением лица. – Жила тут раньше одна леди, знатная, говорят, была, из хорошей семьи, так-то вот. – Оглядываясь по сторонам, словно боясь, не подслушивает ли кто, он продолжал: – И в один прекрасный день сорвалась она с прибрежных скал прямо в море, там, с высоты, где развалины старого замка. Мердрако, так его здесь называют. Говорят, уж очень убивалась бедняжка из-за своего негодяя сынка, будущего маркиза, так убивалась, что не снесла горя да и бросилась вниз с утеса. Но это еще не самое страшное. С тех пор ее беспокойная душа что ни ночь бродит, и стонет, и плачет, все оплакивает своего сыночка. Упокой Господи ее душу! С тех пор как назвал я свою таверну в ее честь, дела пошли как нельзя лучше. Ведь разве ж забудешь такое название – да никогда в жизни! – с широкой ухмылкой добавил он. Впрочем, ему показалось, что оба джентльмена не пришли в восторг от его рассказа. Трактирщик недовольно фыркнул и только тут заметил, что в таверне как-то подозрительно тихо.
Бросив удивленный взгляд за спины гостей, он недоуменно пожал плечами, пытаясь сообразить, что произошло. Казалось, все те, кого он хорошо знал, как-то странно смотрят на приехавших, особенно на одного из них, старшего.
Толстяк нервно прочистил горло. Что-то явно было не так.
– Ох, прошу прощения, я не разобрал вашего имени, сэр, – пробормотал он. – У нас принято приветствовать уважаемых гостей по всем правилам, – добавил он неуверенно, и замешательство его еще больше усилилось, когда он заметил странную усмешку, скользнувшую по губам сероглазого джентльмена, прежде чем тот повернулся лицом к сгоравшим от любопытства завсегдатаям «Бледной леди».
Сделав большой глоток, Данте пристально взглянул на затаивших дыхание мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162
Вокруг группы всадников уже стали собираться зеваки. Ведь незнакомцы были одеты как настоящие аристократы, сидели на чистопородных лошадях, а такое зрелище нечасто выпадало простым рыбакам и фермерам Мерлея.
– Рея, я ненадолго оставлю тебя здесь вместе с Кирби. Он, похоже, считает, что Хэлли кое-что упустила, и. собирается сам заглянуть к зеленщику, – предупредил Данте. Несмотря на то, что заготовка припасов к их столу находилась полностью в ведении Хэлли, Хьюстон Кирби считал своим долгом всюду совать свой нос, засыпая стряпуху советами и указаниями, которых никто не спрашивал и в которых, похоже, никто не нуждался.
– Я скоро, Рея, – добавил Лейтон, когда они попридержали своих лошадей у рыночной площади. Он соскочил на землю и протянул руку жене, помогая ей спуститься с коня. – Я собираюсь заглянуть в таверну на Хайстрит. Это там, почти на вершине холма. Если тебе вдруг что-то понадобится, ты будешь знать, где меня найти. Обычно в ней толкутся те из местных, кто сейчас не у дел. Думаю, есть смысл туда наведаться и дать знать, что в Мердрако работа найдется для всех и что я намерен платить звонкой монетой, – коротко объяснил Данте. Однако сам он был далеко не так уверен в том, что из этого что-то получится: проклятая шайка Джека Шелби могла запугать всех до единого жителей деревни.
– Помощь не потребуется? – с надеждой спросил Алистер, слабо надеясь, что капитан возьмет его с собой, благо он ничего не понимал ни в овощах, ни в домашней птице.
Данте коротко кивнул. Он помог Рее пробраться сквозь густую толпу и оставил жену возле корзин, в которых громоздились горы только что собранных вишен, под охраной Хьюстона Кирби и изумленно разинувшего рот Робина, застывших подле нее. Френсис Доминик и ухмылявшийся во весь рот Конни Бреди, который следовал за ним по пятам, уже растворялись в галдящей толпе крестьян, вне всякого сомнения, чувствуя себя наверху блаженства.
Таверна, куда направлялся Данте Лейтон, примостилась между лавчонкой цирюльника, где стригли, брили и завивали местных франтов, а также предлагали пустить кровь любому, кого одолевали разные недуги и хвори, и кокетливой крохотной аптекой. Судя по вычурной вывеске, стоявшая на бойком месте аптека процветала.
Данте замедлил шаг у небольшого двухэтажного здания, украшенного затейливым фронтоном, с длинным рядом высоких, похожих на бойницы окон. Остановившись у резной деревянной вывески, которая изрядно покосилась и выцвела от соленых морских ветров, Данте шагнул было к дверям, но потом что-то заставило его остановиться. Помедлив немного, он пристально посмотрел на приковавшую его внимание вывеску, и на лице его появилось странное выражение.
Данте остановился так внезапно, что Алистер чуть было не ткнулся лицом ему в спину. Проследив за взглядом капитана, он поднял глаза и чуть было не вскрикнул от удивления.
Вывеска представляла собой грубо вырезанную из дерева фигуру женщины, с головы до ног укутанную в нечто белое, напоминавшее саван. Вокруг этой фигуры шла надпись: «Бледная леди с развалин». Это и было название таверны.
Алистер испуганно моргнул, но Лейтон ничего не сказач. Молча вглядевшись в странную вывеску, он повернулся и поднялся по ступенькам в таверну. За ним по пятам двинулся верный Алистер. Все пространство крохотной полутемной прихожей занимала лестница, которая вела на второй этаж. Там располагались комнаты, которые хозяин таверны сдавал на ночь. Ориентируясь на смутный гул голосов, Данте повернул направо и вошел. Комната, куда он попал, была полна людей.
Не обратив ни малейшего внимания на уставившихся на них людей и на мгновенно воцарившуюся напряженную тишину, Данте Лейтон направился прямиком к стойке трактирщика. За ней в фартуке, повязанном поперек огромного пуза, возвышался человек, разливавший из столь же пузатого бочонка эль.
– Доброго вам дня, господа, и добро пожаловать в «Бледную леди», – приветствовал он вошедших. – Что желаете? – спросил он, с удивлением разглядывая щегольски одетых джентльменов. – Вы ведь не местные?
– Не совсем так, – отозвался Данте, заказывая пару кружек эля.
– В самом деле? Тогда вы, стало быть, заметили, что у трактира нынче другое название. Раньше он назывался «Дуб и плющ», но когда я его купил – а сам я родом из Барнстапла, – то решил изменить его. Да и прислугу пришлось взять новую. Что это за служанки – кожа да кости?! А я люблю пухленьких, кровь с молоком. – И он подавил довольный смешок, глядя, как одна из девушек, пышная, грудастая, пробирается через толпу, к большому удовольствию местных парней. То и дело кто-нибудь останавливал служанку и, весело подмигнув, заказывал очередную кружку. Хозяин понимающе осклабился.
– А название – это местная легенда, – продолжал болтать хозяин, наполняя кружки элем. Сдув пену, он протянул их новым гостям: высокому господину с холодным взглядом серых глаз и его более молодому приятелю со встревоженным выражением лица. – Жила тут раньше одна леди, знатная, говорят, была, из хорошей семьи, так-то вот. – Оглядываясь по сторонам, словно боясь, не подслушивает ли кто, он продолжал: – И в один прекрасный день сорвалась она с прибрежных скал прямо в море, там, с высоты, где развалины старого замка. Мердрако, так его здесь называют. Говорят, уж очень убивалась бедняжка из-за своего негодяя сынка, будущего маркиза, так убивалась, что не снесла горя да и бросилась вниз с утеса. Но это еще не самое страшное. С тех пор ее беспокойная душа что ни ночь бродит, и стонет, и плачет, все оплакивает своего сыночка. Упокой Господи ее душу! С тех пор как назвал я свою таверну в ее честь, дела пошли как нельзя лучше. Ведь разве ж забудешь такое название – да никогда в жизни! – с широкой ухмылкой добавил он. Впрочем, ему показалось, что оба джентльмена не пришли в восторг от его рассказа. Трактирщик недовольно фыркнул и только тут заметил, что в таверне как-то подозрительно тихо.
Бросив удивленный взгляд за спины гостей, он недоуменно пожал плечами, пытаясь сообразить, что произошло. Казалось, все те, кого он хорошо знал, как-то странно смотрят на приехавших, особенно на одного из них, старшего.
Толстяк нервно прочистил горло. Что-то явно было не так.
– Ох, прошу прощения, я не разобрал вашего имени, сэр, – пробормотал он. – У нас принято приветствовать уважаемых гостей по всем правилам, – добавил он неуверенно, и замешательство его еще больше усилилось, когда он заметил странную усмешку, скользнувшую по губам сероглазого джентльмена, прежде чем тот повернулся лицом к сгоравшим от любопытства завсегдатаям «Бледной леди».
Сделав большой глоток, Данте пристально взглянул на затаивших дыхание мужчин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162