– Честное слово, никогда не забуду выражения лица Маттиаса, когда он держал вас, а Уфтон лил бренди на рану.
Имоджин оживилась:
– А какое выражение лица у него было?
– Прямо зверское! – Патриция села на стул и потянулась за чайником. – В этот момент я поняла, почему его называют Безжалостным Колчестером. – Это потому, что он переживал за меня, – сказала Имоджин. Она ожидала, что Патриция скажет, каким взволнованным и встревоженным было лицо Маттиаса, который понимал, насколько ей было больно. Но слово «зверское» было весьма выразительным и отлично характеризовало глубину его переживаний.
Горация посмотрела на разрумянившуюся, сияющую Патрицию:
– Похоже, ты в отличном расположении духа, дорогая! Довольна поездкой?
– О да! – Румянец Патриции стал еще гуще. – Очень даже! Хьюго мастерски правит лошадьми! Мы были в центре внимания в парке. Кстати, Имоджин, он передает вам приветы и свои сожаления по поводу того, что не увидит вас сегодня вечером на балу у Шелтонов.
Имоджин наморщила нос:
– Маттиас запретил мне выезжать из дома по крайней мере в течение двух недель… Он совершенно непреклонен в этом отношении. Мне пока не удается переубедить его.
– Он говорит, что вы его страшно напугали в тот день. – Патриция налила в чашку чай. – Он сказал, что, учитывая его чувствительную натуру, ему понадобится не одна неделя, чтобы прийти в себя.
– Гм… – Имоджин отхлебнула из чашки. – Мне недавно пришло в голову, что на свои слабые нервы и повышенную чувствительность он ссылается лишь тогда, когда это ему выгодно. А во все оставшееся время он об этом полностью забывает.
Патриция засмеялась:
– Наверно, вы правы… Жаль, что вы пропустите вечера и балы на этой неделе. Вы и мой брат – сейчас главная тема разговоров в обществе. Нас с Хьюго сегодня то и дело останавливали в парке. Всем интересно узнать подробности о событиях в Замарском музее.
Горация хмыкнула:
– Я думаю, это главная причина, почему Колчестер настаивает, чтобы Имоджин не принимала никаких приглашений в течение двух недель. Он не намерен удовлетворять любопытство светского общества.
– Вы абсолютно правы, Горация, – сказал Маттиас, появляясь в дверях. – У меня есть более интересные занятия, нежели вести светские беседы о деле, которое столь сильно подействовало на мои нервы.
– Это ты, Колчестер! – заулыбалась Имоджин. – А мы ждем тебя. Ну как, получил ты от Феликса информацию, которую ждал?
– Да. – Маттиас подошел к дивану и быстро, но по-хозяйски крепко поцеловал жену.
– Это что за информация? – заинтересовалась Патриция.
– Ну как же… Ответ на вопрос, что произошло на севере. Как ты знаешь, мистер Дрейк и его сестра отказались отвечать на какие-либо вопросы. Они сообразили, что Люси не написала в дневнике о тайне, которая стала ей известна.
– Но, сопоставив сведения, которыми мы располагали с Имоджин, с теми, которые раздобыл Феликс Гластон, я наконец-то сумел восстановить всю картину. – Маттиас сел на диван рядом с Имоджин и посмотрел на Горацию. – Не сомневаюсь, что вы найдете ее весьма интересной.
– Почему вы так думаете? – спросила Горация.
– Вы помните жуткую историю о двух близнецах из замка Данстоук?
– Конечно. – Горация широко раскрыла глаза. – Только не говорите, что мистер Дрейк и леди Линдхерст – это те самые порочные близнецы!
– Однако именно так оно и есть, – сказал Маттиас.
– Но ведь они не близнецы! – недоуменно воскликнула Патриция.
– Близнецы не всегда абсолютно одинаковы, – напомнила Имоджин, потянувшись за чайником, чтобы налить чаю Маттиасу.
– Именно. – Маттиас нахмурился. – Позволь мне самому это сделать, тебе следует поберечь плечо. – Он взял чайник из рук Имоджин. – Селена и Дрейк сбежали после того, как подожгли дом с целью погубить лорда Данстоука. При этом с собой прихватили все его драгоценности, на что и жили в течение последних трех лет.
Воображение Имоджин восполнило недостающую информацию.
– Они взяли себе новые имена и переехали в Лондон… У них было достаточно денег, чтобы вести светскую жизнь, и актерских способностей, чтобы играть роль, которую они себе выбрали. Никто и не подумал задавать им вопросы,
Маттиас согласно кивнул, налил себе чаю и откинулся на спинку дивана.
– Но в Лондоне они столкнулись с тем, что в обществе все говорят о Дьявольских близнецах. Внезапное появление на сцене брата и сестры могло возбудить подозрение. Поэтому в качестве дополнительной предосторожности они решили сохранить в тайне факт своего родства.
– А потом вынуждены были хранить эту тайну и после того, как слухи о близнецах затихли, – подхватила Горация. – Нелепо спустя несколько месяцев вдруг заявлять, что они брат и сестра.
– Верно, – сказал Маттиас. – А потом у Дрейка начался роман с Люси. Однажды у него сорвалось с языка нечто такое, что заставило ее насторожиться. Может быть, сказал что-то о театре или о своем актерском таланте. Как бы то ни было, это побудило ее нанять сыщика, который, в свою очередь, сообщил ей нечто интересное.
– А спустя три года лорд Ваннек обнаружил дневник Люси, – задумчиво произнесла Имоджин. – Он не узнал точно, в чем заключалась тайна, но понял, что тайна была. Это его вполне устроило. Он нуждался в деньгах и решил шантажировать Аластера.
– Он убедил Дрейка, что знает то, что знала Люси, и тем самым подписал себе смертный приговор, – продолжил мысль Маттиас. – Для Дрейка и его сестры светское общество было смыслом их жизни. Чтобы сохранить свое положение, они готовы пойти на все, вплоть до убийства.
Патриция нервно передернула плечами:
– Как вы думаете: их повесят?
– Скорее всего отправят в Австралию, – предположил Маттиас. – Теперь обычно так поступают после того, как запретили вывозить осужденных в Америку.
Имоджин поморщилась:
– Что-то подсказывает мне, что Селена и Аластер станут преуспевать в колонии.
Она находилась в обитой черной материей спальне. Она почему-то знала, что скоро полночь. Окна были раскрыты. Врывающийся холодный ночной воз-дух заставлял трепетать пламя свечей. Маттиаса не было видно. Она медленно обернулась и позвала его. Ответа не последовало.
Внезапно ее охватила паника. Ей нужно обязательно найти Маттиаса! Она выскочила из спальни и побежала по коридору дома дяди Сельвина. Ее душило отчаяние. Если она не найдет его. они оба затеряются в этом кошмарном мавзолее.
Она обыскала все комнаты в этом здании, кроме библиотеки. Она с опаской посмотрела на закрытую дверь, боясь открыть ее. Если Маттиаса там нет, ей никогда не удастся найти его. Они оба навсегда останутся одинокими.
Она взялась за ручку двери и стала медленно ее поворачивать…
– Доброе утро, дорогая, – произнес Маттиас. Остатки сна еще держали Имоджин в напряжении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Имоджин оживилась:
– А какое выражение лица у него было?
– Прямо зверское! – Патриция села на стул и потянулась за чайником. – В этот момент я поняла, почему его называют Безжалостным Колчестером. – Это потому, что он переживал за меня, – сказала Имоджин. Она ожидала, что Патриция скажет, каким взволнованным и встревоженным было лицо Маттиаса, который понимал, насколько ей было больно. Но слово «зверское» было весьма выразительным и отлично характеризовало глубину его переживаний.
Горация посмотрела на разрумянившуюся, сияющую Патрицию:
– Похоже, ты в отличном расположении духа, дорогая! Довольна поездкой?
– О да! – Румянец Патриции стал еще гуще. – Очень даже! Хьюго мастерски правит лошадьми! Мы были в центре внимания в парке. Кстати, Имоджин, он передает вам приветы и свои сожаления по поводу того, что не увидит вас сегодня вечером на балу у Шелтонов.
Имоджин наморщила нос:
– Маттиас запретил мне выезжать из дома по крайней мере в течение двух недель… Он совершенно непреклонен в этом отношении. Мне пока не удается переубедить его.
– Он говорит, что вы его страшно напугали в тот день. – Патриция налила в чашку чай. – Он сказал, что, учитывая его чувствительную натуру, ему понадобится не одна неделя, чтобы прийти в себя.
– Гм… – Имоджин отхлебнула из чашки. – Мне недавно пришло в голову, что на свои слабые нервы и повышенную чувствительность он ссылается лишь тогда, когда это ему выгодно. А во все оставшееся время он об этом полностью забывает.
Патриция засмеялась:
– Наверно, вы правы… Жаль, что вы пропустите вечера и балы на этой неделе. Вы и мой брат – сейчас главная тема разговоров в обществе. Нас с Хьюго сегодня то и дело останавливали в парке. Всем интересно узнать подробности о событиях в Замарском музее.
Горация хмыкнула:
– Я думаю, это главная причина, почему Колчестер настаивает, чтобы Имоджин не принимала никаких приглашений в течение двух недель. Он не намерен удовлетворять любопытство светского общества.
– Вы абсолютно правы, Горация, – сказал Маттиас, появляясь в дверях. – У меня есть более интересные занятия, нежели вести светские беседы о деле, которое столь сильно подействовало на мои нервы.
– Это ты, Колчестер! – заулыбалась Имоджин. – А мы ждем тебя. Ну как, получил ты от Феликса информацию, которую ждал?
– Да. – Маттиас подошел к дивану и быстро, но по-хозяйски крепко поцеловал жену.
– Это что за информация? – заинтересовалась Патриция.
– Ну как же… Ответ на вопрос, что произошло на севере. Как ты знаешь, мистер Дрейк и его сестра отказались отвечать на какие-либо вопросы. Они сообразили, что Люси не написала в дневнике о тайне, которая стала ей известна.
– Но, сопоставив сведения, которыми мы располагали с Имоджин, с теми, которые раздобыл Феликс Гластон, я наконец-то сумел восстановить всю картину. – Маттиас сел на диван рядом с Имоджин и посмотрел на Горацию. – Не сомневаюсь, что вы найдете ее весьма интересной.
– Почему вы так думаете? – спросила Горация.
– Вы помните жуткую историю о двух близнецах из замка Данстоук?
– Конечно. – Горация широко раскрыла глаза. – Только не говорите, что мистер Дрейк и леди Линдхерст – это те самые порочные близнецы!
– Однако именно так оно и есть, – сказал Маттиас.
– Но ведь они не близнецы! – недоуменно воскликнула Патриция.
– Близнецы не всегда абсолютно одинаковы, – напомнила Имоджин, потянувшись за чайником, чтобы налить чаю Маттиасу.
– Именно. – Маттиас нахмурился. – Позволь мне самому это сделать, тебе следует поберечь плечо. – Он взял чайник из рук Имоджин. – Селена и Дрейк сбежали после того, как подожгли дом с целью погубить лорда Данстоука. При этом с собой прихватили все его драгоценности, на что и жили в течение последних трех лет.
Воображение Имоджин восполнило недостающую информацию.
– Они взяли себе новые имена и переехали в Лондон… У них было достаточно денег, чтобы вести светскую жизнь, и актерских способностей, чтобы играть роль, которую они себе выбрали. Никто и не подумал задавать им вопросы,
Маттиас согласно кивнул, налил себе чаю и откинулся на спинку дивана.
– Но в Лондоне они столкнулись с тем, что в обществе все говорят о Дьявольских близнецах. Внезапное появление на сцене брата и сестры могло возбудить подозрение. Поэтому в качестве дополнительной предосторожности они решили сохранить в тайне факт своего родства.
– А потом вынуждены были хранить эту тайну и после того, как слухи о близнецах затихли, – подхватила Горация. – Нелепо спустя несколько месяцев вдруг заявлять, что они брат и сестра.
– Верно, – сказал Маттиас. – А потом у Дрейка начался роман с Люси. Однажды у него сорвалось с языка нечто такое, что заставило ее насторожиться. Может быть, сказал что-то о театре или о своем актерском таланте. Как бы то ни было, это побудило ее нанять сыщика, который, в свою очередь, сообщил ей нечто интересное.
– А спустя три года лорд Ваннек обнаружил дневник Люси, – задумчиво произнесла Имоджин. – Он не узнал точно, в чем заключалась тайна, но понял, что тайна была. Это его вполне устроило. Он нуждался в деньгах и решил шантажировать Аластера.
– Он убедил Дрейка, что знает то, что знала Люси, и тем самым подписал себе смертный приговор, – продолжил мысль Маттиас. – Для Дрейка и его сестры светское общество было смыслом их жизни. Чтобы сохранить свое положение, они готовы пойти на все, вплоть до убийства.
Патриция нервно передернула плечами:
– Как вы думаете: их повесят?
– Скорее всего отправят в Австралию, – предположил Маттиас. – Теперь обычно так поступают после того, как запретили вывозить осужденных в Америку.
Имоджин поморщилась:
– Что-то подсказывает мне, что Селена и Аластер станут преуспевать в колонии.
Она находилась в обитой черной материей спальне. Она почему-то знала, что скоро полночь. Окна были раскрыты. Врывающийся холодный ночной воз-дух заставлял трепетать пламя свечей. Маттиаса не было видно. Она медленно обернулась и позвала его. Ответа не последовало.
Внезапно ее охватила паника. Ей нужно обязательно найти Маттиаса! Она выскочила из спальни и побежала по коридору дома дяди Сельвина. Ее душило отчаяние. Если она не найдет его. они оба затеряются в этом кошмарном мавзолее.
Она обыскала все комнаты в этом здании, кроме библиотеки. Она с опаской посмотрела на закрытую дверь, боясь открыть ее. Если Маттиаса там нет, ей никогда не удастся найти его. Они оба навсегда останутся одинокими.
Она взялась за ручку двери и стала медленно ее поворачивать…
– Доброе утро, дорогая, – произнес Маттиас. Остатки сна еще держали Имоджин в напряжении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85