Аннотация
Только что закончилась Гражданская война между Севером и Югом США. Юная неутешная вдова Гарнет Лейн, живущая на севере страны, по совету своего врача отправляется для поправки здоровья в Техас. В пути она знакомится с бывшим майором-южанином Брантом Стилом и вскоре замечает, что он небезразличен ей. Пароход, на котором они путешествуют, терпит крушение. Чудом спасшиеся молодые люди не могут отдаться своему чувству, так как бывший солдат хранит в своем сердце страшную тайну…
Патриция Галлахер
Искры под пеплом
Глава 1
Гарнет Лейн была непреклонна. Она твердо решила путешествовать в трауре. И хотя члены ее семьи между собой считали Гарнет вдовой, все же тетя Дженнифер была против того, чтобы та отправилась в плавание, облачившись в цвет, на который формально не имела права. К тому же бедная девочка в черном выглядит просто ужасно, считала тетя, ее бледное личико в таком наряде приобретает желтоватый болезненный оттенок. Не лучше ли ей надеть строгое пепельно-серое платье с темно-синей отделкой?
— Красная шелковая роза на этой серой соломенной шляпке будет выглядеть очень мило, — рассуждала Дженнифер, — а может быть, выбрать изящно подкрученное страусовое перо? Можно надеть белую блузку с оборочками или кружевное жабо — и получится чудесный морской костюм.
Тетя наполнила чаем свою красную чашку.
— И еще бы немножко румян на твои чудесные щечки, детка.
— Мама не любит, когда красятся, — возразила Гарнет, упаковывая чемодан. — Я по-прежнему хочу купить то скромное черное платье и шляпку, как у императрицы Евгении, с густой черной вуалью. Разве это не элегантное сочетание?
— Дорогая, только актрисы драматизируют смерть. Вдовье одеяние, если для него нет законных оснований, не более чем маскарад.
— И оно отпугивает мужчин, ты хочешь сказать? Но ты же прекрасно знаешь, что я путешествую не для удовольствия. И конечно же, не для того, чтобы заводить романы!
Гарнет непроизвольно вздрогнула, и тетя осеклась, поспешив направить разговор в другое русло.
Всего лишь около года прошло после сражения при Аппоматоксе, и в то время как женщины собирались покинуть Коннектикут, их графство готовилось к открытию мемориала павших на Гражданской войне. Семья Гарнет считала, что имя Дениса Лейна тоже будет начертано на гранитном постаменте, но его жена не была в этом уверена.
В официальном сообщении, присланном ей, говорилось, что рядовой Денис Роберт Лейн пропал без вести при исполнении воинского долга. Командир не знал точного местонахождения их патруля в момент исчезновения. Предполагалось, что они были взяты в плен где-то в Теннесси, неподалеку от границы с Джорджией. Но имя Дениса не появилось в списках пленных ни одного из штатов. Ничего не дали и проводившиеся в течение года поиски в архивах как Федерации, так и Конфедерации.
Отец Гарнет, Генри Эшли, нанимал юриста в Вашингтоне для проверки документации Департамента регистрации захоронений, однако и там не удалось найти никаких сведений о том, что молодой солдат был где-нибудь похоронен. Рядовой Денис Роберт Лейн продолжал числиться пропавшим без вести. Множество жизней унесла эта война, люди ушли в небытие, растаяв, словно призраки, но Гарнет отказывалась верить, что ее мужа больше нет в живых. Дени был так молод, так полон любви, он так хотел жить. Он вернется. Она же должна лишь терпеливо ждать и верить.
В утешение ей оставались только его портрет и несколько нежных писем. И хотя в своем ожидании она худела и бледнела, хотя ее здоровье и спокойствие всей семьи находились в опасности, ей вовсе не приходило в голову, что она стала героиней трагедии, Камиллой Коннектикута. Гарнет целых двух лет не хватало до двадцати, и она была еще слишком молода для трагедии, так же, как для этого еще слишком молод был и Дени.
Доктор Форбс считал, что во всем виноваты слишком частые простуды Гарнет в течение этой длинной суровой зимы, самой плохой в Новой Англии за последние сорок лет. Ее голубые глаза с темными кругами под ними резко выделялись на осунувшемся лице. С длинными золотыми волосами, беспорядочно ниспадавшими на плечи, она казалась бесплотным видением. Отчаявшись чем-либо помочь, расстроенный доктор сказал семье Гарнет, что лучшим и, может быть, единственным средством спасти девушку является перемена климата.
— Жаркий, сухой воздух? — переспросил мистер Эшли, с ужасом подумав о болезни, для которой это является обычным лекарством.
Форбс, прочитав его мысли, кивнул и тут же попытался переубедить убитую горем мать:
— Я уверен, Гарнет полностью поправится на Западе. Кажется, мадам, у вас есть родственник в Техасе?
А затем, взял шляпу и портфель, откланялся:
— Всего доброго.
Элеонора взглянула на сестру, и обе подумали о брате своей матери. Они не видели дядю Сета около двадцати лет и не слышали о нем ничего с самого начала Гражданской войны.
Несмотря на тщетные возражения Дженнифер против данного доктором совета, было направлено срочное письмо Сету Траверсу по последнему известному адресу. Через месяц Сет ответил из Техаса. Его приглашение было теплым и искренним с приложением подробного описания пути.
«Поездом доедете до Сент-Луиса, затем на речном судне до Нового Орлеана. Потом по морю доберетесь на пароходе до Корпус Кристи, а оттуда дилижансом — до Сан-Антонио. Зарегистрируетесь в „Менгер-отеле“, куда я сам приеду за вами. С нетерпением жду вашего приезда.
Сет».
«Ну и дорога!» — думала Дженни, читая письмо. И если Гарнет сможет пережить такое путешествие, она переживет все что угодно.
И она продолжала оставаться при таком мнении.
Глава 2
В поезде до Сент-Луиса Гарнет читала и разговаривала с тетей. Ночь они провели в отеле возле вокзала, а утром сели на старый пароходик, идущий до Нового Орлеана. На палубе несколько потертых южан с нескрываемой неприязнью поглядывали на северян, вид которых свидетельствовал о достатке и процветании.
— Они ведут себя так, как будто это их собственная река, а мы непрошеные гости, — возмутилась Гарнет, войдя в каюту. — Мятежники сейчас ненавидят нас даже больше, чем во время войны. Наверное, они считают нас виновниками всех своих несчастий.
Дженни проявила большую снисходительность:
— Думаю, мы на их месте чувствовали бы себя точно так же.
Но Гарнет, помня о своем муже, жестко отрезала:
— Но это же они начали войну, и потому мне нисколько не жаль их.
Одного взгляда на публику в салоне и на задней палубе было достаточно, чтобы убедить даже самого строгого моралиста на борту «Крисчен Куин» в том, что судно представляет собой плавучий Вавилон.
Севший на корабль в порту Иллинойса антрепренер с большой, разделенной на отсеки, плетеной клеткой, в которой он вез боевых бентамских петухов, устроил с разрешения капитана на задней палубе некое подобие небольшой арены и предлагал мужчинам делать ставки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70