Считайте, что вам сказочно повезло. 16 января деньги выдавал Аполлон Михайлович Михайлов. Если у вас будет досуг, порасспрашивайте его о похоронах императрицы Екатерины Алексеевны…
Ребров недоверчиво покачал головой…
— Тому событию семь десятков лет…
— Да, наш кассир был тогда мальчиком. Но он наблюдал проезд катафалка с прахом. Он помнит в деталях те давние события. Удивительный человек! Он с Иваном Андреевичем Крыловым дружил. Впрочем, вот и сам герой. Знакомьтесь!
Михайлов оказался сухоньким старичком с чистеньким лицом в рамке белесых волос. Он был удивительно похож на святого с иконы древнего византийского письма. Вникнув в сущность вопроса, старичок бодро произнес:
— Как же, как же! Милый такой человек, лет осемнадцати, назвался фамилией Всеволжского. У него большие мешки под глазами, думаю, болезнь почек. Да, еще левая рука забинтована. Он сказал мне: «Ах, как неловко я утюгом обжегся!» И еще у него маленькие оттопыренные уши, весьма своеобразные. Как хрящечки!
Ребров с чувством пожал руку этому реликту. В тот же день московская полиция получила приказ: «По прилагаемым приметам задержать человека лет 18-ти от роду, может называться фамилиями Григорьев и Всеволжский».
В то время обер-полицмейстером был знаменитый Николай Устинович Арапов, человек горячий и честный. Узнав подробности дела, он затопал ногами:
— Вон из полиции Козеровского! Немедленно освободить несчастных супругов Степановых. И выдать им из кассы полиции десять, нет, пятьдесят рублей!
Приказы были в точности исполнены.
Лука со своей супругой прежде всего направились на Новую Басманную. Здесь в Голицынском сиротском приюте исходили от печали их малютки. Встреча была со слезами радости на глазах.
Дарья искренне покаялась в своем грехе, а Лука простил свою блудливую супругу.
БРЫЗГИ ШАМПАНСКОГО
Вот уже два с половиной месяца студент 2-го курса юридического факультета Московского университета Алексей Данилов жил словно в горячечном бреду. Днем он боялся показываться на людях, чтобы не быть узнанным и пойманным за страшное злодеяние. Ночью его мучили кошмары: он оглашал дом жуткими криками, просыпался, крестил постель, но ничего не помогало.
Все началось в период летних вакаций. Он гостил у своих дальних родственников Соковниных, живших в сельце Быкове Тульской губернии. Здесь он познакомился с перезревшей девицей по имени Елена. Воображение Данилова воспламенила тяжеловесная девичья походка, могучее покачивание бедрами и зазывные кокетливые взоры.
Елена была москвичкой. Так что, вернувшись в Белокаменную, молодые продолжали дружбу. Хотя отец давал студенту на карманные расходы 70 рублей — деньги немалые! — но тот вечно нуждался: занимал, закладывал вещи и пр. Приближалось Рождество. Елена заявила:
— Давай, Алеша, отпразднуем его в Купеческом собрании. В прошлом году я была на 50-летии этого клуба, очень мне понравилось. Богато так!
— Да там билеты стоят целый капитал!
— У моего папеньки есть дорогой перстень. Мы его заложим, а ты потом выкупишь!
Отец Елены служил в кавалерии в скромном звании корнета. Единственное богатство семьи — фамильный перстень с тремя крупными бриллиантами и 22 более мелкими. Корнет перстень надевал лишь в исключительных случаях, хранил его пуще собственного ока.
Студент весело согласился:
— И то — выкуплю!
Говоря так, студент отлично знал, что денег на выкуп такой дорогой вещи у него не будет. Легкомыслие — причина многих самых страшных преступлений. Увы, так случилось и на этот раз.
Разговор этот происходил 17 декабря 1865 года в доме Соковниной. Именно в этот день отставной капитан Попов опубликовал в «Полицейских ведомостях» объявление о выдаче денег под заклад. Кто-то из гостей забыл газету в прихожей. Она попалась на глаза Данилову. Он азартно проговорил:
— Милое дело! Давай, Елена, скорее перстень, отнесу его этому самому Попову!
Отставной капитан был когда-то лихим рубакой, а вот в ростовщическом деле отличался качествами, вредившими этому занятию, — был добрым и уступчивым.
Он дружески улыбнулся студенту:
— Раз вам так надо, дам 750 рублей. Худ талан, коли пуст карман!
Еще прежде Данилов решил не открывать своего настоящего имени: «А то начнет докучать выкупом перстня!» Когда Попов записывал его в книгу, студент дал о себе вымышленные сведения.
В веселом настроении возвращался студент. Он напевал модную песенку «Ах, Люси, не будь глупышкой…» и размышлял: «Елене отдам пять сотен, остальные возьму себе. Если бы не мое усердие, за перстень никогда бы так много не дали!»
Сказано — сделано. Вечером, выбивая копытами снежное облако, резвый жеребец нес их на Большую Дмитровку к Купеческому клубу. С размахом гуляк, никогда не знавших истинную цену денег, они отвалили за два билета четыреста рублей.
— А теперь, моя пышечка, в «Стрельну»! — воскликнул студент. Там пели цыгане, летели вверх пробки шампанского, и за ужин они оставили сто рублей — трехмесячный заработок чернорабочего.
Жизнь пьянила, словно бокал шипучего мозельвейна!
ЛОВУШКА
Минуло Рождество. От денег давно не осталось ни копейки. Но нужны были 12 рублей за ложу в Большом театре, требовал давний долг портной, манили ресторанные развлечения.
На беду Елены, корнет Соковнин заглянул в шкатулку и не обнаружил там перстня. Он гневно кричал:
— Куда ты дела фамильную драгоценность? Перстень этот носил мой знаменитый прадед, сподвижник светлейшего князя Потемкина!
— Виновата… — И, расплакавшись, дочка рассказала всю правду.
Отец продал наручные часы с репетитором, новую конную сбрую с серебряным набором, занял деньги у родственников и однополчан и наивно вручил своему чаду пятьсот рублей.
— Бога ради, выкупи перстень! Елена передала деньги Данилову:
— Тащи скорей заклад, а то отец помрет от тоски!
Данилов деньги взял. Он размышлял: «Однако я влип! Выкупить перстень я не смогу. Вместе с процентами нужно где-то достать еще 285 рублей. Елена положительно глупа! Пусть сама выпутывается как умеет!»
Студент поспешил промотать и эти деньги: купил новый сюртук, говорящего попугая, шарф и театральный бинокль. Потом на лихаче помчался на Цветной бульвар. Здесь в веселом заведении мадам Гурманович, окруженный девицами, студент гулял до утренней зари.
Отправился домой с головной болью и без копейки денег.
В Большом Гнездниковском его уже поджидала Елена. Она набросилась на него с упреками:
— Куда ты пропал? Где перстень? Где пять сотен?
— Не волнуйся! — студент насмешливо глядел на подругу. — Ростовщик уехал на несколько дней. Скоро вернется, и получишь свое добро.
— Отец сказал, что, если ты не возвратишь перстень, он пожалуется твоим родителям!
— Верну, верну… А ты, пожалуйста, напомни ему, что деньги за перстень я прокутил вместе с его любимой дочерью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Ребров недоверчиво покачал головой…
— Тому событию семь десятков лет…
— Да, наш кассир был тогда мальчиком. Но он наблюдал проезд катафалка с прахом. Он помнит в деталях те давние события. Удивительный человек! Он с Иваном Андреевичем Крыловым дружил. Впрочем, вот и сам герой. Знакомьтесь!
Михайлов оказался сухоньким старичком с чистеньким лицом в рамке белесых волос. Он был удивительно похож на святого с иконы древнего византийского письма. Вникнув в сущность вопроса, старичок бодро произнес:
— Как же, как же! Милый такой человек, лет осемнадцати, назвался фамилией Всеволжского. У него большие мешки под глазами, думаю, болезнь почек. Да, еще левая рука забинтована. Он сказал мне: «Ах, как неловко я утюгом обжегся!» И еще у него маленькие оттопыренные уши, весьма своеобразные. Как хрящечки!
Ребров с чувством пожал руку этому реликту. В тот же день московская полиция получила приказ: «По прилагаемым приметам задержать человека лет 18-ти от роду, может называться фамилиями Григорьев и Всеволжский».
В то время обер-полицмейстером был знаменитый Николай Устинович Арапов, человек горячий и честный. Узнав подробности дела, он затопал ногами:
— Вон из полиции Козеровского! Немедленно освободить несчастных супругов Степановых. И выдать им из кассы полиции десять, нет, пятьдесят рублей!
Приказы были в точности исполнены.
Лука со своей супругой прежде всего направились на Новую Басманную. Здесь в Голицынском сиротском приюте исходили от печали их малютки. Встреча была со слезами радости на глазах.
Дарья искренне покаялась в своем грехе, а Лука простил свою блудливую супругу.
БРЫЗГИ ШАМПАНСКОГО
Вот уже два с половиной месяца студент 2-го курса юридического факультета Московского университета Алексей Данилов жил словно в горячечном бреду. Днем он боялся показываться на людях, чтобы не быть узнанным и пойманным за страшное злодеяние. Ночью его мучили кошмары: он оглашал дом жуткими криками, просыпался, крестил постель, но ничего не помогало.
Все началось в период летних вакаций. Он гостил у своих дальних родственников Соковниных, живших в сельце Быкове Тульской губернии. Здесь он познакомился с перезревшей девицей по имени Елена. Воображение Данилова воспламенила тяжеловесная девичья походка, могучее покачивание бедрами и зазывные кокетливые взоры.
Елена была москвичкой. Так что, вернувшись в Белокаменную, молодые продолжали дружбу. Хотя отец давал студенту на карманные расходы 70 рублей — деньги немалые! — но тот вечно нуждался: занимал, закладывал вещи и пр. Приближалось Рождество. Елена заявила:
— Давай, Алеша, отпразднуем его в Купеческом собрании. В прошлом году я была на 50-летии этого клуба, очень мне понравилось. Богато так!
— Да там билеты стоят целый капитал!
— У моего папеньки есть дорогой перстень. Мы его заложим, а ты потом выкупишь!
Отец Елены служил в кавалерии в скромном звании корнета. Единственное богатство семьи — фамильный перстень с тремя крупными бриллиантами и 22 более мелкими. Корнет перстень надевал лишь в исключительных случаях, хранил его пуще собственного ока.
Студент весело согласился:
— И то — выкуплю!
Говоря так, студент отлично знал, что денег на выкуп такой дорогой вещи у него не будет. Легкомыслие — причина многих самых страшных преступлений. Увы, так случилось и на этот раз.
Разговор этот происходил 17 декабря 1865 года в доме Соковниной. Именно в этот день отставной капитан Попов опубликовал в «Полицейских ведомостях» объявление о выдаче денег под заклад. Кто-то из гостей забыл газету в прихожей. Она попалась на глаза Данилову. Он азартно проговорил:
— Милое дело! Давай, Елена, скорее перстень, отнесу его этому самому Попову!
Отставной капитан был когда-то лихим рубакой, а вот в ростовщическом деле отличался качествами, вредившими этому занятию, — был добрым и уступчивым.
Он дружески улыбнулся студенту:
— Раз вам так надо, дам 750 рублей. Худ талан, коли пуст карман!
Еще прежде Данилов решил не открывать своего настоящего имени: «А то начнет докучать выкупом перстня!» Когда Попов записывал его в книгу, студент дал о себе вымышленные сведения.
В веселом настроении возвращался студент. Он напевал модную песенку «Ах, Люси, не будь глупышкой…» и размышлял: «Елене отдам пять сотен, остальные возьму себе. Если бы не мое усердие, за перстень никогда бы так много не дали!»
Сказано — сделано. Вечером, выбивая копытами снежное облако, резвый жеребец нес их на Большую Дмитровку к Купеческому клубу. С размахом гуляк, никогда не знавших истинную цену денег, они отвалили за два билета четыреста рублей.
— А теперь, моя пышечка, в «Стрельну»! — воскликнул студент. Там пели цыгане, летели вверх пробки шампанского, и за ужин они оставили сто рублей — трехмесячный заработок чернорабочего.
Жизнь пьянила, словно бокал шипучего мозельвейна!
ЛОВУШКА
Минуло Рождество. От денег давно не осталось ни копейки. Но нужны были 12 рублей за ложу в Большом театре, требовал давний долг портной, манили ресторанные развлечения.
На беду Елены, корнет Соковнин заглянул в шкатулку и не обнаружил там перстня. Он гневно кричал:
— Куда ты дела фамильную драгоценность? Перстень этот носил мой знаменитый прадед, сподвижник светлейшего князя Потемкина!
— Виновата… — И, расплакавшись, дочка рассказала всю правду.
Отец продал наручные часы с репетитором, новую конную сбрую с серебряным набором, занял деньги у родственников и однополчан и наивно вручил своему чаду пятьсот рублей.
— Бога ради, выкупи перстень! Елена передала деньги Данилову:
— Тащи скорей заклад, а то отец помрет от тоски!
Данилов деньги взял. Он размышлял: «Однако я влип! Выкупить перстень я не смогу. Вместе с процентами нужно где-то достать еще 285 рублей. Елена положительно глупа! Пусть сама выпутывается как умеет!»
Студент поспешил промотать и эти деньги: купил новый сюртук, говорящего попугая, шарф и театральный бинокль. Потом на лихаче помчался на Цветной бульвар. Здесь в веселом заведении мадам Гурманович, окруженный девицами, студент гулял до утренней зари.
Отправился домой с головной болью и без копейки денег.
В Большом Гнездниковском его уже поджидала Елена. Она набросилась на него с упреками:
— Куда ты пропал? Где перстень? Где пять сотен?
— Не волнуйся! — студент насмешливо глядел на подругу. — Ростовщик уехал на несколько дней. Скоро вернется, и получишь свое добро.
— Отец сказал, что, если ты не возвратишь перстень, он пожалуется твоим родителям!
— Верну, верну… А ты, пожалуйста, напомни ему, что деньги за перстень я прокутил вместе с его любимой дочерью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87