Все статуи из храма были вынесены, а посредине стояло большое кресло, покрытое тигровой шкурой. По обеим сторонам входа двумя рядами стояли разбойники, вооруженные пиками. Через некоторое время двое бандитов под руки ввели Дэн Луна и усадили в кресло. Цао Чжэн и Ян Чжи, крепко держа Лу Чжи-шэня, подвели его к главарю разбойников.
– Ты, лысый осел! – начал Дэн Лун, обращаясь к монаху. – Как ты осмелился нападать на меня и бить ногой в пах. Опухоль и синяки от твоих ударов у меня до сих пор еще не прошли. Зато уж теперь я поговорю с тобой!
Тут Лу Чжи-шэнь, страшно вытаращив глаза, завопил:
– Ни с места, скотина!
Крестьяне дернули за конец веревки, узел распустился, и веревка упала. Выхватив из рук Цао Чжэна свой посох, Лу Чжи-шэнь с невероятной быстротой стал вращать им в воздухе. Ян Чжи сбросил наземь бамбуковую шляпу и также принялся размахивать мечом. Пустил в ход свою дубинку и Цао Чжэн, а вслед за ним с воинственным видом ринулись вперед и остальные крестьяне. Дэн Лун хотел было улизнуть, но Лу Чжи-шэнь с такой силой хватил его посохом по черепу, что не только надвое рассек ему голову, но даже кресло, в котором Дэн Лун сидел, разлетелось в куски.
Ян Чжи тем временем заколол человек пять разбойников, а Цао Чжэн кричал:
– Сдавайтесь! Кто попытается сопротивляться, будет уничтожен!
Разбойники, которых насчитывалось не менее шестисот человек, да и сами начальники были до того перепуганы всем происшедшим, что немедленно согласились сдаться. Трупы Дэн Луна и других разбойников тут же втащили на гору и сожгли за монастырем.
Затем выяснили, много ли в амбарах имеется добра, осмотрели и привели в порядок все жилые помещения, проверили остальное имущество. Позаботились также о вине и закусках для пиршества. Лу Чжи-шэнь и Ян Чжи стали хозяевами разбойничьего стана и устроили в честь этого празднество с угощением. Все разбойники подчинились им, а младшие вожаки были оставлены на своих местах. После этого Цао Чжэн распростился с двумя молодцами и вместе с крестьянами возвратился домой.
Вернемся теперь к старому управляющему и носильщикам, которые сопровождали подарки. Весь обратный путь они выходили в поход рано поутру и в полдень останавливались на отдых. Придя в Северную столицу, отправились они прямо в управление и, представ с повинной перед Лян Чжун-шу, повалились ему в ноги.
– В дороге вам пришлось вынести немало трудностей, – сказал Лян Чжун-шу. – Но где же военачальник Ян Чжи? – спросил он.
– Мы и сами не знаем, – отвечали они. – Человек этот забыл об оказанных ему милостях и оказался отъявленным разбойником. На седьмой день пути мы достигли перевала Хуанниган. Жара стояла невыносимая. Мы зашли в сосновый лес отдохнуть немного в тени. Нам и в голову не приходило, что Ян Чжи вступит в сговор с семью разбойниками, которые выдавали себя за торговцев финиками. А он, оказывается, договорился с ними идти одной дорогой, и люди эти ждали нас вереди со своими тачками. Когда мы пришли на Хуанниган, Разбойники были уже там и отдыхали в сосновом лесу. Вскоре мы увидели торговца, который нес на продажу вино и останемся на перевале отдохнуть. Нам, конечно, не следовало бы пить этого вина, потому что туда было подсыпано зелье, а мы выпили и замертво свалились. Ну, а потом нас связали веревками, и разбойники вместе с Ян Чжи нагрузили на тачки все драгоценности, посланные ко дню рождения, прихватив заодно и наши пожитки, и увезли все это в горы. Мы доложили обо всем правителю области Цзичжоу и оставили в управлении начальников охраны, которые помогут местным властям в розысках и поимке разбойников. Сами же мы поспешили вернуться, чтобы доложить вашей милости о случившемся.
Лян Чжун-шу был очень расстроен этим сообщением и принялся ругать Ян Чжи:
– Вот закоренелый преступник! Тебя осудили и сослали сюда, а я постарался возвысить тебя и снова сделать человеком. Как же ты посмел отплатить мне за все это черной неблагодарностью! Ну попадись теперь мне, я тебя на мелкие кусочки искромсаю!
Затем он приказал позвать писца, велел ему тут же составить бумагу в управление областью Цзичжоу и отправил ее с особым нарочным, который должен был ехать, не останавливаясь ни днем, ни ночью. Лян Чжун-шу спешно отправил также письмо в Восточную столицу своему тестю, сообщая обо всем случившемся.
Мы не будем рассказывать о том, как гонец доставил бумагу в Цзичжоу, а вернёмся лучше к тем, кто отправился с донесением в Восточную столицу к императорскому наставнику. Прибыв туда, посланцы передали ему донесение Лян Чжун-шу. Прочитав письмо, сановник Цай Цзин был чрезвычайно возмущен.
– Эти разбойники совсем обнаглели! – воскликнул он. – В прошлом году они также захватили подарки, которые послал мне зять, и до сих пор эти драгоценности так и не найдены. Теперь они снова ограбили караван. Так дальше продолжаться не может!
Он велел послать правителю области Цзичжоу приказ, в котором предлагалось немедленно выловить шайку разбойников и доложить об этом. Бумага была отправлена с нарочным, который должен был ехать, не останавливаясь ни днем, ни ночью.
Что же касается правителя области Цзичжоу, то, получив от Лян Чжун-шу приказ выловить разбойников, он совсем растерялся. И как раз в это время привратник доложил ему, что в управление прискакал из Восточной столицы гонец императорского наставника и говорит, что должен видеть правителя области по чрезвычайно важному и срочному делу. Это сообщение совсем расстроило правителя Цзичжоу, и он с грустью произнес:
– Сомненья нет, и он по тому же делу, – о похищении подарков ко дню рождения!
Правитель поспешил в приемную и, поздоровавшись с гонцом, сказал:
– Я уже получил бумагу правителя области Лян Чжун-шу по этому же делу и отправил людей для поимки разбойников. Однако никаких следов до сих пор обнаружить не удалось. Еще позавчера я получил уведомление начальника местных войск о том, что он отправил на розыски военачальника и уполномоченного по борьбе с разбойниками, которым под страхом наказания ведено выловить бандитов. Однако и им не удалось еще ничего сделать. Как только будет получено хоть какое-нибудь сообщение, я тотчас же лично прибуду в управление императорскою наставника и доложу об этом.
– Я посланец императорского наставника, – отвечал тот. – Мне приказано самим наставником отправиться сюда и требовать, чтобы вы поймали всю шайку. Перед отъездом наставник приказал мне лично оставаться в вашем управлении, пока не будут изловлены семь разбойников, притворившихся торговцами финиками, продавец вина и сбежавший командир Ян Чжи. На розыски их вам дается десять дней, после чего вы должны под конвоем прислать их в Восточную столицу. Если вы не выполните этого распоряжения в указанный срок, я боюсь, вам придется отправиться на остров Шамыньдао.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
– Ты, лысый осел! – начал Дэн Лун, обращаясь к монаху. – Как ты осмелился нападать на меня и бить ногой в пах. Опухоль и синяки от твоих ударов у меня до сих пор еще не прошли. Зато уж теперь я поговорю с тобой!
Тут Лу Чжи-шэнь, страшно вытаращив глаза, завопил:
– Ни с места, скотина!
Крестьяне дернули за конец веревки, узел распустился, и веревка упала. Выхватив из рук Цао Чжэна свой посох, Лу Чжи-шэнь с невероятной быстротой стал вращать им в воздухе. Ян Чжи сбросил наземь бамбуковую шляпу и также принялся размахивать мечом. Пустил в ход свою дубинку и Цао Чжэн, а вслед за ним с воинственным видом ринулись вперед и остальные крестьяне. Дэн Лун хотел было улизнуть, но Лу Чжи-шэнь с такой силой хватил его посохом по черепу, что не только надвое рассек ему голову, но даже кресло, в котором Дэн Лун сидел, разлетелось в куски.
Ян Чжи тем временем заколол человек пять разбойников, а Цао Чжэн кричал:
– Сдавайтесь! Кто попытается сопротивляться, будет уничтожен!
Разбойники, которых насчитывалось не менее шестисот человек, да и сами начальники были до того перепуганы всем происшедшим, что немедленно согласились сдаться. Трупы Дэн Луна и других разбойников тут же втащили на гору и сожгли за монастырем.
Затем выяснили, много ли в амбарах имеется добра, осмотрели и привели в порядок все жилые помещения, проверили остальное имущество. Позаботились также о вине и закусках для пиршества. Лу Чжи-шэнь и Ян Чжи стали хозяевами разбойничьего стана и устроили в честь этого празднество с угощением. Все разбойники подчинились им, а младшие вожаки были оставлены на своих местах. После этого Цао Чжэн распростился с двумя молодцами и вместе с крестьянами возвратился домой.
Вернемся теперь к старому управляющему и носильщикам, которые сопровождали подарки. Весь обратный путь они выходили в поход рано поутру и в полдень останавливались на отдых. Придя в Северную столицу, отправились они прямо в управление и, представ с повинной перед Лян Чжун-шу, повалились ему в ноги.
– В дороге вам пришлось вынести немало трудностей, – сказал Лян Чжун-шу. – Но где же военачальник Ян Чжи? – спросил он.
– Мы и сами не знаем, – отвечали они. – Человек этот забыл об оказанных ему милостях и оказался отъявленным разбойником. На седьмой день пути мы достигли перевала Хуанниган. Жара стояла невыносимая. Мы зашли в сосновый лес отдохнуть немного в тени. Нам и в голову не приходило, что Ян Чжи вступит в сговор с семью разбойниками, которые выдавали себя за торговцев финиками. А он, оказывается, договорился с ними идти одной дорогой, и люди эти ждали нас вереди со своими тачками. Когда мы пришли на Хуанниган, Разбойники были уже там и отдыхали в сосновом лесу. Вскоре мы увидели торговца, который нес на продажу вино и останемся на перевале отдохнуть. Нам, конечно, не следовало бы пить этого вина, потому что туда было подсыпано зелье, а мы выпили и замертво свалились. Ну, а потом нас связали веревками, и разбойники вместе с Ян Чжи нагрузили на тачки все драгоценности, посланные ко дню рождения, прихватив заодно и наши пожитки, и увезли все это в горы. Мы доложили обо всем правителю области Цзичжоу и оставили в управлении начальников охраны, которые помогут местным властям в розысках и поимке разбойников. Сами же мы поспешили вернуться, чтобы доложить вашей милости о случившемся.
Лян Чжун-шу был очень расстроен этим сообщением и принялся ругать Ян Чжи:
– Вот закоренелый преступник! Тебя осудили и сослали сюда, а я постарался возвысить тебя и снова сделать человеком. Как же ты посмел отплатить мне за все это черной неблагодарностью! Ну попадись теперь мне, я тебя на мелкие кусочки искромсаю!
Затем он приказал позвать писца, велел ему тут же составить бумагу в управление областью Цзичжоу и отправил ее с особым нарочным, который должен был ехать, не останавливаясь ни днем, ни ночью. Лян Чжун-шу спешно отправил также письмо в Восточную столицу своему тестю, сообщая обо всем случившемся.
Мы не будем рассказывать о том, как гонец доставил бумагу в Цзичжоу, а вернёмся лучше к тем, кто отправился с донесением в Восточную столицу к императорскому наставнику. Прибыв туда, посланцы передали ему донесение Лян Чжун-шу. Прочитав письмо, сановник Цай Цзин был чрезвычайно возмущен.
– Эти разбойники совсем обнаглели! – воскликнул он. – В прошлом году они также захватили подарки, которые послал мне зять, и до сих пор эти драгоценности так и не найдены. Теперь они снова ограбили караван. Так дальше продолжаться не может!
Он велел послать правителю области Цзичжоу приказ, в котором предлагалось немедленно выловить шайку разбойников и доложить об этом. Бумага была отправлена с нарочным, который должен был ехать, не останавливаясь ни днем, ни ночью.
Что же касается правителя области Цзичжоу, то, получив от Лян Чжун-шу приказ выловить разбойников, он совсем растерялся. И как раз в это время привратник доложил ему, что в управление прискакал из Восточной столицы гонец императорского наставника и говорит, что должен видеть правителя области по чрезвычайно важному и срочному делу. Это сообщение совсем расстроило правителя Цзичжоу, и он с грустью произнес:
– Сомненья нет, и он по тому же делу, – о похищении подарков ко дню рождения!
Правитель поспешил в приемную и, поздоровавшись с гонцом, сказал:
– Я уже получил бумагу правителя области Лян Чжун-шу по этому же делу и отправил людей для поимки разбойников. Однако никаких следов до сих пор обнаружить не удалось. Еще позавчера я получил уведомление начальника местных войск о том, что он отправил на розыски военачальника и уполномоченного по борьбе с разбойниками, которым под страхом наказания ведено выловить бандитов. Однако и им не удалось еще ничего сделать. Как только будет получено хоть какое-нибудь сообщение, я тотчас же лично прибуду в управление императорскою наставника и доложу об этом.
– Я посланец императорского наставника, – отвечал тот. – Мне приказано самим наставником отправиться сюда и требовать, чтобы вы поймали всю шайку. Перед отъездом наставник приказал мне лично оставаться в вашем управлении, пока не будут изловлены семь разбойников, притворившихся торговцами финиками, продавец вина и сбежавший командир Ян Чжи. На розыски их вам дается десять дней, после чего вы должны под конвоем прислать их в Восточную столицу. Если вы не выполните этого распоряжения в указанный срок, я боюсь, вам придется отправиться на остров Шамыньдао.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179