из-за шрама на виске, обросшего рыжими волосами, народ прозвал меня Рыжим дьяволом. Я пришел к вам, старший брат мой, с известием о большом богатстве. Но так как вчера я был пьян, да и время было позднее, я решил заночевать в кумирне. Мне и в голову не приходило, что эти мерзавцы схватят меня и свяжут. Счастье еще, что они привели меня сюда. Я прошу вас сесть и позволить мне, как это положено, отвесить четыре земных поклона.
Когда церемония была окончена, Чао Гай снова стал его расспрашивать:
– Вы сказали, что пришли ко мне с вестями о богатстве, где же оно?
– С малых лет брожу я по белу свету, – отвечал Лю Тан. – Много дорог исходил я за свою жизнь; но больше всего любил водить знакомство с добрыми молодцами. Часто слышал я ваше славное имя, но не думал, что когда-нибудь увижу вас. В областях Шаньдун и Хэбэи я встречался с вольными людьми, многие из них говорили, что побывали у вас. Вот почему я и решился прийти к вам с этим сообщением. Если здесь нет посторонних, я могу высказать вам все, что у меня на душе.
– Здесь находятся самые верные и близкие мне люди, – отвечал Чао Гай, – и опасаться нечего.
– Я узнал, – начал Лю Тан, – что правитель Северной столицы и области Даминфу – Лян Чжун-шу – закупил на сто тысяч связок монет различных драгоценностей и редких вещей и отправляет их в Восточную столицу в подарок своему тестю сановнику Цай Цзину. В прошлом году он также посылал подарки и ценности на сто тысяч связок монет, но в пути кто-то захватил эти подарки, хотя до сих пор неизвестно кто. В этом году ко дню рождения тестя он снова закупил на такую же сумму разных ценностей и хочет доставить их к пятнадцатому дню шестой луны. Сейчас подарки уже приготовлены к отправке, чтобы успеть доставить их к сроку. Я думаю, что это богатство нажито нечестным путем, а потому не грешно отобрать его. Вот я и пришел посоветоваться с вами, как бы нам овладеть этим богатством. Само небо не может наказать нас за такой поступок. Мне давно известно ваше славное имя, я слышал о вашем мужестве и о том, что в военном искусстве вы не знаете себе равных. У меня хоть и нет особых талантов, но я все же могу быть полезен в этом деле. Честно говоря, будь у меня оружие, я справился бы не только с четырьмя-пятью противниками, но не побоялся бы отряда и в две тысячи человек. Поэтому прошу вас не отказываться от моего предложения и помочь мне. Что вы об этом думаете?
– Ну и молодчина же вы! – сказал Чао Гай. – Ладно, все это мы еще обсудим. А сейчас, раз уж вы попали ко мне, прошу вас пройти в комнату для гостей и немного отдохнуть. Ведь вам пришлось пережить по дороге столько трудностей. Я же посоветуюсь еще кое с кем, и тогда мы решим.
Тут Чао Гай позвал работника и велел ему отвести Лю Тана в комнату для гостей. Проводив гостя, работник занялся своим делом.
Между тем Лю Тан, усевшись в отведенной ему комнате, предался своим мыслям: «За что только должен был я пережить такие мучения? – думал он. – Лишь благодаря Чао Гаю я выпутался из столь неприятной истории. А во всем виноват этот негодяй Лэй Хэн, который ни с того ни с сего объявил меня разбойником да еще продержал целую ночь под потолком. Этот мерзавец, вероятно, не успел еще далеко уйти. Не худо бы взять оружие, догнать его и проучить как следует да заодно отобрать серебро и вернуть его Чао Гаю. Уж тут я отвел бы душу! А ведь и в самом деле неплохо придумано».
Придя к такому решению, Лю Тан вышел из комнаты, вынул меч из стойки для оружия и, покинув поместье, быстро зашагал в южном направлении, в погоне за врагом.
Уже совсем рассвело, когда Лю Тан увидел впереди себя отряд, во главе с Лэй Хэном, медленно двигавшийся по дороге Догнав их, Лю Тан крикнул:
– Эй ты, начальник! Остановись-ка!
Этот окрик заставил Лэй Хэна вздрогнуть. Он обернулся и увидел Лю Тана, который приближался к ним, размахивая мечом. Тогда Лэй Хэн поспешно выхватил у одного из своих охранников меч и воскликнул:
– Зачем ты погнался за нами, негодяй?
– Если ты хоть что-нибудь смыслишь, – ответил Лю Тан, – отдай серебро, тогда я, может быть, пощажу тебя!
– Да ведь его подарил мне твой дядя, – возмутился Лэй Хэн, – ты-то тут при чем?! Если бы не он, я бы тебя, мерзавца, прикончил на месте! Как ты смеешь требовать обратно серебро!
– Я никогда не был разбойником, а ты продержал меня под потолком всю ночь да еще выманил у дяди десять лян серебра. Если у тебя есть совесть, возврати мне это серебро. Тогда я смогу еще поверить, что ты порядочный человек. Если же ты не вернешь его, то берегись, как бы я не пустил тебе кровь!
Эти слова окончательно вывели Лэй Хэна из терпения, и он, Указывая на Лю Тана и отчаянно сквернословя, крикнул:
– Бандит ты несчастный! Позор всей семьи и всех родственников! Как смеешь ты безобразничать и оскорблять меня?!
– Дармоед ты проклятый! – завопил в свою очередь Лю Тан. – Сам притесняешь народ, а еще осмеливаешься оскорблять меня!
– А ты что же, разбойник, – отвечал на это Лэй Хэн, – решил еще навлечь беду на своего дядю! Ну я тебе, мерзавцу, покажу!
Тут Лю Тан совсем рассвирепел и бросился на Лэй Хэна, размахивая мечом и крича:
– А ну посмотрим, чья возьмет!
При этих словах Лэй Хэн даже расхохотался и, крепко зажав в руке меч, приготовился к отпору. И вот на дороге между ними начался поединок. Более пятидесяти раз сходились они друг с другом, но все еще трудно было определить исход боя.
Охранники, видя, что Лэй Хэн не может одолеть Лю Тана, готовы уже были броситься на помощь своему начальнику, когда вдруг в придорожном плетне отворилась бамбуковая калитка, и из нее вышел человек с двумя медными цепями в руках.
– Эй вы, храбрецы! Прекратите бой! – крикнул он. – Я долго наблюдал за вами и хочу вам кое-что сказать.
Тут он положил свои цепи между противниками. Они опустили оружие и, выйдя из боевого круга, остановились в ожидании. По одежде незнакомца они признали в нем ученого: повязка на голове, уложенная в форме ведра и надвинутая по самые брови, халат с поясом чайного цвета, обшитый широкой темной каймой, черные атласные туфли и белые носки. Сам он был красив и представителен. Его белое лицо обрамляла длинная борода. Звали этого человека У Юн, по прозвищу «Звездочет». Было у него также еще и другое прозвище – Сюэ-цзю – «Премудрый», а также и буддийское имя Цзя-лян. Все предки этого человека жили в этих местах.
Не выпуская из рук медной цепи, ученый спросил Лю Тана:
– Из-за чего, молодец, затеял ты драку с этим начальником?
Уставившись на У Юна, Лю Тан проворчал:
– Не ваша это забота, почтенный ученый!
– Дело в том, уважаемый учитель, – вступил в разговор Лэй Хэн, – что негодяй этот вчера ночью спал в кумирне совершенно голый. Мы схватили его и привели в поместье к старосте Чао Гаю. Оказалось, что он приходится ему племянником, и мы, узнав про то, освободили его ив уважения к господину Чао Гаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
Когда церемония была окончена, Чао Гай снова стал его расспрашивать:
– Вы сказали, что пришли ко мне с вестями о богатстве, где же оно?
– С малых лет брожу я по белу свету, – отвечал Лю Тан. – Много дорог исходил я за свою жизнь; но больше всего любил водить знакомство с добрыми молодцами. Часто слышал я ваше славное имя, но не думал, что когда-нибудь увижу вас. В областях Шаньдун и Хэбэи я встречался с вольными людьми, многие из них говорили, что побывали у вас. Вот почему я и решился прийти к вам с этим сообщением. Если здесь нет посторонних, я могу высказать вам все, что у меня на душе.
– Здесь находятся самые верные и близкие мне люди, – отвечал Чао Гай, – и опасаться нечего.
– Я узнал, – начал Лю Тан, – что правитель Северной столицы и области Даминфу – Лян Чжун-шу – закупил на сто тысяч связок монет различных драгоценностей и редких вещей и отправляет их в Восточную столицу в подарок своему тестю сановнику Цай Цзину. В прошлом году он также посылал подарки и ценности на сто тысяч связок монет, но в пути кто-то захватил эти подарки, хотя до сих пор неизвестно кто. В этом году ко дню рождения тестя он снова закупил на такую же сумму разных ценностей и хочет доставить их к пятнадцатому дню шестой луны. Сейчас подарки уже приготовлены к отправке, чтобы успеть доставить их к сроку. Я думаю, что это богатство нажито нечестным путем, а потому не грешно отобрать его. Вот я и пришел посоветоваться с вами, как бы нам овладеть этим богатством. Само небо не может наказать нас за такой поступок. Мне давно известно ваше славное имя, я слышал о вашем мужестве и о том, что в военном искусстве вы не знаете себе равных. У меня хоть и нет особых талантов, но я все же могу быть полезен в этом деле. Честно говоря, будь у меня оружие, я справился бы не только с четырьмя-пятью противниками, но не побоялся бы отряда и в две тысячи человек. Поэтому прошу вас не отказываться от моего предложения и помочь мне. Что вы об этом думаете?
– Ну и молодчина же вы! – сказал Чао Гай. – Ладно, все это мы еще обсудим. А сейчас, раз уж вы попали ко мне, прошу вас пройти в комнату для гостей и немного отдохнуть. Ведь вам пришлось пережить по дороге столько трудностей. Я же посоветуюсь еще кое с кем, и тогда мы решим.
Тут Чао Гай позвал работника и велел ему отвести Лю Тана в комнату для гостей. Проводив гостя, работник занялся своим делом.
Между тем Лю Тан, усевшись в отведенной ему комнате, предался своим мыслям: «За что только должен был я пережить такие мучения? – думал он. – Лишь благодаря Чао Гаю я выпутался из столь неприятной истории. А во всем виноват этот негодяй Лэй Хэн, который ни с того ни с сего объявил меня разбойником да еще продержал целую ночь под потолком. Этот мерзавец, вероятно, не успел еще далеко уйти. Не худо бы взять оружие, догнать его и проучить как следует да заодно отобрать серебро и вернуть его Чао Гаю. Уж тут я отвел бы душу! А ведь и в самом деле неплохо придумано».
Придя к такому решению, Лю Тан вышел из комнаты, вынул меч из стойки для оружия и, покинув поместье, быстро зашагал в южном направлении, в погоне за врагом.
Уже совсем рассвело, когда Лю Тан увидел впереди себя отряд, во главе с Лэй Хэном, медленно двигавшийся по дороге Догнав их, Лю Тан крикнул:
– Эй ты, начальник! Остановись-ка!
Этот окрик заставил Лэй Хэна вздрогнуть. Он обернулся и увидел Лю Тана, который приближался к ним, размахивая мечом. Тогда Лэй Хэн поспешно выхватил у одного из своих охранников меч и воскликнул:
– Зачем ты погнался за нами, негодяй?
– Если ты хоть что-нибудь смыслишь, – ответил Лю Тан, – отдай серебро, тогда я, может быть, пощажу тебя!
– Да ведь его подарил мне твой дядя, – возмутился Лэй Хэн, – ты-то тут при чем?! Если бы не он, я бы тебя, мерзавца, прикончил на месте! Как ты смеешь требовать обратно серебро!
– Я никогда не был разбойником, а ты продержал меня под потолком всю ночь да еще выманил у дяди десять лян серебра. Если у тебя есть совесть, возврати мне это серебро. Тогда я смогу еще поверить, что ты порядочный человек. Если же ты не вернешь его, то берегись, как бы я не пустил тебе кровь!
Эти слова окончательно вывели Лэй Хэна из терпения, и он, Указывая на Лю Тана и отчаянно сквернословя, крикнул:
– Бандит ты несчастный! Позор всей семьи и всех родственников! Как смеешь ты безобразничать и оскорблять меня?!
– Дармоед ты проклятый! – завопил в свою очередь Лю Тан. – Сам притесняешь народ, а еще осмеливаешься оскорблять меня!
– А ты что же, разбойник, – отвечал на это Лэй Хэн, – решил еще навлечь беду на своего дядю! Ну я тебе, мерзавцу, покажу!
Тут Лю Тан совсем рассвирепел и бросился на Лэй Хэна, размахивая мечом и крича:
– А ну посмотрим, чья возьмет!
При этих словах Лэй Хэн даже расхохотался и, крепко зажав в руке меч, приготовился к отпору. И вот на дороге между ними начался поединок. Более пятидесяти раз сходились они друг с другом, но все еще трудно было определить исход боя.
Охранники, видя, что Лэй Хэн не может одолеть Лю Тана, готовы уже были броситься на помощь своему начальнику, когда вдруг в придорожном плетне отворилась бамбуковая калитка, и из нее вышел человек с двумя медными цепями в руках.
– Эй вы, храбрецы! Прекратите бой! – крикнул он. – Я долго наблюдал за вами и хочу вам кое-что сказать.
Тут он положил свои цепи между противниками. Они опустили оружие и, выйдя из боевого круга, остановились в ожидании. По одежде незнакомца они признали в нем ученого: повязка на голове, уложенная в форме ведра и надвинутая по самые брови, халат с поясом чайного цвета, обшитый широкой темной каймой, черные атласные туфли и белые носки. Сам он был красив и представителен. Его белое лицо обрамляла длинная борода. Звали этого человека У Юн, по прозвищу «Звездочет». Было у него также еще и другое прозвище – Сюэ-цзю – «Премудрый», а также и буддийское имя Цзя-лян. Все предки этого человека жили в этих местах.
Не выпуская из рук медной цепи, ученый спросил Лю Тана:
– Из-за чего, молодец, затеял ты драку с этим начальником?
Уставившись на У Юна, Лю Тан проворчал:
– Не ваша это забота, почтенный ученый!
– Дело в том, уважаемый учитель, – вступил в разговор Лэй Хэн, – что негодяй этот вчера ночью спал в кумирне совершенно голый. Мы схватили его и привели в поместье к старосте Чао Гаю. Оказалось, что он приходится ему племянником, и мы, узнав про то, освободили его ив уважения к господину Чао Гаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179