Отец этого молодого человека подал жалобу в суд. Судья приговорил Гао Цю к двадцати палочным ударам и ссылке в отдаленные места, а также строжайше запретил жителям столицы принимать его в своих домах и кормить. Оказавшись в тяжелом положении, Гао Цю вынужден был отправиться в город Линьхуай, что находится к западу от реки Хуай, и там нашел приют у содержателя игорного дома по имени Лю Шицюань. Всю свою жизнь этот Лю окружал себя разного рода пройдохами, которые стекались к нему со всех сторон, кормил и содержал их. Вот Гао Цю и нашел себе приют у этого Лю и прожил у него три года.
В скором времени Сын неба, император Чжэ-цзун, посетивший южные владения и весьма довольный своей поездкой, объявил помилование всем преступникам. Гао Цю, живший в то время в Линьхуае, также был прощен и задумал возвратиться в Восточную столицу.
У картежника Лю Ши-цюаня был в Восточной столице родственник аптекарь Дун Цзян-ши, который торговал лекарственными снадобьями около Золотого моста. Лю Ши-цюань сделал Гао Цю кое-какие подарки, дал немного денег, вручил письмо этому аптекарю и сказал, чтобы по приезде в Кайфын он обратился к Дун Цзян-ши и остановился у него в доме. Простившись с Лю Ши-цюанем и взвалив свой узел на спину, Гао Цю отправился обратно в Восточную столицу. Направившись сразу к Золотому мосту, он зашел к аптекарю Дуну и вручил ему послание приятеля. Взглянув на Гао Цю и прочитав письмо, Дун Цзян-ши стал раздумывать: «Как же мне поступить с этим молодчиком? Будь он порядочным и честным малым, можно было бы сделать его своим человеком в доме и он мог бы научить моих детей чему-нибудь хорошему. Но ведь он якшался с бездельниками, сам не заслуживает никакого доверия, да к тому же совершил преступление и был выслан. А ведь известно, что застарелые привычки трудно искоренять. Если я оставлю его в своей семье, он научит детей недоброму, если же я не приму его – обижу моего родственника».
Ему пришлось сделать вид, что он очень рад Гао Цю, и на первое время оставить его у себя. Гао Цю прожил у аптекаря более десяти дней, и каждый день хозяин угощал его вином и различными вкусными кушаньями. Наконец, Дун Цзян-ши нашел выход. Он подарил Гао Цю новую одежду, вручил ему письмо и сказал:
– Светильник в моем скромном доме слишком тускло светит, чтобы освещать ваш жизненный путь. Боюсь, что, живя у меня, вы обманетесь в своих надеждах, и потому я хочу рекомендовать вас в дом ученого человека по имени Су. Со временем вы сможете там прославиться. Что вы думаете об этом?
Гао Цю это предложение очень понравилось, и он поблагодарил Дун Цзян-ши. Аптекарь вручил письмо своему слуге и приказал проводить Гао Цю в дом ученого Су. Привратник доложил хозяину дома, и тот вышел навстречу гостю. Узнав из письма, кто такой Гао Цю и каково его прошлое, он подумал: «Что же я буду с ним делать? Может, все-таки помочь ему?.. Пошлю-ка я его в дом императорского конюшего Ван Цзинь-цина, и он будет служить у него в свите. Народ называет конюшего сановником Ваном, и он любит людей такого сорта». Приняв это решение, ученый Су тут же написал Дуну ответ и оставил гостя у себя на ночлег. А на следующий день он составил письмо и приказал своему слуге проводить Гао в дом императорского конюшего. Этот сановник был женат на сестре императора Чжэ-цзуна и приходился зятем императору Шэнь-цзуну. Ван Цзинь-цин питал слабость к людям, подобным Гао Цю, и приближал их к себе. Молодой человек понравился ему с первого взгляда. Конюший тотчас написал ответ ученому и оставил Гао Цю в своей свите. С этого момента счастье улыбнулось Гао Цю, и он стал своим человеком в доме сановника.
Древняя мудрость гласит: «Разлука отчуждает людей, совместная жизнь – сближает».
Однажды, в день своего рождения, Ван Цзинь-цин приказал домашним устроить пир в честь шурина Дуань-вана, одиннадцатого сына императора Шэнь-цзуна и младшего брата императора Чжэ-цзуна. Дуань-ван был умным и изысканным человеком. Он хорошо знал таких людей, как Гао Цю, помогал им, ему нравился их образ жизни. Нет надобности упоминать о том, что Дуань-ван умел играть на духовых и струнных инструментах, увлекался шашками, был прекрасным каллиграфом, недурно рисовал, пел и танцевал, а также был отличным игроком в мяч.
Стол во дворце Ван Цзинь-цина был уставлен всевозможными яствами. Хозяин попросил своего гостя Дуань-вана занять почетное место, а сам сел против него, чтобы вместе с ним пировать. После того как их дважды обнесли угощением и они выпили по нескольку чашек вина, князь Дуань встал из-за стола, вышел оправить свою одежду, а затем прошел в библиотеку, чтобы немного отдохнуть. Здесь на письменном столе он увидел два пресса для бумаги в виде львов, вырезанных из белой яшмы. Львы были прекрасно выточены, изящны и красивы. Дуань-ван взял их в руки и, любуясь изображением животных, произнес:
– Какие замечательные вещицы!
Заметив, что яшмовые львы понравились князю, Ван Цзинь тотчас же ответил:
– Имеется еще подставка для кисточек в виде дракона, выполненная тем же мастером. Сейчас ее здесь нет, но завтра ее принесут, и я подарю вам весь прибор.
Князю Дуаню были приятны слова Ван Цзинь-цина, и он сказал:
– Благодарю вас за вашу любезность. Я полагаю, что подставка для кисточек сделана еще искуснее?
– Завтра мне доставят эту подставку, – повторил Ван Цзинь-цин, – и я пришлю вам весь прибор во дворец. Тогда вы сможете сами судить, какова она.
Князь Дуань еще раз поблагодарил хозяина, и они возвратились в зал, где пировали до позднего вечера, и разошлись, когда уже изрядно выпили. Князь Дуань отбыл к себе во дворец. На другой день Ван Цзинь-цин уложил оба пресса из белой яшмы и подставку для кисточек в маленькую золотую шкатулку, завернул ее в желтый шелк, приложил почтительное письмо и приказал Гао Цю отнести все это князю. Гао Цю, взяв шкатулку и спрятав письмо за пазуху, отправился во дворец и попросил привратника доложить о нем. Вскоре вышел слуга князя и спросил Гао Цю:
– Откуда вы прибыли?
Гао Цю с поклоном отвечал:
– Ваш нижайший слуга прибыл из дворца главного конюшего. Я послан со специальным поручением передать эти подарки князю.
Тогда слуга сказал:
– Князь Дуань сейчас во внутреннем дворе, он играет с детьми в мяч. Пройдите туда.
Гао Цю учтиво обратился к слуге:
– Hе будете ли вы любезны указать мне дорогу?
Слуга проводил его до ворот внутреннего двора и Гао Цю увидел там Дуань-вана. Hа голове у него была мягкая шелковая повязка, а сам он был в халате, расшитом фиолетовыми драконами, и опоясан двойным поясом – военным и гражданским. Полы его халата были подоткнуты за пояс. На ногах у него были сапоги, расшитые золотыми фениксами. Он играл с детьми в мяч. Гао Цю, не осмеливаясь нарушать игру, выжидающие остановился позади свиты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179