И он тут же обратился к Вану:
– Почтенный Ван, когда-то я обещал тебе денег на покупку гроба, но так и не дал их. Сейчас у меня есть немного золота, вот я и хочу отдать его тебе. Пойди к Чэнь Сань-лану, купи у него гроб и поставь у себя дома. А в день твоего столетия я обещаю подарить тебе еще денег на похороны.
– Благодетель вы мой, – растроганно отвечал старик. – Я и без того постоянно чувствую вашу заботу, а вы еще беспокоитесь о моих похоронах. Если мне не удастся в этой жизни отплатить вам за все добро, то в будущей я готов служить вам ослом или лошадью.
– О, не говори так! – возразил Сун Цзян и полез за кошельком, но тут же испугался. «Вот беда-то! – подумал он. – Вчера, когда я был у этой шлюхи, то повесил пояс на спинку кровати, а потом так расстроился, что совсем забыл о нем и только думал, как бы уйти поскорее. Что там осталось два ляна золота – это пустяки, беда в том, что золото завернуто в письмо, присланное Чао Гаем! Я хотел было сжечь это письмо еще в кабачке, где сидел с Лю Таном, да подумал, что он расскажет об этом своим друзьям и они обидятся. Тогда я решил, что сожгу письмо сразу же, как вернусь домой. Однако по дороге меня схватила старуха Янь и затащила к себе. Сжечь письмо над свечкой в присутствии этой дряни я тоже не решался, а сегодня так спешил, что даже позабыл о нем. Раньше мне случалось видеть, как эта шлюха читает свои песенники, следовательно, она знает кое-какие иероглифы. Если это письмо попадет к ней в руки, то случится беда!» Подумав обо всем этом, он поднялся со словами:
– Дорогой Ван! Не сердись на меня, мне не хотелось тебя обманывать. Я думал, что золото у меня в кошельке, но забыл, что, уходя сегодня в спешке из дому, оставил его там. Сейчас я пойду и принесу его тебе.
– Стоит ли беспокоиться! – запротестовал старый Ван. – Завтра успеете принести.
– Да нет, дедушка! Дело даже не в золоте, я там еще одну вещь забыл, так что мне все равно надо идти, – сказал Сун Цзян и, поспешно поднявшись, направился к дому старой Янь.
Вернемся теперь к По-си. Когда Сун Цзян ушел, она встала с кровати.
– Этот негодяй так и не дал мне всю ночь глаз сомкнуть, – ворчала она. – Надеется, тварь, что я буду перед ним извиняться. Только не бывать этому, не стану я больше жить с ним, мне по душе Чжан-сань, а он кому нужен? Лучше всего, если он совсем перестанет ходить сюда.
Ворча, она снова постелила постель, сняла кофту, юбку, сбросила рубашку – и вдруг заметила на спинке кровати ярко-красный расшитый бархатный пояс, на который падал свет лампы. Тогда По-си засмеялась и сказала:
– Ай, Хэй-сань, и не попировал-то как следует, а пояс свой здесь оставил. Возьму-ка я его себе и подарю Чжан-саню, пусть носит. – Вместе с поясом По-си взяла кинжал и кошелек, в котором, она сразу почувствовала, лежало что-то тяжелое. Она развязала его и высыпала содержимое на стол. Из кошелька вместе с письмом выпал какой-то предмет, и когда По-си стала рассматривать его, то при свете лампы обнаружила, что там блестит золото.
– Ну, как будто само небо заботится о нас, – засмеялась радостно По-си. – За последнее время мой Чжан-сань даже похудел! Да и я как раз хотела купить чего-нибудь, с ним вместе полакомиться.
Она положила золото на стол, поднесла письмо к свету и разобрала, что на листе было написано «Чао Гай» и еще многое другое.
– Ну и дела! – воскликнула По-си. – Я думала, что только «бадья падает в колодец», а тут, оказывается, колодец сам вылился в бадью! Я мечтала стать законной женой моего дружка, а Сун Цзян мешал нам. Но он в моих руках! Выходит, писарь поддерживает связь с разбойниками из Ляншаньбо, и они прислали ему сто лян золота. Погоди же! Теперь я над тобой потешусь! – Затем она завернула золото в письмо, как и было, и положила его в кошелек. – Теперь хоть всех чертей призывай на помощь, они не помогут тебе, – злорадствовала она.
Разговаривая так сама с собой, она вдруг услышала, как внизу хлопнула дверь, а мать, все еще лежа в кровати, спросила:
– Кто там?
– Это я, – послышалось с порога.
– Ведь я говорила вам, господин писарь, что еще рано, – продолжала старуха Янь, – а вы не поверили мне. Вот и пришлось вернуться. Идите поспите еще со своей женой, а когда совсем рассветет, тогда и отправитесь.
Никакого ответа не последовало, и пришедший стал подниматься по лестнице. Услышав, что вернулся Сун Цзян, По-си быстро свернула пояс, спрятала его вместе с кинжалом и кошельком к себе в постель, а затем легла и, отвернувшись к стене, захрапела, словно еще не вставала.
Вбежав в спальню, Сун Цзян направился прямо к кровати, но, заметив, что на спинке ничего нет, похолодел от ужаса. Однако ему не оставалось ничего иного, как забыть обиду, нанесенную ночью, и разбудить женщину.
– Ради добра, которое я вам когда-то сделал, верни мой пояс, – говорил он По-си.
Но она делала вид, что крепко спит, и ничего не отвечала.
– Перестань сердиться, – продолжал Сун Цзян, толкая ее. – Завтра же я приду извиняться перед тобой.
– Я только что заснула, – наконец, отозвалась По-си. – Кто мешает мне спать?!
– Ты ведь знаешь, что это я, – сказал Сун Цзян. – Зачем же прикидываешься?
– Хэй-сань! Что тебе нужно здесь? – произнесла По-си повернувшись к нему лицом.
– Отдай мой пояс, – не унимался Сун Цзян.
– Да когда же я брала у тебя пояс?
– Я повесил его на спинке кровати, у тебя в ногах, – отвечал Сун Цзян. – Никого здесь не было, только ты и могла его взять.
– Тьфу ты, дьявол! Черт бы побрал твой пояс!
– Послушай! – продолжал Сун Цзян. – Ночью я был неправ и сегодня же постараюсь загладить свою вину, а сейчас перестань шутить и верни мне, пожалуйста, пояс!
– Да кто же с тобой шутит! – рассердилась По-си. – Ничего – я не брала.
– Ты вечером легла, не раздеваясь, – сказал Сун Цзян, – а теперь спишь раздетая под одеялом. Значит, ты вставала постелить постель и взяла пояс.
При этих словах По-си высоко подняла свои дугообразные брови, и, широко раскрыв лучистые, как звезды, глаза, сказала:
– Ну вот что, я его действительно взяла, но только тебе ни за что не отдам! Ты лицо должностное и можешь привлечь меня за воровство!
– Да я вовсе не собираюсь обвинять тебя в воровстве! – сказал Сун Цзян.
– Ты же знаешь, что я не разбойничаю! – воскликнула По-си.
Эти слова еще больше встревожили Сун Цзяна, и он сказал:
– Я всегда хорошо относился к тебе и к твоей матери, верни мои вещи, мне нужно идти в управление.
– Раньше ты дулся на меня из-за Чжан-саня, – сказала По-си. – Но если Чжан-сань в чем-нибудь уступает тебе, все же нельзя смотреть на него, как на преступника! Он бы, конечно, не стал связываться с разбойниками!
– Голубушка моя! Не кричи так громко! Ведь могут услышать соседи, а это дело не шуточное!
– Посторонних боишься! – крикнула По-си. – Раньше лучше бы поостерегся!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
– Почтенный Ван, когда-то я обещал тебе денег на покупку гроба, но так и не дал их. Сейчас у меня есть немного золота, вот я и хочу отдать его тебе. Пойди к Чэнь Сань-лану, купи у него гроб и поставь у себя дома. А в день твоего столетия я обещаю подарить тебе еще денег на похороны.
– Благодетель вы мой, – растроганно отвечал старик. – Я и без того постоянно чувствую вашу заботу, а вы еще беспокоитесь о моих похоронах. Если мне не удастся в этой жизни отплатить вам за все добро, то в будущей я готов служить вам ослом или лошадью.
– О, не говори так! – возразил Сун Цзян и полез за кошельком, но тут же испугался. «Вот беда-то! – подумал он. – Вчера, когда я был у этой шлюхи, то повесил пояс на спинку кровати, а потом так расстроился, что совсем забыл о нем и только думал, как бы уйти поскорее. Что там осталось два ляна золота – это пустяки, беда в том, что золото завернуто в письмо, присланное Чао Гаем! Я хотел было сжечь это письмо еще в кабачке, где сидел с Лю Таном, да подумал, что он расскажет об этом своим друзьям и они обидятся. Тогда я решил, что сожгу письмо сразу же, как вернусь домой. Однако по дороге меня схватила старуха Янь и затащила к себе. Сжечь письмо над свечкой в присутствии этой дряни я тоже не решался, а сегодня так спешил, что даже позабыл о нем. Раньше мне случалось видеть, как эта шлюха читает свои песенники, следовательно, она знает кое-какие иероглифы. Если это письмо попадет к ней в руки, то случится беда!» Подумав обо всем этом, он поднялся со словами:
– Дорогой Ван! Не сердись на меня, мне не хотелось тебя обманывать. Я думал, что золото у меня в кошельке, но забыл, что, уходя сегодня в спешке из дому, оставил его там. Сейчас я пойду и принесу его тебе.
– Стоит ли беспокоиться! – запротестовал старый Ван. – Завтра успеете принести.
– Да нет, дедушка! Дело даже не в золоте, я там еще одну вещь забыл, так что мне все равно надо идти, – сказал Сун Цзян и, поспешно поднявшись, направился к дому старой Янь.
Вернемся теперь к По-си. Когда Сун Цзян ушел, она встала с кровати.
– Этот негодяй так и не дал мне всю ночь глаз сомкнуть, – ворчала она. – Надеется, тварь, что я буду перед ним извиняться. Только не бывать этому, не стану я больше жить с ним, мне по душе Чжан-сань, а он кому нужен? Лучше всего, если он совсем перестанет ходить сюда.
Ворча, она снова постелила постель, сняла кофту, юбку, сбросила рубашку – и вдруг заметила на спинке кровати ярко-красный расшитый бархатный пояс, на который падал свет лампы. Тогда По-си засмеялась и сказала:
– Ай, Хэй-сань, и не попировал-то как следует, а пояс свой здесь оставил. Возьму-ка я его себе и подарю Чжан-саню, пусть носит. – Вместе с поясом По-си взяла кинжал и кошелек, в котором, она сразу почувствовала, лежало что-то тяжелое. Она развязала его и высыпала содержимое на стол. Из кошелька вместе с письмом выпал какой-то предмет, и когда По-си стала рассматривать его, то при свете лампы обнаружила, что там блестит золото.
– Ну, как будто само небо заботится о нас, – засмеялась радостно По-си. – За последнее время мой Чжан-сань даже похудел! Да и я как раз хотела купить чего-нибудь, с ним вместе полакомиться.
Она положила золото на стол, поднесла письмо к свету и разобрала, что на листе было написано «Чао Гай» и еще многое другое.
– Ну и дела! – воскликнула По-си. – Я думала, что только «бадья падает в колодец», а тут, оказывается, колодец сам вылился в бадью! Я мечтала стать законной женой моего дружка, а Сун Цзян мешал нам. Но он в моих руках! Выходит, писарь поддерживает связь с разбойниками из Ляншаньбо, и они прислали ему сто лян золота. Погоди же! Теперь я над тобой потешусь! – Затем она завернула золото в письмо, как и было, и положила его в кошелек. – Теперь хоть всех чертей призывай на помощь, они не помогут тебе, – злорадствовала она.
Разговаривая так сама с собой, она вдруг услышала, как внизу хлопнула дверь, а мать, все еще лежа в кровати, спросила:
– Кто там?
– Это я, – послышалось с порога.
– Ведь я говорила вам, господин писарь, что еще рано, – продолжала старуха Янь, – а вы не поверили мне. Вот и пришлось вернуться. Идите поспите еще со своей женой, а когда совсем рассветет, тогда и отправитесь.
Никакого ответа не последовало, и пришедший стал подниматься по лестнице. Услышав, что вернулся Сун Цзян, По-си быстро свернула пояс, спрятала его вместе с кинжалом и кошельком к себе в постель, а затем легла и, отвернувшись к стене, захрапела, словно еще не вставала.
Вбежав в спальню, Сун Цзян направился прямо к кровати, но, заметив, что на спинке ничего нет, похолодел от ужаса. Однако ему не оставалось ничего иного, как забыть обиду, нанесенную ночью, и разбудить женщину.
– Ради добра, которое я вам когда-то сделал, верни мой пояс, – говорил он По-си.
Но она делала вид, что крепко спит, и ничего не отвечала.
– Перестань сердиться, – продолжал Сун Цзян, толкая ее. – Завтра же я приду извиняться перед тобой.
– Я только что заснула, – наконец, отозвалась По-си. – Кто мешает мне спать?!
– Ты ведь знаешь, что это я, – сказал Сун Цзян. – Зачем же прикидываешься?
– Хэй-сань! Что тебе нужно здесь? – произнесла По-си повернувшись к нему лицом.
– Отдай мой пояс, – не унимался Сун Цзян.
– Да когда же я брала у тебя пояс?
– Я повесил его на спинке кровати, у тебя в ногах, – отвечал Сун Цзян. – Никого здесь не было, только ты и могла его взять.
– Тьфу ты, дьявол! Черт бы побрал твой пояс!
– Послушай! – продолжал Сун Цзян. – Ночью я был неправ и сегодня же постараюсь загладить свою вину, а сейчас перестань шутить и верни мне, пожалуйста, пояс!
– Да кто же с тобой шутит! – рассердилась По-си. – Ничего – я не брала.
– Ты вечером легла, не раздеваясь, – сказал Сун Цзян, – а теперь спишь раздетая под одеялом. Значит, ты вставала постелить постель и взяла пояс.
При этих словах По-си высоко подняла свои дугообразные брови, и, широко раскрыв лучистые, как звезды, глаза, сказала:
– Ну вот что, я его действительно взяла, но только тебе ни за что не отдам! Ты лицо должностное и можешь привлечь меня за воровство!
– Да я вовсе не собираюсь обвинять тебя в воровстве! – сказал Сун Цзян.
– Ты же знаешь, что я не разбойничаю! – воскликнула По-си.
Эти слова еще больше встревожили Сун Цзяна, и он сказал:
– Я всегда хорошо относился к тебе и к твоей матери, верни мои вещи, мне нужно идти в управление.
– Раньше ты дулся на меня из-за Чжан-саня, – сказала По-си. – Но если Чжан-сань в чем-нибудь уступает тебе, все же нельзя смотреть на него, как на преступника! Он бы, конечно, не стал связываться с разбойниками!
– Голубушка моя! Не кричи так громко! Ведь могут услышать соседи, а это дело не шуточное!
– Посторонних боишься! – крикнула По-си. – Раньше лучше бы поостерегся!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179