Объединение германских государств приведет к росту их научной и промышленной мощи. Из-за давления, которое оказывает на ресурсы рост населения, после середины прошлого века процесс пойдет вразнос. Но поскольку свободных заморских колоний к тому времени уже не останется, взрыв будет направлен против просвещенных и хорошо вооруженных европейских наций, а не против… э-э… менее культурных соперников. Тем временем мощность взрывчатых веществ начнет возрастать по экспоненте. Сложите все это вместе и… Ну, предположите, что в 1939 году Германия имела бы атомную бомбу.
Она потрясла головой — в это невозможно поверить.
— Но такого не случилось. Наверное, их уравнения были неверными. Вы же сами говорили, что они иногда ошибались.
Но он даже не посмотрел на нее.
— Как бы вы поступили на их месте? Стояли бы в стороне, потому что прогноз может оказаться ошибочным? Либо начали бы действовать, потому что прогноз может оказаться верным? Экспоненциальную тенденцию невозможно остановить в последний момент. И они сделали то, что должны были делать. Посеяли семена. Маленькие семена, которые, как они надеялись, дадут большие всходы спустя поколения. Общество было небольшим и действовало только в США. Слишком малой была социокинетическая энергия их действий… — Он смущенно улыбнулся, как бы прося прощения за специальную терминологию. — Поэтому они стали искать решающие точки — точки опоры, или «рычаги». Этим термином у них назывались математические операторы, описывающие те моменты, в которые можно оказать существенное воздействие на события большого масштаба. Их целью было превратить Соединенные Штаты в технический противовес Германии, чтобы ослабить давление, нараставшее там. Рабство сдерживало развитие нашей техники, поэтому рабство должно было исчезнуть. Юг оставался бедным, феодальным, аграрным захолустьем в богатой индустриальной стране, но по конституции он фактически имел право наложить вето на любое решение Конгресса. «Нет» — внутриполитическим реформам. «Нет» — Тихоокеанской железной дороге. «Нет» — протекционизму в промышленности. Они сделали то, что должны были сделать, — повторил Ред.
Странное чувство охватило Сару. Они покончили с рабством? Но отнюдь не из благородных побуждений! Не ради свободы и человеческого достоинства, а ради экономического и технического прогресса. Она припомнила, что рассказывал ей дед о своем деде. Будь проклята такая экономика!
— Как они это сделали? — спросила она. — Я имею в виду, покончили с рабством? Общество Бэббиджа устроило гражданскую войну?
Ред поднялся с дивана и сунул руки в карманы.
— Не намеренно. Здесь кроется одна из его ошибок. Понимаете, рабство уже отмирало — по экономическим причинам. В штате Нью-Мексико рабство было разрешено на протяжении нескольких десятков лет, но туда ввезли лишь около двадцати рабов. Сьюард давал рабству не больше пятидесяти лет — потом оно исчезло бы само собой. Нет, Общество лишь попыталось поторопить его на пути к могиле.
— Как?
— Как? Поощряя экономические силы, которые убивали рабство. Общество не поддерживало и не подстрекало аболиционистов. Оно использовало свою силу и возможности, чтобы всячески проталкивать законы о гомстедах и народном суверенитете. Этим они нанесли рабству больший урон, чем «Хижина дяди Тома». Общество мелких фермеров не нуждалось в рабах и огромных плантациях. Кроуфорд и все остальные никогда не планировали войн.
— Но одну-то они получили.
Ред поморщился и отвел глаза.
— Там все уже готово было полыхнуть, а они играли с огнем. Теперь мы намного умнее.
— Ну, еще бы.
Он взглянул на нее.
— Да, потому что не пытаемся вмешиваться так часто. Ведь это разумнее, верно? Только когда мы очень и очень хорошо знаем, что делаем, и только после того, как изучим последствия с двадцати разных точек зрения. Только тогда мы пробуем провести корректировку.
Сара хмыкнула.
— А вы и есть «корректировщик».
Ред улыбнулся.
— Он самый. — Он сделал жест, будто крутил ручки настройки.
— Но страна — это вам не телевизор, — возразила Сара. — У людей нет рукояток настройки.
— Нет? Даже у вашего коммуниста-бабника, от которого вы без ума?
Она нахмурилась.
— Что? Вы о ком?
— Вон о нем, — Ред указал на портрет над камином. — Об этом сукином сыне, который пытался разрушить страну.
Сара вскочила.
— Не смейте так говорить о докторе Кинге!
Мелоун ничего не ответил. Он сидел на диване и улыбался ей. Она медленно опустилась на место.
— Вы подонок. Зачем вы это сказали?
— Чтобы доказать вам, что у людей есть ручки настройки. Для вас одна из них — он.
— Значит, вы не верите в то, что сейчас сказали?
— А мне и не надо было верить. Все, что мне надо, я выяснил. Если мне понадобится привести вас в ярость, я могу нажать на эту кнопку. Конечно, когда вы этого не ждете, — добавил Ред. Он вытянул руки ладонями вверх. — Понимаете, идеи — это ключи ко всему. Идеи — мы их называем «мемы» — управляют сознательным поведением людей точно так же, как гены управляют их инстинктами.
«Мемы». Что-то щелкнуло в ее памяти. Она вспомнила названия статей в «Указателе».
— Раньше вы их называли «идеонами», верно?
Он удивленно моргнул и посмотрел на нее с уважением.
— Да. Это элементарные идеи. По аналогии с элементарными частицами. Протоны, электроны… и идеоны. В те годы все аналогии брали из физики. Позднее, когда стали шире известны работы Дарвина и Менделя, более подходящими показались биологические аналогии. В известном смысле идеи — те же вирусы. Люди заражаются ими друг от друга в процессе общения. Весь процесс очень напоминает эпидемию. Я могу написать вам уравнения, если хотите.
Сара встала, подошла к окну и стала смотреть на соседние дома ниже по склону. У нее не укладывалось в голове, что всего в нескольких сотнях метров отсюда люди продолжают жить своей обычной жизнью.
— Управлять поведением, — сказала она, стоя спиной к Реду. — Управлять? В голове не укладывается. Люди идут на то, чтобы ради этого убивать друг друга! Не могу понять, как такое возможно! — Она сжала кулаки. — Как вы можете говорить, что поведением человека управляет набор уравнений, как… как каким-нибудь дурацким маятником? — Она повернулась и с вызовом посмотрела на него.
Он покачал головой.
— Опять вы поняли все наоборот. Не уравнения управляют поведением. Само поведение рождает эти уравнения. Улавливаете разницу? Нет никакого принуждения. Процесс не детерминированный, а вероятностный. Как предсказание погоды.
— Вероятность переворотов на территории Южной Америки составляет сегодня восемьдесят процентов. — Жестом телевизионного диктора она обвела рукой воображаемую карту погоды.
Ред усмехнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
Она потрясла головой — в это невозможно поверить.
— Но такого не случилось. Наверное, их уравнения были неверными. Вы же сами говорили, что они иногда ошибались.
Но он даже не посмотрел на нее.
— Как бы вы поступили на их месте? Стояли бы в стороне, потому что прогноз может оказаться ошибочным? Либо начали бы действовать, потому что прогноз может оказаться верным? Экспоненциальную тенденцию невозможно остановить в последний момент. И они сделали то, что должны были делать. Посеяли семена. Маленькие семена, которые, как они надеялись, дадут большие всходы спустя поколения. Общество было небольшим и действовало только в США. Слишком малой была социокинетическая энергия их действий… — Он смущенно улыбнулся, как бы прося прощения за специальную терминологию. — Поэтому они стали искать решающие точки — точки опоры, или «рычаги». Этим термином у них назывались математические операторы, описывающие те моменты, в которые можно оказать существенное воздействие на события большого масштаба. Их целью было превратить Соединенные Штаты в технический противовес Германии, чтобы ослабить давление, нараставшее там. Рабство сдерживало развитие нашей техники, поэтому рабство должно было исчезнуть. Юг оставался бедным, феодальным, аграрным захолустьем в богатой индустриальной стране, но по конституции он фактически имел право наложить вето на любое решение Конгресса. «Нет» — внутриполитическим реформам. «Нет» — Тихоокеанской железной дороге. «Нет» — протекционизму в промышленности. Они сделали то, что должны были сделать, — повторил Ред.
Странное чувство охватило Сару. Они покончили с рабством? Но отнюдь не из благородных побуждений! Не ради свободы и человеческого достоинства, а ради экономического и технического прогресса. Она припомнила, что рассказывал ей дед о своем деде. Будь проклята такая экономика!
— Как они это сделали? — спросила она. — Я имею в виду, покончили с рабством? Общество Бэббиджа устроило гражданскую войну?
Ред поднялся с дивана и сунул руки в карманы.
— Не намеренно. Здесь кроется одна из его ошибок. Понимаете, рабство уже отмирало — по экономическим причинам. В штате Нью-Мексико рабство было разрешено на протяжении нескольких десятков лет, но туда ввезли лишь около двадцати рабов. Сьюард давал рабству не больше пятидесяти лет — потом оно исчезло бы само собой. Нет, Общество лишь попыталось поторопить его на пути к могиле.
— Как?
— Как? Поощряя экономические силы, которые убивали рабство. Общество не поддерживало и не подстрекало аболиционистов. Оно использовало свою силу и возможности, чтобы всячески проталкивать законы о гомстедах и народном суверенитете. Этим они нанесли рабству больший урон, чем «Хижина дяди Тома». Общество мелких фермеров не нуждалось в рабах и огромных плантациях. Кроуфорд и все остальные никогда не планировали войн.
— Но одну-то они получили.
Ред поморщился и отвел глаза.
— Там все уже готово было полыхнуть, а они играли с огнем. Теперь мы намного умнее.
— Ну, еще бы.
Он взглянул на нее.
— Да, потому что не пытаемся вмешиваться так часто. Ведь это разумнее, верно? Только когда мы очень и очень хорошо знаем, что делаем, и только после того, как изучим последствия с двадцати разных точек зрения. Только тогда мы пробуем провести корректировку.
Сара хмыкнула.
— А вы и есть «корректировщик».
Ред улыбнулся.
— Он самый. — Он сделал жест, будто крутил ручки настройки.
— Но страна — это вам не телевизор, — возразила Сара. — У людей нет рукояток настройки.
— Нет? Даже у вашего коммуниста-бабника, от которого вы без ума?
Она нахмурилась.
— Что? Вы о ком?
— Вон о нем, — Ред указал на портрет над камином. — Об этом сукином сыне, который пытался разрушить страну.
Сара вскочила.
— Не смейте так говорить о докторе Кинге!
Мелоун ничего не ответил. Он сидел на диване и улыбался ей. Она медленно опустилась на место.
— Вы подонок. Зачем вы это сказали?
— Чтобы доказать вам, что у людей есть ручки настройки. Для вас одна из них — он.
— Значит, вы не верите в то, что сейчас сказали?
— А мне и не надо было верить. Все, что мне надо, я выяснил. Если мне понадобится привести вас в ярость, я могу нажать на эту кнопку. Конечно, когда вы этого не ждете, — добавил Ред. Он вытянул руки ладонями вверх. — Понимаете, идеи — это ключи ко всему. Идеи — мы их называем «мемы» — управляют сознательным поведением людей точно так же, как гены управляют их инстинктами.
«Мемы». Что-то щелкнуло в ее памяти. Она вспомнила названия статей в «Указателе».
— Раньше вы их называли «идеонами», верно?
Он удивленно моргнул и посмотрел на нее с уважением.
— Да. Это элементарные идеи. По аналогии с элементарными частицами. Протоны, электроны… и идеоны. В те годы все аналогии брали из физики. Позднее, когда стали шире известны работы Дарвина и Менделя, более подходящими показались биологические аналогии. В известном смысле идеи — те же вирусы. Люди заражаются ими друг от друга в процессе общения. Весь процесс очень напоминает эпидемию. Я могу написать вам уравнения, если хотите.
Сара встала, подошла к окну и стала смотреть на соседние дома ниже по склону. У нее не укладывалось в голове, что всего в нескольких сотнях метров отсюда люди продолжают жить своей обычной жизнью.
— Управлять поведением, — сказала она, стоя спиной к Реду. — Управлять? В голове не укладывается. Люди идут на то, чтобы ради этого убивать друг друга! Не могу понять, как такое возможно! — Она сжала кулаки. — Как вы можете говорить, что поведением человека управляет набор уравнений, как… как каким-нибудь дурацким маятником? — Она повернулась и с вызовом посмотрела на него.
Он покачал головой.
— Опять вы поняли все наоборот. Не уравнения управляют поведением. Само поведение рождает эти уравнения. Улавливаете разницу? Нет никакого принуждения. Процесс не детерминированный, а вероятностный. Как предсказание погоды.
— Вероятность переворотов на территории Южной Америки составляет сегодня восемьдесят процентов. — Жестом телевизионного диктора она обвела рукой воображаемую карту погоды.
Ред усмехнулся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168