Хотя, может быть, Бетанкур просто спятил. Надо будет связаться с Мелоуном и выяснить, что там у них происходит.
Кеннисон тяжело вздохнул, подпер голову руками и снова уставился на экран. И тут он ощутил прилив мрачной решимости. Вы говорите, нам крышка? Ну, мы еще посмотрим. Он достал с полки печатную копию программы и принялся тщательно проверять каждую команду, сравнивая то, что находилось в системе, с тем, что там должно было быть.
Полчаса спустя, как раз в тот момент, когда вошел Селкирк, он обнаружил чужую команду.
«АВТОМАТИЧЕСКИ СКОПИРОВАТЬ В ФАЙЛ К».
Что еще за чертовщина?
Секретарша, которая обслуживала конференц-зал, сидела за столом в глубине приемной, как в джунглях, — со всех сторон ее окружало множество горшков с торчащими вверх и ниспадающими вниз растениями. Когда Джереми и Гвинн вошли, она сделала какую-то пометку в своем журнале.
— Вас уже ждут, доктор Ллуэлин, — сказала она, показав на дверь конференц-зала, где должна была собраться группа.
— Спасибо, Бренда. Сегодня будет еще один человек. Некий доктор Донг с математического факультета.
— Доктор Гамильтон и доктор Куик только что пришли, — сказала Бренда. — Доктор Вейн звонил и сказал, что на несколько минут опоздает.
— Я подожду здесь и представлю Джима, когда он придет, — сказал Джереми.
Ллуэлин улыбнулась, вынула изо рта трубку и ткнула в него чубуком, словно дулом пистолета.
— Когда вы на прошлой неделе сказали им, что Джим занялся математическим анализом бомонтовской распечатки, все изрядно всполошились. Половина группы до смерти перепугалась, что они будут иметь дурацкий вид, когда он начнет сыпать формулами и говорить непонятные слова. А другая половина вообще недовольна, что в дело впутался математик.
Джереми пожал плечами.
— Он и сам не слишком рвался на это заседание. На прошлой неделе он мне сказал, что лично его результаты вполне удовлетворяют, а согласится группа с ними или нет, его не волнует.
Ллуэлин усмехнулась.
— Он не очень высокого о нас мнения, да?
— Он говорит, что философы препираются между собой уже больше четырех тысячелетий, но до сих пор не дали ответа ни на один действительно серьезный вопрос.
— Хм-м. Если так, то он не знает, что такое философия. Дело ведь не в ответах, а в вопросах.
Джереми тоже усмехнулся. И Джим, и Гвиннет ему нравились, хотя трудно было отыскать двух настолько разных людей. Чуть ли не весь прошлый месяц он потратил на попытки объяснить каждому из них, что представляет собой другой.
— Я думаю, для Джима существует только то, что можно измерить и описать формулами. А вопрос, на который не может быть ответа, для него вообще не имеет смысла.
— В таком случае он лишает себя половины удовольствия, какое можно получить от жизни.
— Возможно. Однако я, как бухгалтер, с ним отчасти согласен. О том, чего нельзя пощупать, нельзя сказать ничего определенного. Ревизия может показать, выполнялись ли должным образом обычные бухгалтерские процедуры, но ни один ревизор не угадает, что при этом думал тот, кого он ревизует.
Ллуэлин хлопнула его по плечу.
— На вашем месте я не слишком полагалась бы и на данные ревизии. Как сказал бы Херкимер, самое неуловимое на свете — это факты. — Оба рассмеялись. — Приведите доктора Донга сразу, как он придет, ладно, Джереми? Пора начинать представление.
Она вошла в конференц-зал, прикрыв за собой высокую, массивную дверь. Секретарша на мгновение подняла на нее глаза и снова уткнулась в модный журнал. Джереми вздохнул, уселся на диван и раскрыл принесенную с собой книгу про Кетле. Он знал, что толстые стены и глухие двери конференц-зала почти не пропускают звуков и можно будет немного поработать спокойно, без всяких помех.
Вскоре появился Джим Тран Донг и остановился в дверях, озираясь вокруг. Он был одет, как всегда, — другим его Джереми ни разу не видел: в рубашке с закатанными рукавами и расстегнутым воротничком. Джереми не был уверен, есть ли у него вообще хоть какой-нибудь пиджак. Джим всегда выглядел так, словно его только что оторвали от работы. Очень Может быть, что обычно так и случалось.
Джереми закрыл книгу и помахал ему рукой. Донг кивнул и подошел к дивану. Опустившись на подушки, он положил на колени портфель, откинулся на спинку, закрыл глаза и вздохнул.
— Вас ждут, — сказал Джереми, защелкнув замок своего портфеля. — Заседание уже началось.
— Пусть подождут, — ответил Донг, не открывая глаз. — Пусть поболтают там о всякой ерунде в полное свое удовольствие. Разрушить все их карточные домики я могу и немного погодя.
Джереми взглянул на портфель, лежавший у Донга на коленях, и заметил, что математик машинально поглаживает рукой его гладкую кожаную поверхность, как будто массируя ее легкими круговыми движениями пальцев. Похоже, он немного волновался. Джереми дотронулся до портфеля.
— Говорите прямо, Джим. Это то, что мы думали?
Донг приподнял веки и взглянул на Джереми. Глаза у него были как два черных уголька, как тоннели, ведущие в бездонную пропасть.
— Вы все равно не разберетесь, в расчетах, — сказал он.
— А зачем мне разбираться? Скажите мне просто, что в конце концов получается.
— Получается смерть, — сказал Донг и снова закрыл глаза.
В его словах прозвучало такое отчаяние, что Джереми вздрогнул. Он потряс Донга за плечо.
— Что вы хотите этим сказать?
Донг уставился на руку Джереми и отвел глаза только после того, как тот ее убрал.
— По-моему, это вполне понятно. А что вам еще надо — чтобы я сказал, кто победит на следующих президентских выборах? Или когда будет построен первый город на Луне? Или когда случится очередной крах на бирже?
— Вы хотите сказать, что математические модели, найденные в бомонтовской распечатке…
— Что они верны? — Донг вертел в руках ручку портфеля. — Да. Да, они верны. Нет, не те обрывки, что были в распечатке. Там было не все. Система, в которой они работают, отключилась от сети прежде, чем бомонтовский «червь» кончил их загружать. Но восстановить то, чего там не хватало, было не так уж сложно. Путем дедукции. Или по аналогии. Некоторые уравнения похожи на те модели, которыми мы пользуемся в математической биологии. Возбуждение нерва внешним раздражителем, распространение эпидемий и так далее. Все это детские задачки. Кухонная арифметика. — Он пренебрежительно махнул рукой. — Трудность была в том, чтобы определить, какие параметры реального мира стоят за всеми переменными.
— Ну, и что они…
Донг поднял свой портфель и положил его на колени Джереми.
— Почитайте сам. Там все есть.
Джереми почувствовал, что краснеет.
— Не стройте из себя гения, — сказал он тихо.
Донг покачал головой и ударил себя кулаком по ладони.
— Вы правы. Извините. Просто… — Он снова покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168
Кеннисон тяжело вздохнул, подпер голову руками и снова уставился на экран. И тут он ощутил прилив мрачной решимости. Вы говорите, нам крышка? Ну, мы еще посмотрим. Он достал с полки печатную копию программы и принялся тщательно проверять каждую команду, сравнивая то, что находилось в системе, с тем, что там должно было быть.
Полчаса спустя, как раз в тот момент, когда вошел Селкирк, он обнаружил чужую команду.
«АВТОМАТИЧЕСКИ СКОПИРОВАТЬ В ФАЙЛ К».
Что еще за чертовщина?
Секретарша, которая обслуживала конференц-зал, сидела за столом в глубине приемной, как в джунглях, — со всех сторон ее окружало множество горшков с торчащими вверх и ниспадающими вниз растениями. Когда Джереми и Гвинн вошли, она сделала какую-то пометку в своем журнале.
— Вас уже ждут, доктор Ллуэлин, — сказала она, показав на дверь конференц-зала, где должна была собраться группа.
— Спасибо, Бренда. Сегодня будет еще один человек. Некий доктор Донг с математического факультета.
— Доктор Гамильтон и доктор Куик только что пришли, — сказала Бренда. — Доктор Вейн звонил и сказал, что на несколько минут опоздает.
— Я подожду здесь и представлю Джима, когда он придет, — сказал Джереми.
Ллуэлин улыбнулась, вынула изо рта трубку и ткнула в него чубуком, словно дулом пистолета.
— Когда вы на прошлой неделе сказали им, что Джим занялся математическим анализом бомонтовской распечатки, все изрядно всполошились. Половина группы до смерти перепугалась, что они будут иметь дурацкий вид, когда он начнет сыпать формулами и говорить непонятные слова. А другая половина вообще недовольна, что в дело впутался математик.
Джереми пожал плечами.
— Он и сам не слишком рвался на это заседание. На прошлой неделе он мне сказал, что лично его результаты вполне удовлетворяют, а согласится группа с ними или нет, его не волнует.
Ллуэлин усмехнулась.
— Он не очень высокого о нас мнения, да?
— Он говорит, что философы препираются между собой уже больше четырех тысячелетий, но до сих пор не дали ответа ни на один действительно серьезный вопрос.
— Хм-м. Если так, то он не знает, что такое философия. Дело ведь не в ответах, а в вопросах.
Джереми тоже усмехнулся. И Джим, и Гвиннет ему нравились, хотя трудно было отыскать двух настолько разных людей. Чуть ли не весь прошлый месяц он потратил на попытки объяснить каждому из них, что представляет собой другой.
— Я думаю, для Джима существует только то, что можно измерить и описать формулами. А вопрос, на который не может быть ответа, для него вообще не имеет смысла.
— В таком случае он лишает себя половины удовольствия, какое можно получить от жизни.
— Возможно. Однако я, как бухгалтер, с ним отчасти согласен. О том, чего нельзя пощупать, нельзя сказать ничего определенного. Ревизия может показать, выполнялись ли должным образом обычные бухгалтерские процедуры, но ни один ревизор не угадает, что при этом думал тот, кого он ревизует.
Ллуэлин хлопнула его по плечу.
— На вашем месте я не слишком полагалась бы и на данные ревизии. Как сказал бы Херкимер, самое неуловимое на свете — это факты. — Оба рассмеялись. — Приведите доктора Донга сразу, как он придет, ладно, Джереми? Пора начинать представление.
Она вошла в конференц-зал, прикрыв за собой высокую, массивную дверь. Секретарша на мгновение подняла на нее глаза и снова уткнулась в модный журнал. Джереми вздохнул, уселся на диван и раскрыл принесенную с собой книгу про Кетле. Он знал, что толстые стены и глухие двери конференц-зала почти не пропускают звуков и можно будет немного поработать спокойно, без всяких помех.
Вскоре появился Джим Тран Донг и остановился в дверях, озираясь вокруг. Он был одет, как всегда, — другим его Джереми ни разу не видел: в рубашке с закатанными рукавами и расстегнутым воротничком. Джереми не был уверен, есть ли у него вообще хоть какой-нибудь пиджак. Джим всегда выглядел так, словно его только что оторвали от работы. Очень Может быть, что обычно так и случалось.
Джереми закрыл книгу и помахал ему рукой. Донг кивнул и подошел к дивану. Опустившись на подушки, он положил на колени портфель, откинулся на спинку, закрыл глаза и вздохнул.
— Вас ждут, — сказал Джереми, защелкнув замок своего портфеля. — Заседание уже началось.
— Пусть подождут, — ответил Донг, не открывая глаз. — Пусть поболтают там о всякой ерунде в полное свое удовольствие. Разрушить все их карточные домики я могу и немного погодя.
Джереми взглянул на портфель, лежавший у Донга на коленях, и заметил, что математик машинально поглаживает рукой его гладкую кожаную поверхность, как будто массируя ее легкими круговыми движениями пальцев. Похоже, он немного волновался. Джереми дотронулся до портфеля.
— Говорите прямо, Джим. Это то, что мы думали?
Донг приподнял веки и взглянул на Джереми. Глаза у него были как два черных уголька, как тоннели, ведущие в бездонную пропасть.
— Вы все равно не разберетесь, в расчетах, — сказал он.
— А зачем мне разбираться? Скажите мне просто, что в конце концов получается.
— Получается смерть, — сказал Донг и снова закрыл глаза.
В его словах прозвучало такое отчаяние, что Джереми вздрогнул. Он потряс Донга за плечо.
— Что вы хотите этим сказать?
Донг уставился на руку Джереми и отвел глаза только после того, как тот ее убрал.
— По-моему, это вполне понятно. А что вам еще надо — чтобы я сказал, кто победит на следующих президентских выборах? Или когда будет построен первый город на Луне? Или когда случится очередной крах на бирже?
— Вы хотите сказать, что математические модели, найденные в бомонтовской распечатке…
— Что они верны? — Донг вертел в руках ручку портфеля. — Да. Да, они верны. Нет, не те обрывки, что были в распечатке. Там было не все. Система, в которой они работают, отключилась от сети прежде, чем бомонтовский «червь» кончил их загружать. Но восстановить то, чего там не хватало, было не так уж сложно. Путем дедукции. Или по аналогии. Некоторые уравнения похожи на те модели, которыми мы пользуемся в математической биологии. Возбуждение нерва внешним раздражителем, распространение эпидемий и так далее. Все это детские задачки. Кухонная арифметика. — Он пренебрежительно махнул рукой. — Трудность была в том, чтобы определить, какие параметры реального мира стоят за всеми переменными.
— Ну, и что они…
Донг поднял свой портфель и положил его на колени Джереми.
— Почитайте сам. Там все есть.
Джереми почувствовал, что краснеет.
— Не стройте из себя гения, — сказал он тихо.
Донг покачал головой и ударил себя кулаком по ладони.
— Вы правы. Извините. Просто… — Он снова покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168