Алла и твой шкотовый, Юра Седов.
— Объясняю насчет Аллы и Седова: у меня на яхте три новых торпеды-буксира для подводной охоты. Мы их опробовали на Черном море. Это голландская техника, ее преимущество в том, что в темноте торпедам не нужно освещения, они снабжены датчиками-сонарами, определяют объекты по звуку. И Алла, и Седов умеют обращаться с этими торпедами. Это даст нам преимущество — поскольку нам в любом случае придется ставить мины в темноте.
Помолчав, Петраков сказал:
— Глеб, иди к Кулигину, отбери с ним людей. И возвращайся. А я пока подумаю.
— Думать уже поздно. Нужно действовать.
— Глеб, не дави на меня. Я подумаю.
— Думай. Но запомни: без вертолета нам не обойтись. Кроме того, когда я вернусь, надо связаться с этой радиостанцией, чтобы выбить из них джип.
— ХорОШО, ДОГОВОРИЛИСЬ;
После того, как Глеб вышел, Петраков позвонил Лапику, попросив немедленно явиться к нему в каюту.
Все, что сообщил ему Петраков, Лапик, как обычно, выслушал без всяких эмоций. Сказал:
— Леонид Петрович, мне нужно подумать. Вы можете какое-то время не обращать на меня внимания? Я посижу и подумаю.
— Могу. Но думайте скорее. Сами понимаете, на длительные раздумья у нас нет времени.
— Я понимаю. Но согласитесь, думать тоже иногда нужно. Петраков подошел к иллюминатору. Они шли по Суэцкому заливу, египетский берег был уже еле виден. Стояла легкая зыбь. Состояние неуверенности прошло, теперь он был собран. В общем, неважно, что ему скажет Лапик. Вертолет для рейда он выделит в любом случае.
Наконец услышал за спиной голос Лапика:
— Леонид Петрович, вертолет нужно дать. Обязательно. Повернулся:
— Вы так считаете?
— Да. Очень хорошо, что нам предоставляется такая возможность. Просто нам повезло в этом смысле.
— Что ж, приятно слышать. А что скажете насчет участия в рейде девушки и шкотового?
— Считаю, что это тоже хорошо. Это в некотором роде даже сыграет нам на руку.
— Володя, вы же уверяли меня, что шкотовый — агент ГРУ?
— Я предполагал это. Я и сейчас еще не уверен, что Седов — не агент ГРУ.
— А как насчет участия агента ГРУ в рейде? Вас это не пугает?
— Наоборот, меня это радует.
— А то, что в операции будет участвовать Алла? Девушка Довганя?
— Это тоже меня радует. Представьте себе.
— Интересно. Почему же вас это радует?
— Потому что потом это может сыграть нам на руку.
— Каким образом?
— Я пока не хочу давать точные формулировки. Но может сыграть.
Петраков покачал головой:
— У вас, конечно, своя логика. Значит, в общем, вы считаете, план предложен правильный?
— В этой ситуации единственный. Кто автор плана?
— Довгань.
— Ваш Довгань неглупый человек, отдаю ему должное.
— Неглупый. И все-таки я сейчас вызову его сюда. А заодно и Кулигина. Довгань, как автор плана, должен участвовать в минировании, больше того, он может даже возглавить группу. Но считаю, что ни Седов, ни Алла не должны участвовать в минировании катеров. Они посторонние люди, сугубо гражданские. Для постановки мин на крейсере есть спецназовцы — специалисты своего дела. Им и карты в руки.
— С чисто военной точки зрения вы правы, но не забывайте, у нас с вами есть еще и другие интересы, не имеющие никакого отношения к военной науке.
— Володя, вы пока не объяснили, как участие Аллы и Седова в операции сможет помочь этим другим интересам.
— Не объяснил, потому что это достаточно сложно сделать. Хорошо, Леонид Петрович, вызывайте всех, кого вы считаете нужным.
Сняв трубку, Петраков попросил Качурова прислать в каюту Довганя и Кулигина. После того, как они пришли, спросил:
— Как подготовка к операции?
— Все в порядке, — доложил Кулигин. — Я вместе с Глебом отобрал трех своих людей. Все трое умеют управлять вертолетом и плавать с аквалангом, кроме того, один, прапорщик Сурен Искандерян, армянин из репатриантов, говорит по-арабски. В рейд хотел пойти я сам, но потом решил, что мне лучше заняться организацией обороны здесь, на крейсере. Расставить огневые точки, разбить крейсер на сектора, проинструктировать людей. Как вы считаете, Леонид Петрович?
— То, что ты останешься на крейсере, правильно. Но у меня есть сомнения насчет участия в рейде Седова и Аллы. Подводное минирование — дело сложное, а они сугубо гражданские люди. Считаю, их нужно заменить спецназовцами.
— Совершенно с вами согласен, Леонид Петрович. Но вот… — Кулигин кивнул в сторону Довганя. — Я по этому поводу уже спорил с Глебом. А он… уперся. Настаивает, что именно Алла и Седов ему необходимы.
— И буду настаивать, — сказал Довгань. — Чтобы минирование катеров, охраняемых опытными рейнджерами, не было замечено, мины надо будет ставить только после наступления темноты. Только. При этом пользоваться под водой какими-либо источниками света мы не можем. Но у меня есть специально заказанные в Голландии подводные буксиры с сонарами, определяющими объекты по принципу звуколокации. И Алла, и Седов управление этими буксирами уже освоили, десантники же с аппаратами такого типа никогда не имели дела. Если они собьются под водой — все пойдет насмарку.
— Целиком поддерживаю это мнение, — сказал Лапик. — Считаю, что и Седов, и Алла должны участвовать в операции. При всей опытности спецназовцев освоить новую аппаратуру во время самой операции они не смогут. Или смогут? Володя?
Кулигин покачал головой:
— Нет. Я видел эту аппаратуру. Чтобы ее освоить, с ней надо хотя бы пару часов поплавать под водой.
Глеб посмотрел на Петракова:
— Так что? Петраков вздохнул:
— Ладно. Я по-прежнему остаюсь при своем мнении. Но раз они так тебе нужны — бери их.
— Что с вертолетом?
— Вертолет ваш.
— Технически — как это сделать?
— Кулигин, пусть твои люди поднимут машину на палубу.
— Есть, Леонид Петрович.
— Надо не забыть еще в ангаре закрасить номера и намалевать на борту буквы «UN», — заметил Довгань. — На палубе делать этого нельзя.
— Я это учту, — сказал Кулигин. — Леонид Петрович, разрешите идти?
— Идите. И вы, Володя, тоже свободны.
После того как Кулигин и Лапик вышли, Довгань напомнил:
— Ты упоминал о египетской береговой радиостанции. Мы должны попросить их о джипе.
— Идем в радиорубку.
Спустившись вместе с Петраковым в радиорубку, Довгань сказал:
— Я хочу сам вызвать эту станцию. И сам поговорить с ними.
— Хорошо, — Петраков кивнул одному из радистов: — Уступите место.
Сев за передатчик, Довгань настроился на волну. Несколько раз сказав в микрофон позывные, услышал отзыв по-английски:
— Вас слушают… Спросил:
— Могу я поговорить с господином Рустамбеком? По-русски?
— Я Рустамбек, — ответил голос. — Слушаю вас?
— Я хотел бы поговорить с вами по вопросу, о котором нам сообщил господин Мустафа. Вы понимаете меня?
— Прекрасно понимаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
— Объясняю насчет Аллы и Седова: у меня на яхте три новых торпеды-буксира для подводной охоты. Мы их опробовали на Черном море. Это голландская техника, ее преимущество в том, что в темноте торпедам не нужно освещения, они снабжены датчиками-сонарами, определяют объекты по звуку. И Алла, и Седов умеют обращаться с этими торпедами. Это даст нам преимущество — поскольку нам в любом случае придется ставить мины в темноте.
Помолчав, Петраков сказал:
— Глеб, иди к Кулигину, отбери с ним людей. И возвращайся. А я пока подумаю.
— Думать уже поздно. Нужно действовать.
— Глеб, не дави на меня. Я подумаю.
— Думай. Но запомни: без вертолета нам не обойтись. Кроме того, когда я вернусь, надо связаться с этой радиостанцией, чтобы выбить из них джип.
— ХорОШО, ДОГОВОРИЛИСЬ;
После того, как Глеб вышел, Петраков позвонил Лапику, попросив немедленно явиться к нему в каюту.
Все, что сообщил ему Петраков, Лапик, как обычно, выслушал без всяких эмоций. Сказал:
— Леонид Петрович, мне нужно подумать. Вы можете какое-то время не обращать на меня внимания? Я посижу и подумаю.
— Могу. Но думайте скорее. Сами понимаете, на длительные раздумья у нас нет времени.
— Я понимаю. Но согласитесь, думать тоже иногда нужно. Петраков подошел к иллюминатору. Они шли по Суэцкому заливу, египетский берег был уже еле виден. Стояла легкая зыбь. Состояние неуверенности прошло, теперь он был собран. В общем, неважно, что ему скажет Лапик. Вертолет для рейда он выделит в любом случае.
Наконец услышал за спиной голос Лапика:
— Леонид Петрович, вертолет нужно дать. Обязательно. Повернулся:
— Вы так считаете?
— Да. Очень хорошо, что нам предоставляется такая возможность. Просто нам повезло в этом смысле.
— Что ж, приятно слышать. А что скажете насчет участия в рейде девушки и шкотового?
— Считаю, что это тоже хорошо. Это в некотором роде даже сыграет нам на руку.
— Володя, вы же уверяли меня, что шкотовый — агент ГРУ?
— Я предполагал это. Я и сейчас еще не уверен, что Седов — не агент ГРУ.
— А как насчет участия агента ГРУ в рейде? Вас это не пугает?
— Наоборот, меня это радует.
— А то, что в операции будет участвовать Алла? Девушка Довганя?
— Это тоже меня радует. Представьте себе.
— Интересно. Почему же вас это радует?
— Потому что потом это может сыграть нам на руку.
— Каким образом?
— Я пока не хочу давать точные формулировки. Но может сыграть.
Петраков покачал головой:
— У вас, конечно, своя логика. Значит, в общем, вы считаете, план предложен правильный?
— В этой ситуации единственный. Кто автор плана?
— Довгань.
— Ваш Довгань неглупый человек, отдаю ему должное.
— Неглупый. И все-таки я сейчас вызову его сюда. А заодно и Кулигина. Довгань, как автор плана, должен участвовать в минировании, больше того, он может даже возглавить группу. Но считаю, что ни Седов, ни Алла не должны участвовать в минировании катеров. Они посторонние люди, сугубо гражданские. Для постановки мин на крейсере есть спецназовцы — специалисты своего дела. Им и карты в руки.
— С чисто военной точки зрения вы правы, но не забывайте, у нас с вами есть еще и другие интересы, не имеющие никакого отношения к военной науке.
— Володя, вы пока не объяснили, как участие Аллы и Седова в операции сможет помочь этим другим интересам.
— Не объяснил, потому что это достаточно сложно сделать. Хорошо, Леонид Петрович, вызывайте всех, кого вы считаете нужным.
Сняв трубку, Петраков попросил Качурова прислать в каюту Довганя и Кулигина. После того, как они пришли, спросил:
— Как подготовка к операции?
— Все в порядке, — доложил Кулигин. — Я вместе с Глебом отобрал трех своих людей. Все трое умеют управлять вертолетом и плавать с аквалангом, кроме того, один, прапорщик Сурен Искандерян, армянин из репатриантов, говорит по-арабски. В рейд хотел пойти я сам, но потом решил, что мне лучше заняться организацией обороны здесь, на крейсере. Расставить огневые точки, разбить крейсер на сектора, проинструктировать людей. Как вы считаете, Леонид Петрович?
— То, что ты останешься на крейсере, правильно. Но у меня есть сомнения насчет участия в рейде Седова и Аллы. Подводное минирование — дело сложное, а они сугубо гражданские люди. Считаю, их нужно заменить спецназовцами.
— Совершенно с вами согласен, Леонид Петрович. Но вот… — Кулигин кивнул в сторону Довганя. — Я по этому поводу уже спорил с Глебом. А он… уперся. Настаивает, что именно Алла и Седов ему необходимы.
— И буду настаивать, — сказал Довгань. — Чтобы минирование катеров, охраняемых опытными рейнджерами, не было замечено, мины надо будет ставить только после наступления темноты. Только. При этом пользоваться под водой какими-либо источниками света мы не можем. Но у меня есть специально заказанные в Голландии подводные буксиры с сонарами, определяющими объекты по принципу звуколокации. И Алла, и Седов управление этими буксирами уже освоили, десантники же с аппаратами такого типа никогда не имели дела. Если они собьются под водой — все пойдет насмарку.
— Целиком поддерживаю это мнение, — сказал Лапик. — Считаю, что и Седов, и Алла должны участвовать в операции. При всей опытности спецназовцев освоить новую аппаратуру во время самой операции они не смогут. Или смогут? Володя?
Кулигин покачал головой:
— Нет. Я видел эту аппаратуру. Чтобы ее освоить, с ней надо хотя бы пару часов поплавать под водой.
Глеб посмотрел на Петракова:
— Так что? Петраков вздохнул:
— Ладно. Я по-прежнему остаюсь при своем мнении. Но раз они так тебе нужны — бери их.
— Что с вертолетом?
— Вертолет ваш.
— Технически — как это сделать?
— Кулигин, пусть твои люди поднимут машину на палубу.
— Есть, Леонид Петрович.
— Надо не забыть еще в ангаре закрасить номера и намалевать на борту буквы «UN», — заметил Довгань. — На палубе делать этого нельзя.
— Я это учту, — сказал Кулигин. — Леонид Петрович, разрешите идти?
— Идите. И вы, Володя, тоже свободны.
После того как Кулигин и Лапик вышли, Довгань напомнил:
— Ты упоминал о египетской береговой радиостанции. Мы должны попросить их о джипе.
— Идем в радиорубку.
Спустившись вместе с Петраковым в радиорубку, Довгань сказал:
— Я хочу сам вызвать эту станцию. И сам поговорить с ними.
— Хорошо, — Петраков кивнул одному из радистов: — Уступите место.
Сев за передатчик, Довгань настроился на волну. Несколько раз сказав в микрофон позывные, услышал отзыв по-английски:
— Вас слушают… Спросил:
— Могу я поговорить с господином Рустамбеком? По-русски?
— Я Рустамбек, — ответил голос. — Слушаю вас?
— Я хотел бы поговорить с вами по вопросу, о котором нам сообщил господин Мустафа. Вы понимаете меня?
— Прекрасно понимаю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126