ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

К себе на квартиру такого вахлака, как Феофанов, он никогда бы не повез. Но сейчас выбора у него не было — познакомившись с человеком по деловым соображениям, угостив его ужином, да еще при этом заплатив бешеные деньги за его путану, смешно останавливаться на полпути.
Когда они поднялись в квартиру, Липницкий сказал, что Феофанов и Полина могут делать что хотят, а он идет спать.
Забравшись под одеяло в своей спальне, попытался уснуть. Проворочавшись на кровати часа полтора, понял: из попытки Уснуть ничего не выйдет. Он лег в первом часу, хотя привык ложиться не раньше двух-трех. Ясно, сон никак не приходил. К тому же бессонницу усиливали воспоминания о бездарно проведенном вечере, а чуть позже — громкий голос Феофанова начавшего в чем-то настойчиво убеждать Полину.
В конце концов он понял: без снотворного не обойтись.
Сел на кровати, зажег свет, надел халат. Снотворное, чтобы не искушать себя, он нарочно держал в кухне. Придется идти туда.
Выйдя из спальни, сделал несколько шагов — и остановился.
Пьяным голосом Феофанов говорил, убеждая Полину в чем-то:
— Полиночка, пойми, это авианесущий крейсер… «Хаджи-бей»… — Тембр голоса Феофанова менялся от громких выкриков до неразборчивого бормотания. — Это же слава и гордость… А его — на металлолом… За всем этим такие тузы стоят… В Иран… А? А на нем только самолетов и вертолетов одних на миллиард долларов… А? Он сегодня утром выйдет в море… В семь утра, а? Ты понимаешь? Авианесущий крейсер «Хаджибей»… Дела такие прокручиваются… И все это — через мои руки… А я — будто в стороне… Но эти дела будут скоро в моих руках… Ты поняла? — Феофанов снова что-то забормотал.
Липницкий осторожно вгляделся. Сквозь декоративную решетку, отделяющую кухню от гостиной, увидел сидящих за кухонным обеденным столом Феофанова и Полину. Оба были в его махровых халатах, взятых в ванной, при этом худенькая Полина в его белом халате просто утопала, на Феофанове же его красный халат держался лишь на плечах. На столе два бокала с шампанским, бутылка. Разглядев этикетку, выругался про себя — это была коллекционная бутылка тщательно спрятанного им в баре «Шато Клико». Феофанову совершенно все равно, что пить, в этом он уже убедился, так нет же, этот кретин вытащил именно самую лучшую бутылку.
Впрочем, подумав, Липницкий тут же сказал сам себе: плевать. То, что он слышит, стоит тысячи таких бутылок.
Ни о каком снотворном он уже не думал. Он весь превратился в слух.
Феофанов что-то говорил вполголоса, часто повторяя слово «Хаджибей». Чуть приблизившись к кухне, Липницкий встал в тени. Выругал себя: дурак, не сообразил захватить диктофон. Авианесущий крейсер «Хаджибей»…. Авианесущий крейсер «Хаджибей»… Который списывают на металлолом… Он отлично помнит, несколько месяцев тому назад сообщение об этом крейсере промелькнуло в газетах… Но потом газеты замолчали…
Тут же Феофанов, будто помогая ему, сказал громко:
— Д-да… С этим «Хаджибеем» такие дела… Он пойдет в Иран… Команду сняли… А? Полин? Слышишь?
— Ой, Паша… — Голос Полины казался безразличным и алым. — Ну что ты все это мне рассказываешь? Что? Я же в этом ничего не понимаю.
— А я потому тебе это рассказываю, что я на тебе женюсь…
— Павел, перестань…
— А что? Ты не хочешь быть женой контр-адмирала? — Взяв бокал, Феофанов допил остаток шампанского. Тут же снова долил бокал до края и осушил до дна. — Я сейчас капитан второго ранга… Но буду контр-адмиралом… Года через три… Нет, через два… Ты в золоте купаться будешь… Вот увидишь…
— Ой, Паш… Ладно, замолчи…
— Я женюсь на тебе, Полина, клянусь… Ты что, думаешь, ты в роскоши купаешься, по ресторанам ходишь, а я не могу это обеспечить? Да я буду крутить такие дела…
— Паш, перестань…
— Полина? Ты мне не веришь?
— Да верю, верю… Но я устала. Пойдем спать…
— Спать?
— Да. Я устала…
— Спать? — Феофанов замолчал, будто хотел решить какую-то очень важную проблему. — Хорошо. Идем спать. Только минутку еще посидим, хорошо? Допьем шампанское?
— Я пить больше не буду.
— Хорошо, допью я. Посиди со мной. А, Полиночка? Ладно?
— Ладно, посижу. Только давай скорей.
Мелькнуло: они не должны знать, что он слышал их разговор. Ни в коем случае не должны знать. Надо тихо уйти в спальню, так чтобы они не услышали даже шороха его шагов. На снотворное плевать, спать теперь не обязательно, он должен тщательно все обдумать. Все, что он только что услышал.
Бесшумно вернувшись в спальню, плотно закрыл дверь. Лег, потушил свет.
Он лежал, лихорадочно просчитывая варианты. Никакого сна не было, мысль работала ясно и четко. Авианесущий крейсер «Хаджибей»… Выйдет в семь утра, пойдет в Иран… Команду сняли… До этого он никогда не имел дела с военными кораблями, но прекрасно разбирался и в самолетах, и в остальном вооружении. Если все, что сказал Феофанов, правда, это огромные деньги. Просто огромные. Часть этих денег может перепасть ему, но для этого он должен проделать в ближайшие часы огромную работу. Надо только все хорошо продумать.
Конечно, он учитывал, что все это может оказаться просто выдумкой. Бредом алкоголика. Но чем больше он думал, тем чаще приходил к выводу: вряд ли. Конечно, сам по себе Феофанов барахло, ничтожество. Но в данном случае очень похоже, что он говорил правду.
Впрочем, уже в семь-восемь утра он сможет сделать пару телефонных звонков, чтобы Есе выяснить. В Министерстве обороны у него есть люди, которые помогут ему проверить, насколько пьяная болтовня Феофанова соответствует истине.
До семи утра он так и не смог заснуть. В семь встал, надел халат, прошел на кухню. Кухня была пуста, на столе стояла опорожненная до дна бутылка «Шато Клико». Бокалы и грязная посуда свалены в раковине. Из расположенной рядом с кухней спальни доносится похрапывание.
Осторожно подошел: дверь спальни чуть приоткрыта. Расширив просвет, увидел спящих рядом на кровати Феофанова и Полину. Одеяло прикрывало их наполовину, оба были раздеты. Судя по их виду, они будут спать как минимум еще часа три.
Вернувшись в свою спальню, взял сотовый телефон, набрал номер.
Ответивший ему мужской голос прохрипел:
— Да? Кто это?
— Олег, это я. Ты что, спишь?
— Сплю, конечно… Ты что в такую рань?
— Есть дело.
— Проклятье… Самый сон…
— Олег, ты знаешь, я никогда не звоню зря. Потом — тебе ж на работу в девять?
— Не в девять, а в девять тридцать.
— Полчаса не имеют значения. Слушай, сможешь подойти к Гоголевскому бульвару? Прямо сейчас? Это очень важно.
— Прямо сейчас? Давай хотя бы через час.
— Через час поздно. Через двадцать минут.
— Слушай, но я еще сплю…
— Не волнуйся, все будет возмещено. Наступила пауза. Наконец прозвучал ответ:
— Хорошо. Где там, на Гоголевском?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126