И еще одна просьба: передвигайтесь по городу или на автобусах, или пешком. Такси, частники и вообще любые машины, кроме моей, исключаются. Естественно, если только вы не убеждены, что поездка на машине пойдет на пользу делу.
— Договорились.
— Нам повезло, пока вместе нас здесь никто не видел.
— Видела буфетчица.
Чемиренко постучал пальцами по баранке.
— Пожалуй, единственный человек, которому я, а значит, и вы можем доверять в этом городе, — это Аня Селихова. Буфетчица.
— Ей можно доверять?
— Да. Она не кадровый агент ГРУ, но работает на нас. А вот ее отец работал в ГРУ. Запомните на всякий случай ее адрес: Морская, 18, второй этаж.
— Запомнил.
— Сам я живу в гостинице «Новороссийск». Номер 4а, люкс. А теперь… — Чемиренко достал из пачки сигарету, сунул в рот, чиркнул зажигалкой, затянулся. — А теперь о задании. Вы ведь понимаете в морских делах?
— Понимаю.
— Здесь, в военно-морской гавани, стоит сейчас авианесущий крейсер «Хаджибей». Он построен лет десять назад. Крейсер хоть куда. Но по некоторым параметрам, главным образом касающимся электроники, он ВМС уже не устраивает. Плакать поздно, крейсер еще в прошлом году по указанию первого заместителя министра обороны был включен в список кораблей, подлежащих продаже на металлолом. Официально акт о продаже был подписан полгода назад, продали его Ирану. Команда, состоящая частью из кадровых офицеров и сверхсрочников, а частью из вольнонаемных, должна была отвести крейсер через Суэц в Индийский океан, в иранский порт Бен-дер-Аббас. Крейсер чуть было не ушел, но внезапно встали на дыбы таможенники.
— Таможенники?
— Да. Как вы знаете, с военных кораблей, списанных на металлолом, по уставу должно быть снято все, что представляет хоть какую-то ценность. Вооружение, электронная часть, проводка. Все, вплоть до мебели и облицовки в каютах. Вы должны знать, одних только проводов цветных металлов на таком крейсере десятки тонн. А золота и платины наберется на сотни килограммов.
— Я это знаю. Значит, таможня его не выпустила?
— Пыталась не выпустить. Крейсер уходил в Иран целехоньким, со всем вооружением, со всеми уникальными приборами. Да еще и с контрабандой, стоящей, по приблизительным подсчетам, около миллиарда долларов.
— Что там было на миллиард долларов?
— Было и есть сейчас. Главным образом вооружение. Военные самолеты, вертолеты, приборы, ракеты.
— Таможенники все это выявили?
— Они заподозрили неладное, но выявить все, что находилось на крейсере, им не дали. Был жуткий скандал, сюда, в Новороссийск, чтобы отмазать временного командира корабля Петракова, приезжал сам первый замминистра обороны. С крейсера для вида списали несколько человек. Но это были не бандюги, а честные офицеры и старшины, которые не устраивали командира. Вылетел с крейсера и наш агент, внедренный с огромным трудом. Через день после списания его вообще убрали. Здесь его знали как капитан-лейтенанта Жебрикова.
— Что значит — убрали?
— Убили. Официально он утонул во время купания на местном пляже. Пошел купаться перед вылетом в Москву — и утонул. Но у нас нет сомнения, что его убили. Выследили под водой и утянули на дно. Он слишком много знал. И был единственным свидетелем, который лично видел все, что происходит на крейсере.
— Не слабо.
— Да уж. Думаю, вам ясно, что после всей этой заварухи на крейсере ничего не изменилось.
Они помолчали. Наконец Седов спросил:
— Я правильно понял: у тех, кто хочет вывести крейсер из Новороссийска, наверху лапа?
— Очень сильная лапа. Может, здесь завязано несколько заместителей министра обороны. А может, сам министр. Нам нужен свой человек на крейсере. Опытный, знающий, компетентный. Короче, профессионал. Если Центр прислал вас — значит, вы именно такой человек-. Причем, если вы понимаете специфику работы ГРУ, мы даже заинтересованы, чтобы крейсер ушел в Иран. У Центра есть сомнения, нет ли предателя в самом ГРУ. Выяснить, кто это, на крейсере будет легче.
— Когда крейсер уходит в море?
— Через три дня. Таможенники его выпустили, главный акт подписан. Есть еще документы, которые нужно подписать, но они подпишут и их. Таможенники куплены.
— Что требуется от меня?
— Попасть на крейсер, войти в состав команды. Причем войти так, чтобы командир крейсера, капитан I ранга Петраков, вам полностью доверял. Если вам удастся попасть на крейсер, нам удастся решить множество проблем. Дело ведь касается не только крейсера. И не только предателя в ГРУ. А… — Чемиренко тяжело вздохнул: — …кое-кого в Министерстве обороны.
— Считаете, это возможно — чтобы я попал в состав команды крейсера?
— Считаю, это абсолютно невозможно.
— Тогда зачем все?
— Есть план, разработанный в Центре. Этот план — единственный выход из положения, к которому мы можем прибегнуть. Если обстоятельства сложатся определенным образом и если нам к тому же повезет, у вас появится пусть крохотный, но все же шанс оказаться на крейсере. С некоторой гарантией, что капитан I ранга Петраков будет вам доверять.
— Что за план? Что он вообще за человек, этот Петраков?
— Петракову 36 лет, он сын члена правительства, рассчитывает на быструю карьеру. Любит женщин, любит красивую жизнь. И, естественно, деньги, — которые успешно делает. В том числе и здесь, в Новороссийске. Помогает ему делать эти деньги некто Глеб Довгань по кличке Ганя.
— Авторитет?
— Местный житель. Бывший бандит, а ныне один из самых уважаемых граждан города. Довгань примерно одних лет с Петраковым, познакомились они лет пятнадцать тому назад. Петраков тогда был еще курсантом, проходил здесь практику. Довгань яхтсмен, с юных лет гонял здесь под парусом, несколько раз становился чемпионом страны. Петраков тоже был не чужд парусному спорту — они на этой почве подружились. Потом, с течением времени, появились более солидные интересы. Я имею в виду денежные. Довгань долго занимался рэкетом, здесь, в городе, у него была своя команда, которая раскручивала порт. Из городских авторитетов больше никто в порт не совался. Часть полученных денег шла в общак, часть членам преступной группы, остальное шло Гане, который переводил валюту на Кипр, в оффшорный банк. Когда на его счету в банке набралась солидная сумма, Ганя с делами завязал. Открыл в Новороссийске солидную фирму, стал перекачивать деньги на Кипр уже вполне легально. Поскольку Петраков, служа в ВМС, делал примерно то же самое, они не могли не спеться рано или поздно. И спелись. Оба, естественно, давно уже миллионеры.
— Так в чем план-то?
— План в том, что Глеб Довгань сейчас — единственный человек, который, сам того не зная, может помочь вам попасть на «Хаджибей».
В машине наступило молчание. Наконец Чемиренко сказал:
— У Довганя есть большая крейсерская яхта, он собирается идти на ней на Кипр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
— Договорились.
— Нам повезло, пока вместе нас здесь никто не видел.
— Видела буфетчица.
Чемиренко постучал пальцами по баранке.
— Пожалуй, единственный человек, которому я, а значит, и вы можем доверять в этом городе, — это Аня Селихова. Буфетчица.
— Ей можно доверять?
— Да. Она не кадровый агент ГРУ, но работает на нас. А вот ее отец работал в ГРУ. Запомните на всякий случай ее адрес: Морская, 18, второй этаж.
— Запомнил.
— Сам я живу в гостинице «Новороссийск». Номер 4а, люкс. А теперь… — Чемиренко достал из пачки сигарету, сунул в рот, чиркнул зажигалкой, затянулся. — А теперь о задании. Вы ведь понимаете в морских делах?
— Понимаю.
— Здесь, в военно-морской гавани, стоит сейчас авианесущий крейсер «Хаджибей». Он построен лет десять назад. Крейсер хоть куда. Но по некоторым параметрам, главным образом касающимся электроники, он ВМС уже не устраивает. Плакать поздно, крейсер еще в прошлом году по указанию первого заместителя министра обороны был включен в список кораблей, подлежащих продаже на металлолом. Официально акт о продаже был подписан полгода назад, продали его Ирану. Команда, состоящая частью из кадровых офицеров и сверхсрочников, а частью из вольнонаемных, должна была отвести крейсер через Суэц в Индийский океан, в иранский порт Бен-дер-Аббас. Крейсер чуть было не ушел, но внезапно встали на дыбы таможенники.
— Таможенники?
— Да. Как вы знаете, с военных кораблей, списанных на металлолом, по уставу должно быть снято все, что представляет хоть какую-то ценность. Вооружение, электронная часть, проводка. Все, вплоть до мебели и облицовки в каютах. Вы должны знать, одних только проводов цветных металлов на таком крейсере десятки тонн. А золота и платины наберется на сотни килограммов.
— Я это знаю. Значит, таможня его не выпустила?
— Пыталась не выпустить. Крейсер уходил в Иран целехоньким, со всем вооружением, со всеми уникальными приборами. Да еще и с контрабандой, стоящей, по приблизительным подсчетам, около миллиарда долларов.
— Что там было на миллиард долларов?
— Было и есть сейчас. Главным образом вооружение. Военные самолеты, вертолеты, приборы, ракеты.
— Таможенники все это выявили?
— Они заподозрили неладное, но выявить все, что находилось на крейсере, им не дали. Был жуткий скандал, сюда, в Новороссийск, чтобы отмазать временного командира корабля Петракова, приезжал сам первый замминистра обороны. С крейсера для вида списали несколько человек. Но это были не бандюги, а честные офицеры и старшины, которые не устраивали командира. Вылетел с крейсера и наш агент, внедренный с огромным трудом. Через день после списания его вообще убрали. Здесь его знали как капитан-лейтенанта Жебрикова.
— Что значит — убрали?
— Убили. Официально он утонул во время купания на местном пляже. Пошел купаться перед вылетом в Москву — и утонул. Но у нас нет сомнения, что его убили. Выследили под водой и утянули на дно. Он слишком много знал. И был единственным свидетелем, который лично видел все, что происходит на крейсере.
— Не слабо.
— Да уж. Думаю, вам ясно, что после всей этой заварухи на крейсере ничего не изменилось.
Они помолчали. Наконец Седов спросил:
— Я правильно понял: у тех, кто хочет вывести крейсер из Новороссийска, наверху лапа?
— Очень сильная лапа. Может, здесь завязано несколько заместителей министра обороны. А может, сам министр. Нам нужен свой человек на крейсере. Опытный, знающий, компетентный. Короче, профессионал. Если Центр прислал вас — значит, вы именно такой человек-. Причем, если вы понимаете специфику работы ГРУ, мы даже заинтересованы, чтобы крейсер ушел в Иран. У Центра есть сомнения, нет ли предателя в самом ГРУ. Выяснить, кто это, на крейсере будет легче.
— Когда крейсер уходит в море?
— Через три дня. Таможенники его выпустили, главный акт подписан. Есть еще документы, которые нужно подписать, но они подпишут и их. Таможенники куплены.
— Что требуется от меня?
— Попасть на крейсер, войти в состав команды. Причем войти так, чтобы командир крейсера, капитан I ранга Петраков, вам полностью доверял. Если вам удастся попасть на крейсер, нам удастся решить множество проблем. Дело ведь касается не только крейсера. И не только предателя в ГРУ. А… — Чемиренко тяжело вздохнул: — …кое-кого в Министерстве обороны.
— Считаете, это возможно — чтобы я попал в состав команды крейсера?
— Считаю, это абсолютно невозможно.
— Тогда зачем все?
— Есть план, разработанный в Центре. Этот план — единственный выход из положения, к которому мы можем прибегнуть. Если обстоятельства сложатся определенным образом и если нам к тому же повезет, у вас появится пусть крохотный, но все же шанс оказаться на крейсере. С некоторой гарантией, что капитан I ранга Петраков будет вам доверять.
— Что за план? Что он вообще за человек, этот Петраков?
— Петракову 36 лет, он сын члена правительства, рассчитывает на быструю карьеру. Любит женщин, любит красивую жизнь. И, естественно, деньги, — которые успешно делает. В том числе и здесь, в Новороссийске. Помогает ему делать эти деньги некто Глеб Довгань по кличке Ганя.
— Авторитет?
— Местный житель. Бывший бандит, а ныне один из самых уважаемых граждан города. Довгань примерно одних лет с Петраковым, познакомились они лет пятнадцать тому назад. Петраков тогда был еще курсантом, проходил здесь практику. Довгань яхтсмен, с юных лет гонял здесь под парусом, несколько раз становился чемпионом страны. Петраков тоже был не чужд парусному спорту — они на этой почве подружились. Потом, с течением времени, появились более солидные интересы. Я имею в виду денежные. Довгань долго занимался рэкетом, здесь, в городе, у него была своя команда, которая раскручивала порт. Из городских авторитетов больше никто в порт не совался. Часть полученных денег шла в общак, часть членам преступной группы, остальное шло Гане, который переводил валюту на Кипр, в оффшорный банк. Когда на его счету в банке набралась солидная сумма, Ганя с делами завязал. Открыл в Новороссийске солидную фирму, стал перекачивать деньги на Кипр уже вполне легально. Поскольку Петраков, служа в ВМС, делал примерно то же самое, они не могли не спеться рано или поздно. И спелись. Оба, естественно, давно уже миллионеры.
— Так в чем план-то?
— План в том, что Глеб Довгань сейчас — единственный человек, который, сам того не зная, может помочь вам попасть на «Хаджибей».
В машине наступило молчание. Наконец Чемиренко сказал:
— У Довганя есть большая крейсерская яхта, он собирается идти на ней на Кипр.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126