— Но вчерашняя аэрофотосъемка показала: Седов пока на яхте. А яхта в море.
— То вчерашняя.
Решив не спорить, Дерябко начал крутить лежащую передним на столе дискету.
— Вообще, Саша, заканчиваем с аэрофотосъемкой, — сказал Гущин. — Пора перестать снимать яхту.
Бросив понимающий взгляд, Дерябко уточнил:
— С вертолетов?
— Не только с вертолетов. Отовсюду. С кораблей и торговых судов тоже.
— Вы имеете в виду, если «крот» поймет, что мы интересуемся яхтой…
— Да, я имею в виду именно это. И дело даже не в «кроте». Если вообще кто-то поймет. Мы не должны рисковать, смерть Седова может обойтись нам слишком дорого.
— Значит, все-таки вы верите, — мрачно произнес Дерябко. — Верите, что Седов…
— Саша… — Гущин укоризненно посмотрел на майора. — Давай не будем об этом, хорошо?
— Понял, Виктор Александрович.
— «Хаджибей» ведь выходит в море завтра?
— Да, рано утром. В семь ноль-ноль. Во всяком случае, об этом говорится в официальной сводке штаба ВМС. Сегодняшней.
Гущин снова включил компьютер. Пробежался пальцами по клавишам.
— Значит, решено? — сказал Дерябко. — Мы даем уйти
«Хаджибею»?
Гущин, делая вид, что не слышит вопроса, взял со стола пачку распечаток.
— Виктор Александрович?
— Даем. Или у вас есть какие-то еще предложения?
— Да нет.
— И знаете что, Саша? — Что?
— Пахнет жареным. Последнее время я что-то плохо себя чувствую…
Дерябко с тревогой посмотрел на Гущина:
— Плохо себя чувствуете?
— Да. Боюсь, не сегодня-завтра мне придется лечь в больницу. Да и вы, я смотрю, тоже начинаете сдавать.
— Я начинаю сдавать? — Лишь сказав это, Дерябко сообразил, что имеет в виду Гущин. — А-а… Понятно, Виктор Александрович. Мне что, тоже лечь в больницу?
— Вам лучше уйти в отпуск. Тем более, насколько я знаю, как раз подошла ваша очередь.
— Да, подошла.
— Я думаю, это будет лучший выход. В Москве нам с вами уже нечего делать.
— Понял. Значит, я начинаю подготовку к отъезду?
— Начинайте. Но… — Гущин выразительно посмотрел на майора. Тот покачал головой:
— Виктор Александрович… Я знаю, в чем должна состоять подготовка.
— Надеюсь.
— Но вы все оформите — в смысле бумаг?
— Оформлю, конечно.
Из каюты на палубу Петраков вышел ровно в девять утра. Как только он закрыл за собой дверь, сильный зюйд-вест чуть не сдул с головы пилотку. Успев прихватить ее рукой, натянул поглубже.
Над самым крейсером с криком летали чайки. Задрав голову, подумал: чертовы птицы, ветер им нипочем. Ну да, ведь здесь, в порту, для них полно еды.
Некоторое время наблюдал за чайками и бакланами, большая часть которых вилась у внешнего борта. В приметы Петраков не то чтобы не верил — просто старался не придавать им значения. Но, конечно, он слышал много раз, что считается — если чайки кричат перед самым отходом, это к удаче. Будто бы они желают уходящим в море счастливого плавания.
Усмехнулся. Почему бы чайкам не пожелать им удачи. Завтра они выходят в море, а к сегодняшнему дню у него, если не считать мелочей, все готово. Единственное, должен еще появиться Сабатеев. И не мешало бы поговорить с Лапиком перед отходом. Лапика что-то встревожило. Но Сабатеев приедет, никуда не денется. Интересы-то общие. Да и Лапик никуда не уйдет.
Офицеры, стоя чуть поодаль, у лееров командирского дека, уже его ждали. Старпом Бегун, начальник БЧ-5 инженер-капитан второго ранга Чурылин, командир отряда спецназа майор Кулигин. И порученец, старший лейтенант Качуров.
Подойдя к ним, поздоровался с каждым за руку. Спросил:
— Есть какие-нибудь ЧП?
Офицеры переглянулись. Качуров кашлянул:
— Товарищ капитан первого ранга, не знаю, ЧП ли это. Примерно десять минут назад позвонили от контр-адмирала Сабатеева. Он в Новороссийске и будет на корабле через полчаса. То есть теперь уже минут через двадцать.
— Понятно. Я примерно к этому времени его ждал.
— Как встретить? Почетный караул?
— Не нужно. Это рабочий визит. Выстройте палубных, кого соберете. И предупредите дежурного по кораблю. Когда контр-адмирал будет подниматься на борт, я подойду сам. Соберите пока людей для встречи.
— Человек десять хватит?
— Хватит.
— Есть, товарищ капитан первого ранга! — Качуров сбежал по трапу вниз. Петраков оглядел офицеров.
— Товарищи офицеры, контр-адмирал Сабатеев приехал сюда специально для беседы с вами. Как представитель Главного штаба ВМС. Открою секрет: обо всем, что он вам скажет, я давно уже поставлен в известность. Но по определенным причинам… — Петраков помолчал. — По определенным причинам говорить об этом до выхода в море не мог. Почему, вы поймете после беседы, которая, по сути, будет коротким сообщением. В беседе будете участвовать только вы и контр-адмирал. Провести ее лучше всего будет в офицерской кают-компании. Так что сейчас идите туда. И еще одно… Контр-адмирал предупредит вас об этом, но хочу напомнить и я. До выхода крейсера в море о содержании беседы не должен знать никто. Ни на борту, ни на берегу. А вот после выхода, наоборот, вы должны будете переговорить по этому поводу с подчиненными. Но до выхода — никому. Поняли, товарищи офицеры?
— Поняли… — прозвучал ответ.
— Это не просьба, это приказ. Всем ясно?
— Понятно, Леонид Петрович… Можно было бы не говорить… — донеслось вразнобой.
— Тогда прошу пройти в кают-компанию. А я пойду пока встречу контр-адмирала.
Офицеры стали спускаться в кают-компанию по внутреннему трапу. Последним в люке скрылся Кулигин. Дождавшись, пока его голова в черном берете исчезнет в проеме, Петраков не спеша пошел на корму, с которой главный трап вел на причал.
Здесь дежурный офицер, капитан-лейтенант Гилеев, уже подравнивал строй одетых в белые брезентовые робы матросов. Поздоровавшись с ним и с матросами, Петраков отошел в сторону.
Сабатеева, зятя заместителя министра обороны, он недолюбливал. Контр-адмирал, с которым он когда-то учился в одном училище, был бездарь, выскочка и обошел его по служебной лестнице лишь потому, что вовремя и очень удачно женился. Но Сабатеев был ему нужен. Идею пригласить для «доверительной беседы» с офицерами «Хаджибея» контр-адмирала, формально числящегося начальником отдела Главного штаба ВМС, ему подсказал один из его доверенных офицеров, капитан третьего ранга Лапик. После этой беседы, по расчетам Лапика, у старших офицеров корабля и вообще у всей команды не будет никаких сомнений в чрезвычайной важности похода в Индийский океан.
Эта идея сейчас Петракову нравилась. Конечно, и Бегун, и Чурылин, и Кулигин, да и все остальные офицеры, старшины и матросы корабля поставлены в известность, что в случае успешного завершения похода они получат полагающиеся им большие денежные награды в валюте. Кроме того, каждого из них он обещал наградить лично.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126