Они обманывали не только вас – они обманывали самих себя, а это хуже всего и это не входит в расчеты порочного человека; чтобы доставить себе одно удовольствие, он лишает себя тысячи других, чтобы провести один счастливый день, он обрекает себя на миллион злополучных; в том и состоит эпидемия зла, что пораженный ею человек стремится заразить всех окружающих: один только вид добродетели служит для него укором, и негодяй не может понять, что все его усилия справиться с этим тягостным чувством приближают торжество ненавистной ему добродетели; наслаждение злодея состоит в том, чтобы с каждым днем творить еще большее зло, но ведь рано или поздно он должен остановиться, и этот момент станет окончательным его поражением. А теперь посмотрите, как обстоит дело с добродетелью. Чем дальше продвигается человек по дороге добродетельного наслаждения, тем утонченнее и тем полнее становятся его ощущения, а если ему доведется дойти до вершин добродетели, он окажется в обители Бога, сольется с ним и будет вознагражден вечным блаженством.
Да, Жюльетта, велики и глубоки радости добродетели и религии! Я тоже вел не безупречную жизнь как и другие люди, да и знакомству с вами я обязан заведению, где торгуют удовольствиями; но даже в дни своей юности, даже в ту пору, когда кипела моя кровь, добродетель никогда не теряла ценности в моих глазах, и в исполнении обязанностей, которые она накладывает на человека, я всегда находил самые сладостные удовольствия в жизни. Скажите честно, неужели вы полагаете, будто приятнее вызывать у окружающих слезы печали и отчаяния, нежели помочь страждущему и несчастному? Я даже готов допустить, но только ради нашей дискуссии, что могут встречаться такие испорченные души, которые находят удовольствие в чужих слезах, но ведь это удовольствие несравнимо с тем, что испытывает человек добродетельный. Все, что связано с чрезмерностью, что воздействует на душу кратковременно, выглядит бледным и рахитичным рядом с чистым, благородным и длительным наслаждением. Разве ненависть и ожесточение человека могут сравниться с его любовью и доброжелательством? О, безнравственный и извращенный дух, неужели ты бессмертен, неужели настолько бесчувственен! Разве, подобно нам, не плывешь ты по жизненному морю, полному бурь и опасностей, разве, как и мы, не нуждаешься ты в спасительной помощи, сталкиваясь со скалой? Неужели ты думаешь, что люди, которых ты оскорбил, откликнутся на твой отчаянный зов? Или, быть может, ты считаешь себя богом, способным обойтись без людей? Так что доверьтесь мне, Жюльетта, возлюбите добродетель, и я приведу вас к вере в светоносное Существо, в котором сосредоточено все доброе в этом мире… Знаете, в чем заключаются трудности атеиста? В том, что когда он созерцает красоту вселенной, ему трудно отрешиться от мысли, что не может не существовать Создатель этого Чуда, и только гордыня и страсти тщеславного человека мешают ему признать Бога. Тот, кто совершил неправедное дело, предпочитает сомневаться в существовании Высшего Судьи, предпочитает отрицать Его, упрямо повторяя «Бога нет», потому что страшится его возмездия. Но стоит ему победить свои пагубные предрассудки и беспристрастным взором посмотреть на природу, как он обнаружит Бога в бесконечном великолепии, которое его окружает. Да, Жюльетта, теологию считают наукой только порочные люди, но это – голос самой Природы для того, кем движет добродетель, ибо последняя является для него образом Бога, которому он поклоняется и служит. Вселенная несет на себе печать бесконечной и всесильной Причины, ведь ничтожные средства, коими располагают несчастные мыслители – я имею в виду случайное сочетание рациональных и иррациональных причин, – не в состоянии сотворить такого великолепия, но если признать Высшее Существо, как можно не боготворить дело рук Его?
Разве не достойна нашего поклонения красота, прекраснее которой нет ничего в этом мире? Разве не обязаны мы ежечасно благодарить Того, Кто дает нам все радости в этой жизни? Я хочу, чтобы вы поняли, Жюльетта, что из всех религий на земле самая справедливая та, которую вы впитали с молоком матери. Если вы полюбите добродетель, дорогая моя невеста, вы не замедлите возлюбить мудрость Божественного Творца своей религии; подумайте о ее высшей нравственности и скажите, существовал ли на свете мыслитель, который проповедовал более чистую и более прекрасную веру? В основе всех прочих этических систем покоится самолюбие, амбиция и другие второстепенные факторы – только христианство основано на любви к человеку. Платон, Сократ, Конфуций, Магомет искали славы и почестей, а скромный Христос ждал только смерти, и сама смерть Его служит ярким примером для человечества.
Я слушала этого доброго человека и думала: «О, Небо! Не иначе, это ангел, о котором говорила Дюран, и как отнестись к этим невразумительным истинам, которые он мне сейчас внушает,..» Я слушала своего нового покровителя и сжимала его руку. Из глаз его хлынули слезы умиления, и он крепко прижал меня к своей груди.
– Нет, господин мой, – сказала я, опуская голову, – я чувствую себя недостойной счастья, которое вы мне предлагаете… Грехи мои слишком велики, и судьба моя необратима.
– Ах, Жюльетта, – ответил он, – как мало вы знаете о добродетели и о всемогущем Боге, который ее излучает! Кающемуся грешнику никогда не заказан путь в Его стадо; просите милости у Господа, Жюльетта, молите Его о прощении; и молитвы ваши будут услышаны. Я не требую от вас пустых слов и клятвенных обещаний – совсем не это мне нужно; только вера, только добродетель во всех мыслях и поступках могут обеспечить счастье в жизни, которую вам предстоит прожить. До сих пор недостойные люди любили вас только за ваши пороки, потому что ими питалась их собственная порочная натура, вы не слышали от них таких слов, какие услышали от меня, только добрый и верный друг мог взять на себя заботу говорить с вами таким образом, надеюсь, вы простите мои излияния, которые, может быть, в чем-то и резкие, так как они продиктованы горячим желанием видеть вас счастливой.
Нет нужды говорить вам, друзья мои, что яркая диатриба господина де Лорсанжа убедила меня лишь в его поразительной скромности и его полной бесталанности как полемиста. В самом деле, можно ли было найти более абсурдные доводы, чтобы обратить в свою веру человека, который, благодаря безупречной логике, абсолютно не чувствителен к предрассудку или суеверию, и что может быть смешнее, нежели бубнить о необходимости добродетели для человеческого счастья, тем более моего счастья! Ох, уж эта добродетель! От нее все мои злоключения, да еще от слабости, которую я проявила, поддавшись ей на самый краткий миг;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197