В желтые расклешенные брюки в полоску — ступни Трампера оказались на месте колен. И в кремовую блузу с кружевами и буфами на рукавах — кисти Трампера оказались на месте локтей. И зеленые ковбойские сапоги — носы сапог остались пустыми. Он чувствовал себя словно карлик-клоун из свиты Робин Гуда.
— Я бы хотел поспать дня четыре, — признался Трампер. — А потом я хотел бы делать кино, Ральф. Много кино и много денег. Купи мне что-нибудь из одежды, — пробормотал он, глядя на желтые брюки Ральфа. — И лодку с парусом для Кольма.
— Бедный Тамп-Тамп, — вздохнул Ральф. — Я знаю отличное местечко, где ты сможешь как следует выспаться. — Он закатал дурацкие брюки, чтобы Богус мог хоть как-то передвигаться, потом вызвал такси.
— Так, значит, это и есть великий Тамп-Тамп, — сказал Кент; он уже был наслышан о нем. Он стоял надувшись в углу демонстрационной комнаты, держа бобину на манер диска, как если бы собирался метнуть ее в Богуса. Кент чувствовал, что с появлением этого клоуна по имени Тамп-Тамп, походившего на куклу елизаветинских времен в безразмерном прикиде Ральфа, его карьере звукооператора придет конец.
— Тащи чемодан, Кент, — велел ему Ральф.
— Куда ты его везешь? — спросил Кент.
А Трампер подумал: «Да, куда меня везут?»
— К Тюльпен, — ответил Ральф.
Это было немецкое слово. Трампер знал его: по-немецки «Тюльпен» значит «тюльпан». И Трампер подумал, что это, определенно, неплохое название для места, где можно поспать.
Глава 35
СТАРЫЙ ТАК УНИЧТОЖЕН, БИГГИ НАБИРАЕТ ВЕС
Бигги и Коут вели себя с ним очень предупредительно. Не говоря ни слова, они приготовили ему кровать в комнате Кольма. Кольм лег спать около восьми. И Трампер прилег на свою постель, чтобы рассказывать истории, пока Кольм не заснет.
История, которую он приготовил, была его собственной версией «Моби Дика», как нельзя лучше подходившей для этого дома у берега моря. Кольм пришел к заключению, что киты — настоящее чудо, потому что история, по Трамперу, изображала кита отважным героем, Моби Дика — непобедимым вождем.
— А он большой? — спросил Кольм.
— Ну, — сказал Трампер, — если бы ты плавал в воде и его хвост хлестнул бы тебя, то тебе пришлось бы намного хуже, чем обыкновенной мухе, которую пристукнули хлопушкой. — Кольм надолго замолчал. Он смотрел на банку, в которой плавала маленькая оранжевая рыбка из Нью-Йорка, выжившая во время долгого путешествия в автобусе.
— Продолжай, — попросил Кольм. И Трампер продолжал и продолжал.
— Любой нормальный человек не стал бы трогать Моби Дика, — рассказывал он. — И все китобои предпочитали охотиться за другими китами. Но только не капитан Эхаб.
— Ага, — поддакнул Кольм.
— Кое-кто из охотников был ранен: лишился рук или ног, но они не стали ненавидеть китов из-за этого, — продолжал Трампер. — Но… — Он сделал паузу…
— Но только не капитан Эхаб? — выкрикнул Кольм.
— Ну да, — подтвердил Трампер. — Неправильное поведение капитана становилось все более очевидным.
— Расскажи мне о тех острых предметах, которые застряли в Моби Дике, — попросил Кольм.
— Ты имеешь в виду старые гарпуны?
— Угу.
— Слушай, в нем застряло несколько старых гарпунов, — начал Трампер, — из которых по-прежнему торчали веревки. Длинные гарпуны и короткие гарпуны, несколько ножей и множество других предметов, которыми охотники пытались попасть в него…
— Каких? Это были щепки?
— Щепки? — с сомнением произнес Трампер. — Ну да, от всех тех лодок, что он раздавил, в нем было полно щепок и еще моллюсков, потому что он был очень старый; да, все его тело было покрыто водорослями и улитками. Он походил на старый остров, он собрал кучу всякого мусора — он больше не был чисто-белым.
— И его ничем нельзя было убить, да?
— Ну да, — подтвердил Трампер. — Поэтому его пришлось оставить в покое.
— Именно так я бы и поступил, — заявил Кольм. — Я даже не стал бы пытаться погладить его. — И он замолчал, в ожидании рефрена…
— Но только не капитан Эхаб.
Всегда следует рассказывать историю, подумал Трампер, таким образом, чтобы слушатель ощущал себя на высоте и мог предугадать событие на шаг вперед.
— Расскажи о вороньем гнезде, — потребовал Кольм.
— Высоко-высоко, с вершины горы, — с выражением начал Богус, — он заметил далеко-далеко какой-то предмет, походивший на пару китов…
— Исмаил, — поправил его Кольм.
— Ну да, — согласился Трампер. — Только это оказалась не пара китов, а один кит…
— Но очень большой!
— Ну да, — кивнул Трампер. — И когда кит выпустил фонтан, то Исмаил закричал…
— Смотрите-смотрите, он взорвался! — выкрикнул Кольм, который и не думал засыпать.
— Потом что-то в этом ките показалось Исмаи-лу странным.
— Он был белый! — не выдержал Кольм.
— Ну да, — сказал Трампер. — И все его тело было утыкано различными предметами…
— Гарпунами!
— Моллюсками, водорослями и даже птицами.
— Птицами? — удивился Кольм.
— Можешь поверить мне на слово, — сказал Трампер, — это был самый большой кит, которого Исмаил когда-либо видел в своей жизни. А поскольку он был белым, то Исмаил сразу догадался, что это был за кит.
— Моби Дик! — выкрикнул Кольм.
— Тш… — шикнул на него Трампер. И они оба замолчали; им было слышно, как за окном бился о скалы океан, скрипела пристань и качались пришвартованные лодки.
— Послушай, — шепнул Трампер. — Слышишь океан?
— Да, — прошептал Кольм.
— Китобои слышат именно этот звук: слап-слап о корабль. Ночью, когда они спят.
— Ага, — прошептал Кольм.
— А киты шныряют по ночам вокруг кораблей.
— Ну да? — удивился Кольм.
— Да. Иногда они касаются его или даже бьют хвостом.
— А китобои знают, что это такое?
— Самые умные из них знают.
— Но только не капитан Эхаб.
— Думаю, да, — ответил Богус. Они лежали тихо и слушали океан, ожидая, когда кит ударит хвостом о дом. Затем скрипнула пристань и Богус прошептал: — Ну вот, один!
— Я знаю, — испуганным шепотом откликнулся Кольм.
— Киты не причинят тебе зла, — успокоил его Трампер, — если ты оставишь их в покое.
— Я знаю, — шепнул Кольм. — Никогда не надо дразнить китов, да?
— Да, — откликнулся Трампер, и они оба продолжали слушать океан, пока Кольм не заснул.
После чего единственным подвижным существом в комнате осталась ярко-оранжевая рыбка из Нью-Йорка, выжившая благодаря неустанной заботе.
Трампер поцеловал спящего сына.
— Мне нужно было привезти тебе кита, — про-шептал он.
И не потому, что Кольму не понравилась рыбка, а потому, что Трампер хотел бы дать ему нечто более долговременное. На самом деле Кольм очень обрадовался рыбке; с помощью Бигги он написал письмо с благодарностью Тюльпен, послужившее косвенным извинением за воровство Трампера.
— Дорогая Тюльпен, — диктовала Бигги. Она терпеливо, буква за буквой, подсказывала Кольму, как правильно писать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
— Я бы хотел поспать дня четыре, — признался Трампер. — А потом я хотел бы делать кино, Ральф. Много кино и много денег. Купи мне что-нибудь из одежды, — пробормотал он, глядя на желтые брюки Ральфа. — И лодку с парусом для Кольма.
— Бедный Тамп-Тамп, — вздохнул Ральф. — Я знаю отличное местечко, где ты сможешь как следует выспаться. — Он закатал дурацкие брюки, чтобы Богус мог хоть как-то передвигаться, потом вызвал такси.
— Так, значит, это и есть великий Тамп-Тамп, — сказал Кент; он уже был наслышан о нем. Он стоял надувшись в углу демонстрационной комнаты, держа бобину на манер диска, как если бы собирался метнуть ее в Богуса. Кент чувствовал, что с появлением этого клоуна по имени Тамп-Тамп, походившего на куклу елизаветинских времен в безразмерном прикиде Ральфа, его карьере звукооператора придет конец.
— Тащи чемодан, Кент, — велел ему Ральф.
— Куда ты его везешь? — спросил Кент.
А Трампер подумал: «Да, куда меня везут?»
— К Тюльпен, — ответил Ральф.
Это было немецкое слово. Трампер знал его: по-немецки «Тюльпен» значит «тюльпан». И Трампер подумал, что это, определенно, неплохое название для места, где можно поспать.
Глава 35
СТАРЫЙ ТАК УНИЧТОЖЕН, БИГГИ НАБИРАЕТ ВЕС
Бигги и Коут вели себя с ним очень предупредительно. Не говоря ни слова, они приготовили ему кровать в комнате Кольма. Кольм лег спать около восьми. И Трампер прилег на свою постель, чтобы рассказывать истории, пока Кольм не заснет.
История, которую он приготовил, была его собственной версией «Моби Дика», как нельзя лучше подходившей для этого дома у берега моря. Кольм пришел к заключению, что киты — настоящее чудо, потому что история, по Трамперу, изображала кита отважным героем, Моби Дика — непобедимым вождем.
— А он большой? — спросил Кольм.
— Ну, — сказал Трампер, — если бы ты плавал в воде и его хвост хлестнул бы тебя, то тебе пришлось бы намного хуже, чем обыкновенной мухе, которую пристукнули хлопушкой. — Кольм надолго замолчал. Он смотрел на банку, в которой плавала маленькая оранжевая рыбка из Нью-Йорка, выжившая во время долгого путешествия в автобусе.
— Продолжай, — попросил Кольм. И Трампер продолжал и продолжал.
— Любой нормальный человек не стал бы трогать Моби Дика, — рассказывал он. — И все китобои предпочитали охотиться за другими китами. Но только не капитан Эхаб.
— Ага, — поддакнул Кольм.
— Кое-кто из охотников был ранен: лишился рук или ног, но они не стали ненавидеть китов из-за этого, — продолжал Трампер. — Но… — Он сделал паузу…
— Но только не капитан Эхаб? — выкрикнул Кольм.
— Ну да, — подтвердил Трампер. — Неправильное поведение капитана становилось все более очевидным.
— Расскажи мне о тех острых предметах, которые застряли в Моби Дике, — попросил Кольм.
— Ты имеешь в виду старые гарпуны?
— Угу.
— Слушай, в нем застряло несколько старых гарпунов, — начал Трампер, — из которых по-прежнему торчали веревки. Длинные гарпуны и короткие гарпуны, несколько ножей и множество других предметов, которыми охотники пытались попасть в него…
— Каких? Это были щепки?
— Щепки? — с сомнением произнес Трампер. — Ну да, от всех тех лодок, что он раздавил, в нем было полно щепок и еще моллюсков, потому что он был очень старый; да, все его тело было покрыто водорослями и улитками. Он походил на старый остров, он собрал кучу всякого мусора — он больше не был чисто-белым.
— И его ничем нельзя было убить, да?
— Ну да, — подтвердил Трампер. — Поэтому его пришлось оставить в покое.
— Именно так я бы и поступил, — заявил Кольм. — Я даже не стал бы пытаться погладить его. — И он замолчал, в ожидании рефрена…
— Но только не капитан Эхаб.
Всегда следует рассказывать историю, подумал Трампер, таким образом, чтобы слушатель ощущал себя на высоте и мог предугадать событие на шаг вперед.
— Расскажи о вороньем гнезде, — потребовал Кольм.
— Высоко-высоко, с вершины горы, — с выражением начал Богус, — он заметил далеко-далеко какой-то предмет, походивший на пару китов…
— Исмаил, — поправил его Кольм.
— Ну да, — согласился Трампер. — Только это оказалась не пара китов, а один кит…
— Но очень большой!
— Ну да, — кивнул Трампер. — И когда кит выпустил фонтан, то Исмаил закричал…
— Смотрите-смотрите, он взорвался! — выкрикнул Кольм, который и не думал засыпать.
— Потом что-то в этом ките показалось Исмаи-лу странным.
— Он был белый! — не выдержал Кольм.
— Ну да, — сказал Трампер. — И все его тело было утыкано различными предметами…
— Гарпунами!
— Моллюсками, водорослями и даже птицами.
— Птицами? — удивился Кольм.
— Можешь поверить мне на слово, — сказал Трампер, — это был самый большой кит, которого Исмаил когда-либо видел в своей жизни. А поскольку он был белым, то Исмаил сразу догадался, что это был за кит.
— Моби Дик! — выкрикнул Кольм.
— Тш… — шикнул на него Трампер. И они оба замолчали; им было слышно, как за окном бился о скалы океан, скрипела пристань и качались пришвартованные лодки.
— Послушай, — шепнул Трампер. — Слышишь океан?
— Да, — прошептал Кольм.
— Китобои слышат именно этот звук: слап-слап о корабль. Ночью, когда они спят.
— Ага, — прошептал Кольм.
— А киты шныряют по ночам вокруг кораблей.
— Ну да? — удивился Кольм.
— Да. Иногда они касаются его или даже бьют хвостом.
— А китобои знают, что это такое?
— Самые умные из них знают.
— Но только не капитан Эхаб.
— Думаю, да, — ответил Богус. Они лежали тихо и слушали океан, ожидая, когда кит ударит хвостом о дом. Затем скрипнула пристань и Богус прошептал: — Ну вот, один!
— Я знаю, — испуганным шепотом откликнулся Кольм.
— Киты не причинят тебе зла, — успокоил его Трампер, — если ты оставишь их в покое.
— Я знаю, — шепнул Кольм. — Никогда не надо дразнить китов, да?
— Да, — откликнулся Трампер, и они оба продолжали слушать океан, пока Кольм не заснул.
После чего единственным подвижным существом в комнате осталась ярко-оранжевая рыбка из Нью-Йорка, выжившая благодаря неустанной заботе.
Трампер поцеловал спящего сына.
— Мне нужно было привезти тебе кита, — про-шептал он.
И не потому, что Кольму не понравилась рыбка, а потому, что Трампер хотел бы дать ему нечто более долговременное. На самом деле Кольм очень обрадовался рыбке; с помощью Бигги он написал письмо с благодарностью Тюльпен, послужившее косвенным извинением за воровство Трампера.
— Дорогая Тюльпен, — диктовала Бигги. Она терпеливо, буква за буквой, подсказывала Кольму, как правильно писать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110