! – в истерике, совсем негромко закричал Лоран. – Что будет с Николь?!!
Доктор Краузе помолчал, глядя в черноту наступающей ночи, и только через долгую паузу тихо спросил:
– А что будет с русским пассажирским кораблем? Что будет с тысячей ни в чем не повинных людей? Подумайте и об этом, Анри...
Лоран залпом допил виски, снова наполнил стакан, всыпал туда горсточку льда и спросил свистящим шепотом:
– А что вы мне предлагаете, Мартин? Если я откажусь, я потеряю дочь. Это вы понимаете?..
– Давайте свяжемся с прессой... – неуверенно предложил Краузе. – Сообщим в полицию...
– О Боже! – в отчаянии воскликнул Лоран. – Неужели вы думаете, что они этого не предусмотрели?! Это же – Фриш!!! Фриш и его люди... Они всюду. Я слышал, что они принимали участие даже в разработке операции по атаке на Нью-Йорк одиннадцатого сентября!.. По найму они работают во всем мире! Компания Стенли их специально наняла для всех этих мерзостей... Пресса, полиция!.. Да я уже предупрежден, что если промолвлю кому-нибудь хоть одно слово, в этот же день в Париже погибнет Николь, а все газеты раструбят о том, что я когда-то лежал в Сиднейском госпитале с тяжелыми мозговыми явлениями, которые сейчас дали необратимый рецидив. И мне никто никогда ни в чем не поверит! Ни одному моему слову... А потом меня отправят в клинику для умалишенных. Или меня «случайно» собьет грузовик... Это страшные люди, Мартин. За деньги они готовы на все.
Доктор Мартин Краузе выплеснул из стакана остатки грейпфрутового сока на траву, налил в стакан виски из бутылки Лорана и сделал внушительный глоток. И как-то очень решительно и деловито спросил:
– Когда здесь должно пройти русское судно, Анри?
– Через тринадцать суток...
– Время еще есть, Лоран, – твердо проговорил доктор Мартин Краузе. – Подозреваю, что они будут очень тщательно следить за всеми вашими перемещениями и разговорами. Я, пожалуй, возьму это на себя. И как-нибудь постараюсь предупредить Николь и русских...
– Как? – обреченно спросил Лоран. – Каким образом? Я совершенно не убежден, что даже вот этот наш с вами разговор сейчас не прослушивается...
– И тут ты прав, Анри Лоран...
В еле освещенной кабине большого и мощного джипа «крайслер», совсем недалеко от дома Анри Лорана, работала звукозаписывающая аппаратура. На двух маленьких дисплеях всплесками метались пики амплитуды звучащих голосов Анри Лорана и доктора Краузе, слегка искаженные расстоянием и помехами. Лукавыми зелеными глазками подмигивали индикаторы цифровой и дублирующей магнитофонной записи...
Два молодых человека, которые днем привозили Стенли Уоррена и Чарли к дому лоцмана Анри Лорана, сейчас сидели внутри этого джипа с правосторонним рулем и мирно закусывали сандвичами, прихлебывая пиво, запасы которого были совсем рядом – под столиком с аппаратурой, в автомобильном холодильнике системы «Бош».
– Он вообще неглупый малый, этот Лоран, – сказал второй.
А из двух динамиков, встроенных в приборную панель «крайслера», сквозь легкие электрические разряды и потрескивания звучали голоса Лорана и Мартина Краузе.
– Не думаю, Анри... – говорил доктор Краузе. – По-моему, пока этого еще не может быть.
– Может, Мартин, может... Все может быть. И выхода я никакого не вижу, – потерянно звучал голос Лорана.
Продолжая записывать разговор Лорана и Краузе, один из молодых людей приглушил звук в динамиках и сказал коллеге:
– Ты прав. Лоран умнее доктора.
– Если тебя прижмут так, как прижали Лорана, ты тоже станешь шевелить мозгами, – рассмеялся второй молодой человек. – А как со здоровьем у этого доктора Краузе?
Первый сдвинул пиво и сандвичи в сторону и на освободившейся части откидного столика разложил блокнот. Полистал его, нашел нужную запись и сказал:
– Сейчас поглядим... Ага, вот! Атеросклероз, склероз коронарных сосудов, сужение митрального клапана, ишемическая болезнь сердца... эмфизема легких... Обычный джентльменский набор для такого возраста.
Его приятель открыл пару новых бутылок пива, одну из них протянул напарнику и улыбнулся:
– Я думаю, что этот джентльмен достаточно пожил.
Партнер с благодарностью принял у него открытую бутылку свежего пива, захлопнул блокнот и утвердительно кивнул:
– Я тоже полагаю – вполне достаточно.
* * *
... В кинематографе существует такое понятие, как «параллельный монтаж». Даже не понятие, а некий композиционный прием. Это когда кинематографическое повествование строится по принципу «А в это время!..»
То есть во время происходящих событий в одном месте земного шара в другом уголке земли случается тоже что-то такое, что потом наверняка сюжетно сомкнётся с первым событием.
Приемчик, прямо скажем, сильно обветшалый, а по сегодняшнему времени – и вовсе не модный. И если бы Мартов сейчас не претендовал на сочинение некоего подобия прозы, а писал бы нормальный киносценарий, он скорее всего постеснялся бы пользоваться столь древним инструментом.
Но для сегодняшнего российского кинопроизводства тексты о дальних океанских плаваниях с тысячей человек на борту были бы слишком дороги. И поэтому Мартов Сергей Александрович рискнул написать обо всей этой истории в жанре близком к невзыскательной прозе. Старательно избегая описаний чисто профессионально-мореходных подробностей и тех деталей корабельного быта, в которых надо было либо участвовать непосредственно самому, либо быть сторонним и очень внимательным наблюдателем...
А Мартов был всего лишь слушателем. Въедливым, дотошным, не стеснявшимся задавать дурацкие вопросы, как доктор Ватсон, «...чтобы Шерлок Холмс мог на них умно отвечать».
Поэтому Сергей Александрович не устыдился такого древнего стилевого приема построения сюжета, как параллельный монтаж. Тем более что все описываемые события, случившиеся четыре года тому назад, в действительности происходили тогда почти одновременно в самых разных уголках нашей планеты...
Итак – «а в это время»...
* * *
... А в то самое время, когда четыре года тому назад в заливе принцессы Дайяны люди Фриша вынесли приговор доктору права Мартину Краузе, теплоход «Федор Достоевский» вышел из Лиссабона и теперь держал курс на Канарские острова...
Качало. Доктор Тимур Петрович Ивлев шел по неширокому холлу третьего этажа мимо плотно закрытых дверей кинозала.
Следующая дверь, в аппаратную, была приоткрыта. Тимур заглянул туда и увидел у правой проекционной установки своего фельдшера Луизу и ее приятеля – электрика Валерика. Они стояли у квадратного «подсмотрового» окошечка и наблюдали за происходящим в зале.
Когда Тимур по трем ступенькам поднялся в аппаратную, Луиза оглянулась, увидела своего шефа и толкнула Валерика локтем в бок. Тот оглянулся, увидел Тимура, приложил палец к губам и указал на второе «подсмотровое» окошечко у левого проектора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Доктор Краузе помолчал, глядя в черноту наступающей ночи, и только через долгую паузу тихо спросил:
– А что будет с русским пассажирским кораблем? Что будет с тысячей ни в чем не повинных людей? Подумайте и об этом, Анри...
Лоран залпом допил виски, снова наполнил стакан, всыпал туда горсточку льда и спросил свистящим шепотом:
– А что вы мне предлагаете, Мартин? Если я откажусь, я потеряю дочь. Это вы понимаете?..
– Давайте свяжемся с прессой... – неуверенно предложил Краузе. – Сообщим в полицию...
– О Боже! – в отчаянии воскликнул Лоран. – Неужели вы думаете, что они этого не предусмотрели?! Это же – Фриш!!! Фриш и его люди... Они всюду. Я слышал, что они принимали участие даже в разработке операции по атаке на Нью-Йорк одиннадцатого сентября!.. По найму они работают во всем мире! Компания Стенли их специально наняла для всех этих мерзостей... Пресса, полиция!.. Да я уже предупрежден, что если промолвлю кому-нибудь хоть одно слово, в этот же день в Париже погибнет Николь, а все газеты раструбят о том, что я когда-то лежал в Сиднейском госпитале с тяжелыми мозговыми явлениями, которые сейчас дали необратимый рецидив. И мне никто никогда ни в чем не поверит! Ни одному моему слову... А потом меня отправят в клинику для умалишенных. Или меня «случайно» собьет грузовик... Это страшные люди, Мартин. За деньги они готовы на все.
Доктор Мартин Краузе выплеснул из стакана остатки грейпфрутового сока на траву, налил в стакан виски из бутылки Лорана и сделал внушительный глоток. И как-то очень решительно и деловито спросил:
– Когда здесь должно пройти русское судно, Анри?
– Через тринадцать суток...
– Время еще есть, Лоран, – твердо проговорил доктор Мартин Краузе. – Подозреваю, что они будут очень тщательно следить за всеми вашими перемещениями и разговорами. Я, пожалуй, возьму это на себя. И как-нибудь постараюсь предупредить Николь и русских...
– Как? – обреченно спросил Лоран. – Каким образом? Я совершенно не убежден, что даже вот этот наш с вами разговор сейчас не прослушивается...
– И тут ты прав, Анри Лоран...
В еле освещенной кабине большого и мощного джипа «крайслер», совсем недалеко от дома Анри Лорана, работала звукозаписывающая аппаратура. На двух маленьких дисплеях всплесками метались пики амплитуды звучащих голосов Анри Лорана и доктора Краузе, слегка искаженные расстоянием и помехами. Лукавыми зелеными глазками подмигивали индикаторы цифровой и дублирующей магнитофонной записи...
Два молодых человека, которые днем привозили Стенли Уоррена и Чарли к дому лоцмана Анри Лорана, сейчас сидели внутри этого джипа с правосторонним рулем и мирно закусывали сандвичами, прихлебывая пиво, запасы которого были совсем рядом – под столиком с аппаратурой, в автомобильном холодильнике системы «Бош».
– Он вообще неглупый малый, этот Лоран, – сказал второй.
А из двух динамиков, встроенных в приборную панель «крайслера», сквозь легкие электрические разряды и потрескивания звучали голоса Лорана и Мартина Краузе.
– Не думаю, Анри... – говорил доктор Краузе. – По-моему, пока этого еще не может быть.
– Может, Мартин, может... Все может быть. И выхода я никакого не вижу, – потерянно звучал голос Лорана.
Продолжая записывать разговор Лорана и Краузе, один из молодых людей приглушил звук в динамиках и сказал коллеге:
– Ты прав. Лоран умнее доктора.
– Если тебя прижмут так, как прижали Лорана, ты тоже станешь шевелить мозгами, – рассмеялся второй молодой человек. – А как со здоровьем у этого доктора Краузе?
Первый сдвинул пиво и сандвичи в сторону и на освободившейся части откидного столика разложил блокнот. Полистал его, нашел нужную запись и сказал:
– Сейчас поглядим... Ага, вот! Атеросклероз, склероз коронарных сосудов, сужение митрального клапана, ишемическая болезнь сердца... эмфизема легких... Обычный джентльменский набор для такого возраста.
Его приятель открыл пару новых бутылок пива, одну из них протянул напарнику и улыбнулся:
– Я думаю, что этот джентльмен достаточно пожил.
Партнер с благодарностью принял у него открытую бутылку свежего пива, захлопнул блокнот и утвердительно кивнул:
– Я тоже полагаю – вполне достаточно.
* * *
... В кинематографе существует такое понятие, как «параллельный монтаж». Даже не понятие, а некий композиционный прием. Это когда кинематографическое повествование строится по принципу «А в это время!..»
То есть во время происходящих событий в одном месте земного шара в другом уголке земли случается тоже что-то такое, что потом наверняка сюжетно сомкнётся с первым событием.
Приемчик, прямо скажем, сильно обветшалый, а по сегодняшнему времени – и вовсе не модный. И если бы Мартов сейчас не претендовал на сочинение некоего подобия прозы, а писал бы нормальный киносценарий, он скорее всего постеснялся бы пользоваться столь древним инструментом.
Но для сегодняшнего российского кинопроизводства тексты о дальних океанских плаваниях с тысячей человек на борту были бы слишком дороги. И поэтому Мартов Сергей Александрович рискнул написать обо всей этой истории в жанре близком к невзыскательной прозе. Старательно избегая описаний чисто профессионально-мореходных подробностей и тех деталей корабельного быта, в которых надо было либо участвовать непосредственно самому, либо быть сторонним и очень внимательным наблюдателем...
А Мартов был всего лишь слушателем. Въедливым, дотошным, не стеснявшимся задавать дурацкие вопросы, как доктор Ватсон, «...чтобы Шерлок Холмс мог на них умно отвечать».
Поэтому Сергей Александрович не устыдился такого древнего стилевого приема построения сюжета, как параллельный монтаж. Тем более что все описываемые события, случившиеся четыре года тому назад, в действительности происходили тогда почти одновременно в самых разных уголках нашей планеты...
Итак – «а в это время»...
* * *
... А в то самое время, когда четыре года тому назад в заливе принцессы Дайяны люди Фриша вынесли приговор доктору права Мартину Краузе, теплоход «Федор Достоевский» вышел из Лиссабона и теперь держал курс на Канарские острова...
Качало. Доктор Тимур Петрович Ивлев шел по неширокому холлу третьего этажа мимо плотно закрытых дверей кинозала.
Следующая дверь, в аппаратную, была приоткрыта. Тимур заглянул туда и увидел у правой проекционной установки своего фельдшера Луизу и ее приятеля – электрика Валерика. Они стояли у квадратного «подсмотрового» окошечка и наблюдали за происходящим в зале.
Когда Тимур по трем ступенькам поднялся в аппаратную, Луиза оглянулась, увидела своего шефа и толкнула Валерика локтем в бок. Тот оглянулся, увидел Тимура, приложил палец к губам и указал на второе «подсмотровое» окошечко у левого проектора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71