Он аккуратно принимал саксонских министров на аудиенциях, делал распоряжения относительно всех административных вопросов страны и требовал от земских чинов военных налогов и новых рекрутов.
Книга вторая
Приготовления для будущей кампании всех союзных держав, воевавших с Пруссией, были необычайны. Французы и шведы, немцы изо всех германских провинций, англичане и горные шотландцы, венгерцы и трансильванцы, миланцы, валлонцы, хорваты, русские, казаки и калмыки деятельно готовились к ней. Это было нашествие народов, вышедших отчасти из весьма отдаленных земель не для завоеваний, а скорее для того, чтобы грабить, убивать и разорять.
Эти армии требовали громадных денег, а так как ни один двор при всем желании не мог доставить таких сумм, то пущены были в ход всевозможные ухищрения, чтобы, с одной стороны, получить взаймы наличные деньги, а с другой – склонить капиталистов, дабы те заимообразно взяли на себя доставки. Но король прусский имел перед своими противниками то преимущество, что не нуждался в этих вспомогательных средствах. Благодаря его полной сокровищнице и богатому залогу, прусские войска были всем снабжены в изобилии и могли открыть поход. Чтобы заменить недостаток в легкой кавалерии, Фридрих сформировал семь вольных батальонов и увеличил, кроме того, пехоту и кавалерию на 40 000 человек. Саксонцы всех сословий, по сходству языка, нравам и образу мыслей симпатизирующие гораздо больше пруссакам, чем австрийцам, зная, что войны не миновать, желали, чтобы правитель их вступил в союз с первыми. К тому же они не страдали от жестокостей с их стороны: доставки в армии, которые, впрочем, не были обременительны, еженедельные обеды для квартирующих солдат, умеренные военные налоги, рекрутские наборы и другие сравнительно ничтожные неудобства – вот все, что до сих пор выпало на долю саксонцев из тягостей войны. В общем же они жили довольно дружно с пруссаками. В Дрездене устраивались театральные представления, концерты, балы и маскарады, которые усердно посещались дворянством, горожанами и местными красавицами. Сам король почти ежедневно давал концерты, причем монарх этот, которому угрожала столь сильная опасность, принимал в них участие, играя на флейте.
Это душевное спокойствие, вызванное его философ ским образом мыслей и сознанием своей силы, было, однако, неоднократно нарушаемо. Между прочим в эту зиму случилось происшествие, ближайшие обстоятельства которого известны лишь весьма немногим; быть может, до девятнадцатого столетия ни один немецкий историк не захотел бы их передать потомству. Дело в том, что Фридриха должны были отравить. Камер-лакей Глазау, пользовавшийся особенным доверием короля и часто даже проводивший ночь в его спальне, был подкуплен с целью погубить монарха. Об этом знали лишь несколько лиц, от которых нечего было опасаться раскрытия тайны. Но случай выдал ее королю, как раз в тот час, когда замысел этот должен был осуществиться. Глазау пал к ногам монарха, умоляя о пощаде, которая ему, однако, не была оказана. Он был арестован, судим в присутствии государя и на следующий же день в оковах отвезен в Шпандау, где вскоре умер в тюрьме, вдали от всех живущих. Долж но быть, королю необходимо было сохранить эту тайну из-за замешанных в ней лиц, так что он даже не позволил доктору подать помощь несчастному в последние минуты его жизни.
Умеренность, которою прусский король руководствовался до сих пор в Саксонии, основана была на его надежде склонить Августа к миру и союзу, которых Фридрих сильно желал. Но Август был слишком глубоко уязвлен, а тесный союз его с Австрией и Россией и ожидание скорой и счастливой перемены были настолько сильны, что предложения Пруссии оказались бесплодными. С другой стороны, жалобы его послов, находившихся в Регенсбурге и во всех европейских дворах, поддерживаемые сильными союзниками, не имели пределов. В рейхстаге употребляемы были самые неприличные выражения в речах и бумагах; не жалели даже бранных слов. Вражда заглушала при этом всякое благоразумие, ученые и писатели, забыв даже свои знания, изображали нападение Фридриха на Саксонию предприятием, небывалым доселе во всемирной истории. Благодаря всему этому цель была вполне достигнута. Все союзные дворы с удвоенным усердием стали трудиться над своими грозными приготовлениями. Франция настолько серьезно занялась вопросом о гибели короля прусского, что версальский двор предложил Англии нейтралитет для Ганноверского курфюршества при условии, что Георг II обязуется не увеличивать и не собирать свои германские войска, предоставить французам свою крепость и свободный проход в Пруссию. Но король английский отверг это предложение, хотя Ганновер был для него всем.
Одушевленный тем же усердием по отношению к Пруссии, работал в Швеции французский посол, маркиз Гаврин кур; там большинство сенаторов были тогда продажны, а заговор против Сената, состоявшийся с ведома короле вы, необыкновенно озлобил против Пруссии всех влиятельных людей. Союз, заключенный между Пруссией и Швецией в 1743 году, кончился, и шведы теперь могли по желанию избрать себе новых союзников. На них сильно действовали обещания Франции, которая обязывалась наградить их за энергичное участие в войне Штеттином и всей прусской Померанией. Это обстоятельство, поддерживаемое надеждой на несомненный успех, преодолело нерешительность шведов. Однако Фридрих сделал еще попытку. Он сам потребовал помощи у шведов, в качестве хранителей Вестфальского мира, столь славного для них и столь тесно связанного с протестантской верой, ввиду того, что его собирались нарушить. Казалось, такие причины должны были иметь важное значение для народа, который со времени реформации фанатически был предан лютеранству; опасность, угрожавшая протестантской церкви, настолько была значительнее других в глазах шведских законодате лей, которые должны были считаться с народом, что еще в декабре 1756 года дано было прусскому королю уверение в полнейшем нейтралитете; даже тогда, когда в Регенсбурге все подали голос за гибель Фридриха, шведский посол молчал от име ни шведской Померании, мотивируя свое молчание тем, что не получил соответствующих инструкций. И все же победили в конце концов ухищрения и золото французского министра в Стокгольме, и в Швеции была решена война против Фридриха.
План раздела Пруссии и умышленное разрушение новой монархии были столь же странны, как и сама война. Померания была предназначена для Швеции, Силезия для Австрии, королевство Пруссия для России, герцогство Магдебургское с Гальберштадтом для Саксонии, а вестфальские провинции – для Франции. Одно только Бранденбургское курфюршество должно было быть предоставлено свергнутому королю в виде милости, если он вовремя окажет покорность:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139