– От твоего восхитительного тела я дурею еще больше. – Он игриво схватил зубами ее носик. – Сладкая ты моя! Сейчас я тебя съем.
– Давай, давай... – томно проговорила она. – Ешь меня, милый, поскорее... побольше! Я так люблю тебя, я так хочу тебя! Я дура, Господи, я влюбилась! – С этими словами Маргарита повалилась на кровать, увлекая за собой Филиппа.
«Вот ты даешь, Господи! – подумал он. – Она влюбилась...»

ГЛАВА XXVI. В ТИХОМ ОМУТЕ...
Лишь через полчаса после ухода Филиппа Габриель, наконец, решился продолжить свой путь. За это время он ничуть не успокоился, напротив – еще больше возбудился и порядком растрепал свои волосы и одежду, когда исступленно метался по коридору, обуреваемый самыми противоречивыми чувствами.
На этаже было темно, поэтому Габриель извлек из кармана огарок свечи и зажег ее от огнива. Затем он пересек из конца в конец длинный коридор и очутился в начале другого, по обе стороны которого через каждый несколко шагов выстроились в два ровных ряда двери, ведущие в комнаты фрейлин.
Габриель отсчитал пятую слева. Он остановился возле нее, набираясь решимости, чтобы постучать, но тут расположенная напротив дверь тихо отворилась, и в коридор выскользнул Симон де Бигор с зажженной свечой в руке.
– Габриель! – изумленно воскликнул он. – Ты? Вот так сюрприз!
– Ради Бога, потише! – сквозь зубы прошипел Габриель. – Зачем кричать? Пойдем, скорее!
Он схватил растерянного Симона за локоть и силой увлек его за собой.
– Что случилось, друг. Почему...
– Да помолчи ты, дубина!
Свернув за угол, Габриель остановился и лишь тогда отпустил руку Симона.
– Что это с тобой? – в недоумении спросил тот. – Какого черта...
– А ты какого черта? Разорался, как на площади. Неровен час, девчонки всполошатся и вызовут стражу.
Симон хмыкнул:
– Пожалуй, ты прав. Это я сглупил – незачем было кричать. Но представь мое удивление, когда я увидел тебя... – Вдруг глаза его округлились. – Возле двери Матильды! Так ты был у нее?
Краска бросилась Габриелю в лицо.
– Нет, не был, – сипло ответил он. – Ни у кого я не был.
– А почему же ты здесь?
– Ну... Собственно... Просто так, прогуливаюсь.
Симон фыркнул:
– Так уж я тебе и поверил... Однако постой! – Он поднес свечу ближе к Габриелю и смерил его изучающим взглядом. – Ага! Взъерошенные волосы, раскрасневшееся лицо, потрепанная одежда – видать, одевался наскоро... – Симон покачал головой. – Нет, это потрясающе! С ума сойти: ты отбил у Филиппа девчонку! Вот здорово! Да он просто лопнет со злости!
– Что за вздор ты несешь! Ничего такого не было...
– Так-таки и не было? – ухмыльнулся Симон. – Хватит заливать, меня не проведешь. Я вовсе не глупый, я все замечаю... Ну, и как она в постели, хороша?.. Ах да, я же забыл, что это у тебя впервые. Тебе понравилось?
– Прекрати! – даже не воскликнул, а скорее прорычал Габриель.
Симон озадаченно взглянул на него и пожал плечами.
– Ладно, воля твоя. Не хочешь говорить, не надо. Да, кстати, почему ты так рано уходишь?
– А ты почему?
– Фи! – брезгливо поморщился Симон. – Мне просто не повезло. Шлюха чертова! Бах-трах, легкий вздох, свечку в руки – и будь здоров. Бревно бесчувственное!
– А может, ты сам виноват, что не сумел расшевелить ее?
– Еще чего скажешь! Я же не мальчишка какой-нибудь, вроде тебя. Я человек женатый...
– И рогатый, – неожиданно съязвил Габриель. Он не имел обыкновения, подобно остальным, подтрунивать над Симоном, но сейчас, доведенный до белого каления его расспросами, не смог придержать свой язык.
– Эх, ты! – обиженно произнес Симон. – А еще друг...
– Прости, я не хотел. Как-то само самой вырвалось.
– Я ведь так люблю Амелину, – затянул Симон свою старую, уже порядком набившую Габриелю оскомину, песенку. – Я боготворю ее. А она, негодница...
– Она пообещала больше не изменять тебе.
– Зато раньше изменяла. Еще как изменяла!
– И ты решил отомстить ей? Ну-ну, давай, времени впереди много – может, свое отквитаешь.
Теперь пришла очередь смущаться Симону.
– Нет, что ты! Это так... нечаянно. – Он взял Габриеля за руку и с мольбой в голосе добавил: – Только не говори ничего Амелине. Если она прознает об этом, снова загуляет с Филиппом. Вообще никому не говори... Ну, пожалуйста, пообещай, что будешь молчать. Хочешь, на коленях попрошу?
– Не стоит, я и так ничего не скажу. При условии, что и ты забудешь о нашей встрече.
– Безусловно! Я нем, как статуя.
– В таком случае, я тоже нем, – ответил Габриель. – Доброй ночи, Симон.
– А разве ты не идешь к себе?
– Нет. Я... э-э... я немного прогуляюсь.
Симон добродушно усмехнулся:
– Ага, проказник, еще захотел! Ну что ж, ступай прогуливайся... Гм, только смотри не забегайся.
Габриель проводил долгим взглядом уходящего Симона, затем свернул за угол и вскорости снова оказался перед дверью Матильды.
«Ступай-ка ты прочь, дружок, – сказала ему здравая часть рассудка. – Дождись утра. Это не самый лучший способ завоевать благосклонность порядочной девушки – заявиться к ней среди ночи и признаться в любви».
«Почему же? – отозвалась другая часть, одуревшая от страсти. – Все в порядке. Я нравлюсь ей, но она не хочет этого понять, так как вбила себе в голову, что влюблена в Филиппа».
«Глупости! – возразил здравый смысл. – Это чистой воды самообман».
«Вовсе нет, – упорствовала дурь. – Это правда».
Как обычно, дурь взяла верх над доводами здравого смысла. Габриель постучал.
Ему показалось, что прошло несколько долгих часов, прежде чем за дверью послышалось шуршание шелковых юбок и тихий стук поднимаемой щеколды. Наконец дверь отворилась, и на пороге появилась Матильда. В этот поздний час она как будто не собиралась ложиться спать и была одета в то же самое платье, что и на вечернем приеме у принцессы.
Увидев совсем не того, кого ожидала увидеть, Матильда вскрикнула:
– О Боже! Кто это?.. Вы?! А я думала...
– Он не придет, – сипло сказал Габриель и едва сдержался, чтобы не закашляться.
– О... О ком вы говорите?
Поскольку Матильда стояла спиной к освещенной комнате, Габриель плохо видел ее лицо, но был уверен, что она покраснела.
– Может, мне лучше войти?
– Войти? Вам? Ко мне? – в замешательстве переспросила девушка. – Но...
За спиной Габриеля раздался скрип двери. Матильда испуганно охнула и схватила его за рукав.
– Ну, входите же! Скорее!
Габриель не заставил просить себя дважды. Одним прыжком он очутился в комнате и быстро затворил за собой дверь.
– Это Розалия, – шепотом объяснила Матильда. – Она известная сплетница и если что-то увидела, то завтра разболтает по всему дворцу, еще и приплетет с три короба... Господи! Что обо мне подумают?! А все вы, вы!
Габриель мрачно усмехнулся, и от его усмешки девушку прошибла дрожь.
– А окажись на моем месте Филипп, вам было бы все равно, что о вас подумают?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167