Я не отрицаю, что среди владык земных мало найдется таких мудрых и справедливых мужей, как нынешний герцог Аквитанский, и тем не менее в частной жизни он человек тяжелый, порой невыносимый... Я, дон Альфонсо, лишь рядовой священнослужитель. Возможно, это дерзость с моей стороны – по-своему толковать Священное Писание, и все же я склонен ставить заповедь Господню «Возлюби ближнего своего» гораздо выше, чем «Не прелюбодействуй». Вы можете не согласиться со мной, но я искренне убежден, что коль скоро перед доном Фелипе возникла прискорбная необходимость выбирать между нарушением одной из этих заповедей, то он, в отличие от своего отца, сделал не самый худший выбор.
– Я всецело разделяю ваше мнение, дон Антонио, – сказал дон Альфонсо, и не только из одной лишь вежливости: рассуждения преподобного отца явно пришлись ему по душе. – Среди прочих грехов грех сладострастия самый простительный, ибо это наиболее распространенный человеческий порок, и мы должны относиться к нему со снисхождением и христианской терпимостью.
Еле заметная улыбка тронула губы падре Антонио.
«Да уж, – подумал он, – Слыхал я, что вам, монсеньор, не грозит унаследовать прозвище вашего царственного отца».
– Да, кстати, – вновь отозвался дон Альфонсо. – Если не секрет, где сейчас господин граф?
Падре натянуто усмехнулся:
– Какой уж там секрет! Ясно где...
Гость непринужденно рассмеялся. Глядя на веселое лицо дона Альфонсо, слушая его жизнерадостный смех, падре улыбнулся по-настоящему, даже морщины на его лбу чуть разгладились. Во всяком случае, подумал он, в славившемся на всю Европу своим твердолобым ханжеством королевском доме Кастилии и Леона у Филиппа нашелся один доброжелатель. И не кто-нибудь, а сам наследник престола!
А в это же время к замку приближалась довольно странная процессия. Впереди бешеным галопом неслась лошадь со всадником, на котором из одежды были только штаны, сапожки и небрежно натянутая, причем навыворот, рубашка. Шагах в ста – ста пятидесяти позади его преследовала группа из девяти человек возрастом от двенадцати до тридцати лет, в полном боевом снаряжении, качество которого, впрочем, оставляло желать лучшего. Немилосердно подгоняя лошадей, они грозно размахивали мечами и бросали вдогонку беглецу угрозы и проклятия, а время от времени пускали стрелы, которые, к счастью, не достигали своей цели.
Приближаясь к мосту, преследуемый громко крикнул:
– Педро, это я! Открывай!
Когда подковы застучали по дубовым доскам подъемного моста, ворота с тугим скрипом начали отворяться. В образовавшуюся между створками щель, едва не сбив с ног старого привратника, влетела покрытая пеной лошадь. Всадник, молодой человек лет шестнадцати, резко остановил ее и опрометью спешился.
– Опускайте решетку! – отрывисто произнес он. – Живо!
Но было уже поздно. Погоня ворвалась во двор, и старый Педро снова едва успел отскочить в сторону, чтобы не попасть под копыта лошадей.
Тогда Филипп (а юношей в рубашке навыворот был именно он) бросился к ближайшему стражнику и выхватил из его ножен меч. Стражник никак не отреагировал на действия своего господина и только тупо таращился на людей, которые столь нагло и бесцеремонно вторглись в замок правителя Кантабрии.
– Ну! – обратился Филипп к своим преследователям. – Кто первый? И решайте скорее, не то мои люди соберутся.
Предупреждение было не лишним: как только часовой на башне дал сигнал тревоги, весь замок наполнился разноголосым шумом, топотом ног, бряцанием стали о сталь – воины гарнизона и слуги спешно вооружались.
– Негодяй! – гневно выкрикнул старший из непрошеных гостей. – Развратник! Ты ответишь за все, похотливая скотина! Ты еще горько пожалеешь о том дне, когда впервые увидел Терезу.
– Сомневаюсь, – невозмутимо ответил Филипп. – Боюсь, это вам придется пожалеть о той минуте, когда в ваши глупые головы пришла мысль выслеживать меня. А с вами, Диего де Сан-Хуан, – обратился он непосредственно к старшему, – у меня особые счеты. Если вы полагаете, что я оставлю безнаказанными ваши гнусные оскорбления, то глубоко заблуждаетесь. Мы с вами еще поговорим об этом – но в другое время и в другом месте. А теперь убирайтесь вон, или я прикажу страже разоружить вас и выпороть плетьми.
– Мы еще посмотрим, кто кого выпорет, – огрызнулся Диего де Сан-Хуан. Ослепленный яростью, он не замечал, что соотношение сил складывается не в его пользу, и готов был ввязаться в неравный бой.
Но тут, в самый критический момент, раздался властный голос:
– Минуточку, господа! Что здесь происходит?
В свете факелов между противниками появился наш давешний знакомый, молодой вельможа. Гордо вскинув голову, он устремил на вторгшихся пронзительный взгляд.
– Черт тебя подери! – еще пуще разозлился Диего де Сан-Хуан. – А ты кто такой?
– Вы невежа, сударь. Я Альфонсо Кастильский. Советую принять это к сведению.
И взглядом, и осанкой, и голосом он разительно отличался от того дона Альфонсо, который несколько минут назад вел вежливую, неторопливую беседу с преподобным Антонио.
Ответом на это заявление было девять почти одновременных прыжков с лошадей. Все незваные гости разом обнажили головы.
– Ваше высочество, – растерянно пробормотал Диего де Сан-Хуан, наглая самоуверенность которого мигом улетучилась в присутствии старшего сына короля. – Ваше высочество, мы же не знали...
– Теперь знаете. Кто вы такие?
– Я Диего де Сан-Хуан, а это мои братья – Хуан Антонио де Сан-Хуан, Энрике де...
– Хватит, достаточно. А теперь отвечайте: по какому праву вы вторглись в чужой замок? Тем более в замок вашего сеньора.
– Мы требуем справедливости! – вскричал один из братьев де Сан-Хуан. – Этот негодяй обесчестил наш дом, опозорил нашу семью.
– Опозорил, говорите? И как же? – спросил наследник престола, догадываясь, впрочем, о подоплеке происходящего. – Изложите мне ваши претензии, а я уж постараюсь рассудить вас с доном Фелипе.
– Ваше высочество, – неуверенно заговорил Диего де Сан-Хуан. – Я уже давно подозревал, что этот... сеньор дон Фелипе соблазнил нашу сестру, а сегодня мы выследили его. Он был... был... – Старший брат запнулся.
– Где он был, по нему видно. – Тон кастильского принца оставался суровым, однако чувствовалось, что комизм ситуации начинает его забавлять. – И что же вы требуете?
– Наказать бесчестного развратника, вот что! – вмешался двенадцатилетний мальчишка, младший из братьев.
– Даже так? – Дон Альфонсо вопросительно поглядел на Филиппа.
«Ай, какой красавец! – подумал он. – Неудивительно, что женщины наперебой цепляются ему на шею».
Филипп с вызовом смотрел на него – смело и даже дерзко.
«Если мне удастся заманить его в Толедо, многие наши дамы по гроб жизни будут благодарны мне за эту услугу, – решил дон Альфонсо;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167
– Я всецело разделяю ваше мнение, дон Антонио, – сказал дон Альфонсо, и не только из одной лишь вежливости: рассуждения преподобного отца явно пришлись ему по душе. – Среди прочих грехов грех сладострастия самый простительный, ибо это наиболее распространенный человеческий порок, и мы должны относиться к нему со снисхождением и христианской терпимостью.
Еле заметная улыбка тронула губы падре Антонио.
«Да уж, – подумал он, – Слыхал я, что вам, монсеньор, не грозит унаследовать прозвище вашего царственного отца».
– Да, кстати, – вновь отозвался дон Альфонсо. – Если не секрет, где сейчас господин граф?
Падре натянуто усмехнулся:
– Какой уж там секрет! Ясно где...
Гость непринужденно рассмеялся. Глядя на веселое лицо дона Альфонсо, слушая его жизнерадостный смех, падре улыбнулся по-настоящему, даже морщины на его лбу чуть разгладились. Во всяком случае, подумал он, в славившемся на всю Европу своим твердолобым ханжеством королевском доме Кастилии и Леона у Филиппа нашелся один доброжелатель. И не кто-нибудь, а сам наследник престола!
А в это же время к замку приближалась довольно странная процессия. Впереди бешеным галопом неслась лошадь со всадником, на котором из одежды были только штаны, сапожки и небрежно натянутая, причем навыворот, рубашка. Шагах в ста – ста пятидесяти позади его преследовала группа из девяти человек возрастом от двенадцати до тридцати лет, в полном боевом снаряжении, качество которого, впрочем, оставляло желать лучшего. Немилосердно подгоняя лошадей, они грозно размахивали мечами и бросали вдогонку беглецу угрозы и проклятия, а время от времени пускали стрелы, которые, к счастью, не достигали своей цели.
Приближаясь к мосту, преследуемый громко крикнул:
– Педро, это я! Открывай!
Когда подковы застучали по дубовым доскам подъемного моста, ворота с тугим скрипом начали отворяться. В образовавшуюся между створками щель, едва не сбив с ног старого привратника, влетела покрытая пеной лошадь. Всадник, молодой человек лет шестнадцати, резко остановил ее и опрометью спешился.
– Опускайте решетку! – отрывисто произнес он. – Живо!
Но было уже поздно. Погоня ворвалась во двор, и старый Педро снова едва успел отскочить в сторону, чтобы не попасть под копыта лошадей.
Тогда Филипп (а юношей в рубашке навыворот был именно он) бросился к ближайшему стражнику и выхватил из его ножен меч. Стражник никак не отреагировал на действия своего господина и только тупо таращился на людей, которые столь нагло и бесцеремонно вторглись в замок правителя Кантабрии.
– Ну! – обратился Филипп к своим преследователям. – Кто первый? И решайте скорее, не то мои люди соберутся.
Предупреждение было не лишним: как только часовой на башне дал сигнал тревоги, весь замок наполнился разноголосым шумом, топотом ног, бряцанием стали о сталь – воины гарнизона и слуги спешно вооружались.
– Негодяй! – гневно выкрикнул старший из непрошеных гостей. – Развратник! Ты ответишь за все, похотливая скотина! Ты еще горько пожалеешь о том дне, когда впервые увидел Терезу.
– Сомневаюсь, – невозмутимо ответил Филипп. – Боюсь, это вам придется пожалеть о той минуте, когда в ваши глупые головы пришла мысль выслеживать меня. А с вами, Диего де Сан-Хуан, – обратился он непосредственно к старшему, – у меня особые счеты. Если вы полагаете, что я оставлю безнаказанными ваши гнусные оскорбления, то глубоко заблуждаетесь. Мы с вами еще поговорим об этом – но в другое время и в другом месте. А теперь убирайтесь вон, или я прикажу страже разоружить вас и выпороть плетьми.
– Мы еще посмотрим, кто кого выпорет, – огрызнулся Диего де Сан-Хуан. Ослепленный яростью, он не замечал, что соотношение сил складывается не в его пользу, и готов был ввязаться в неравный бой.
Но тут, в самый критический момент, раздался властный голос:
– Минуточку, господа! Что здесь происходит?
В свете факелов между противниками появился наш давешний знакомый, молодой вельможа. Гордо вскинув голову, он устремил на вторгшихся пронзительный взгляд.
– Черт тебя подери! – еще пуще разозлился Диего де Сан-Хуан. – А ты кто такой?
– Вы невежа, сударь. Я Альфонсо Кастильский. Советую принять это к сведению.
И взглядом, и осанкой, и голосом он разительно отличался от того дона Альфонсо, который несколько минут назад вел вежливую, неторопливую беседу с преподобным Антонио.
Ответом на это заявление было девять почти одновременных прыжков с лошадей. Все незваные гости разом обнажили головы.
– Ваше высочество, – растерянно пробормотал Диего де Сан-Хуан, наглая самоуверенность которого мигом улетучилась в присутствии старшего сына короля. – Ваше высочество, мы же не знали...
– Теперь знаете. Кто вы такие?
– Я Диего де Сан-Хуан, а это мои братья – Хуан Антонио де Сан-Хуан, Энрике де...
– Хватит, достаточно. А теперь отвечайте: по какому праву вы вторглись в чужой замок? Тем более в замок вашего сеньора.
– Мы требуем справедливости! – вскричал один из братьев де Сан-Хуан. – Этот негодяй обесчестил наш дом, опозорил нашу семью.
– Опозорил, говорите? И как же? – спросил наследник престола, догадываясь, впрочем, о подоплеке происходящего. – Изложите мне ваши претензии, а я уж постараюсь рассудить вас с доном Фелипе.
– Ваше высочество, – неуверенно заговорил Диего де Сан-Хуан. – Я уже давно подозревал, что этот... сеньор дон Фелипе соблазнил нашу сестру, а сегодня мы выследили его. Он был... был... – Старший брат запнулся.
– Где он был, по нему видно. – Тон кастильского принца оставался суровым, однако чувствовалось, что комизм ситуации начинает его забавлять. – И что же вы требуете?
– Наказать бесчестного развратника, вот что! – вмешался двенадцатилетний мальчишка, младший из братьев.
– Даже так? – Дон Альфонсо вопросительно поглядел на Филиппа.
«Ай, какой красавец! – подумал он. – Неудивительно, что женщины наперебой цепляются ему на шею».
Филипп с вызовом смотрел на него – смело и даже дерзко.
«Если мне удастся заманить его в Толедо, многие наши дамы по гроб жизни будут благодарны мне за эту услугу, – решил дон Альфонсо;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167