– Вот и все, – спешно констатировала Маргарита, побаиваясь, что увлеченные борьбой мужчины того и гляди набросятся на ее кузину. – Победила Жоанна... Гм. Это очень кстати, сестренка. Тебе давно пора замуж.
Жоанна покраснела и, скрывая смущение, быстро наклонилась к подвязке – якобы для того, чтобы подобрать свой трофей.
– Ну, ладно, друзья, – между тем продолжала Маргарита. – Поразвлеклись и хватит. Пускай теперь порезвятся наши молодые. Пора им тоже вступить в противоборство... Разумеется, любовное.
Большинство присутствующих добродушно загоготало на грубую шутку наваррской принцессы, а Бланка закусила губу и нахмурилась.
«Боюсь, это вправду будет походить на противоборство, – подумала она, сочувственно глядя на убитую горем Матильду. – Но вовсе не любовное...»
Молодые вельможи задержались в брачных покоях еще ровно настолько, чтобы распить бурдюк вина. При этом умудренные опытом сердцееды, мастера в деле ублажения дам, среди коих был и Филипп, дали Габриелю несколько ценных, квалифицированных, но очень пикантных советов, от которых бедная Матильда так и села на кровать, искренне сожалея, что не может провалиться сквозь пол.
Постепенно спальня опустела. Чуть дольше остальных задержалась в ней Бланка. Она подошла к Матильде, молча обняла ее и расцеловала в обе щеки; затем, чувствуя, что на глаза ей наворачиваются слезы, почти бегом бросилась к выходу. Наконец, молодожены остались наедине.
Какое-то время в спальне царила напряженная тишина, лишь из-за двери доносилась неразборчивая болтовня и громкие смешки вельмож, покидавших брачные покои. Габриель сбросил с себя камзол и башмаки и робко подступил к Матильде, которая сидела на краю широкого ложа, ссутулив плечи, и исподлобья пугливо глядела на него.
Сердце Габриеля заныло в истоме. Он хотел сказать Матильде так много ласковых слов, он так любил ее, он ее обожал... А она ненавидела и презирала его – за ту единственную ошибку, которую он совершил три недели назад, ослепленный страстью, полностью потеряв рассудок и контроль над собой. Лишь теперь Габриель понял, к чему привело его упрямство в паре с безумием. Он на всю жизнь связал себя с женщиной, которая испытывает к нему отвращение, которая гнушается его, в глазах которой он олицетворение всего самого худшего, самого низменного, что только может быть в мужчине. С каждой ночью, с каждой их близостью, ее отвращение будет лишь усиливаться, а вместе с ним будет расти ее ненависть к нему, и постепенно его жизнь превратится в ад. Он никогда не дождется от нее ответной нежности, теплых слов поддержки и понимания. Они всегда будут чужими друг другу, мало того – врагами...
Все ласковые слова вдруг застряли у него в горле. Он резко, почти грубо, произнес:
– Ты сама снимешь чулки, или это сделать мне?

ГЛАВА XLII. РЕШИТЕЛЬНЫЙ ШТУРМ
Едва лишь Бланка вышла из покоев новобрачных, тотчас рядом с ней возник Филипп, и его пальцы вновь сомкнулись вокруг ее запястья.
– Дорогой кузен, – раздосадовано сказала она. – Пожалуйста, отпустите меня.
– И не подумаю, моя бесценная кузина, – кротко возразил он. – Почему бы нам не пойти вместе?
– Хотя бы потому, что нам не по пути. Я иду к себе.
– Но зачем?
– Как зачем? Поздно уже.
– Поздно? – удивился Филипп. – Не смешите меня, Бланка. Уж я-то знаю, когда для вас настает «поздно».
– Сегодня я устала, – объяснила она. – К тому же у меня плохое настроение – и вам известно из-за чего... Оставьте меня в покое, прошу вас.
– Ни за что!
– Учтите: по доброй воле я с вами не пойду, – предупредила Бланка. – Конечно, вы можете применить грубую силу, но тогда я буду сопротивляться.
– О нет, солнышко, до этого дело не дойдет. Раз вы устали, я не смею задерживать вас.
– Так отпустите! – Бланка попыталась высвободить руку, но Филипп хватки не ослаблял. – Как же я пойду, скажите на милость?
– Очень просто – мы пойдем вместе.
Бланка тяжело вздохнула:
– Вы несносный, Филипп!
– Вовсе нет, дорогая. Просто я пленен вашими чарами.
Пока они пререкались, не трогаясь с места, остальные дамы и господа уже начали спускаться по лестнице. Оглянувшись, Маргарита окликнула их:
– Кузина, принц! Почему вы отстаете?
– Кузина Бланка устала, – ответил за двоих Филипп. – Она возвращается к себе и попросила меня сопровождать ее. Разумеется, я не могу отказать ей в этой услуге.
В ответ на эту беспардонную ложь Бланка лишь поджала губы и с достоинством промолчала. Она понимала, что любые возражения или опровержения только ухудшат ее положение.
Молодые люди весело рассмеялись, пожелали им обоим доброй ночи и приятных развлечений и пошли своей дорогой. Но прежде, чем их голоса утихли, чуткие уши Бланки все же уловили несколько прозрачных намеков и неприличных острот, уточнявших особо пикантные моменты ее предполагаемого времяпрепровождения с Филиппом.
– А вы ничуть не изменились, кузен, – обиженно сказала она.
– В каком смысле?.. Эй, парень! – поманил он пажа с фонарем, который задержался, чтобы в случае надобности прислужить им. – Посвети нам, будь так любезен.
Паж молча поклонился и прошел вперед. Филипп и Бланка последовали за ним.
– Так в чем же я не изменился? – спросил Филипп.
– Вы остались таким же настойчивым и бесцеремонным нахалом, каким были всегда.
– Что за слова, Бланка? Вы меня обижаете. Какой же я нахал?
– Как это какой? Самый обыкновенный... Впрочем, нет, необыкновенный. Вы нахал, каких мало.
– Ну, если на то пошло, вы тоже не промах.
– Я?!
– А разве нет? Когда некая знатная дама говорит «милый» своему любовнику в присутствии дяди своего мужа – как прикажете это называть? Ярчайшим образцом застенчивости?
Бланка смущенно опустила глаза и ничего не ответила. Остаток пути они прошли молча. Филипп нежно мял ее руку в своей руке, а она уже не пыталась вырваться.
Покои Бланки находились в той же северной башне, только на верхнем уровне, рядом с покоями Маргариты, Елены и Жоанны. У ее двери паж остановился, ожидая дальнейших распоряжений.
– Ступай, – сказал ему Филипп. – Ты свободен.
– Э нет, любезный! – сразу всполошилась Бланка. – Постой. Ты должен проводить господина принца.
– Это излишне, – возразил Филипп. – Я сам найду дорогу. Ступай, парень.
– Нет, постой!
– Можешь идти, я сказал.
– А я говорю: постой!
Паж не двигался с места и лишь одурело таращился на препиравшихся господ.
– Так мне можно идти или еще подождать? – наконец не выдержал он.
– Ступай, – ответил Филипп, а после очередного «Нет, постой!» Бланки, быстро повернулся к ней: – А как же насчет того, чтобы посидеть вместе, поболтать?
– У меня не то настроение, Филипп.
– Так будет то. Я мигом подниму ваше настроение.
Бланка отрицательно покачала головой.
– Об этом и речи быть не может.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167