Храбро сражался и был удостоен титула. Потом выгодно женился, а его сын стал капитаном военного корабля — был одним из немногих, сумевших приводить их в гавань обратно после плавания в целости и сохранности. Думаю, он избежал не одного сражения, поставив корабль у тихой пристани при первых же признаках шторма. Его внук сумел ловко распорядиться полученным наследством и удвоил его...
— И что же? Зачем это вы все мне рассказываете?
— А вот зачем. Человек, положивший начало роду, был простым крестьянином, умел трудиться. У тебя же нет ничего. Почему бы тебе не начать делать что-то самому, своими собственными руками? Большинство уважаемых тобою людей — потомки бедных солдат.
Дон Федерико недовольно молчал, а донна Елена как ни в чем не бывало продолжала:
— На корабле, когда был помоложе, ты пытался убить Альфредо.
— Жалею, что не удалось этого сделать! Он никому не был нужен. И можете не говорить мне, что он нужен вам. Консуэло вечно суетилась возле него, лишь на людях проявляя заботу.
— Она любила его, как и я.
Он пожал плечами.
— Это вы теперь так говорите. Вы все хотели избавиться от него, а теперь он умер, и я не видел слез...
Донна Елена все еще надеялась, что он наконец уйдет, но Федерико отчего-то медлил. Отчего? Ее пальцы по-прежнему сжимали маленький пистолет. Племянник был высокомерным, жадным, законченным эгоистом. Для таких, как он, не существовало никаких преград, а она теперь была одна в доме, не считая служанки, возившейся на кухне. И все равно она не боялась его. Если он ненавидел, то она презирала его за то, что он превратился в законченного эгоиста, убийцу, насильника.
— Послушайся моего совета. — Ее терпение иссякло. — Оставь Иоханнеса в покое. Ты еще не знаешь его. Он сильнее, чем его отец, и во сто крат опаснее.
— Ха-ха-ха! — было ей ответом.
— Ты глупец, Федерико. Дон Исидро дал бы тебе еще земли. К той, которая у тебя уже есть. А сейчас очень легко разбогатеть. Оставь глупые мысли о мести и ненависти. Сейчас все изменилось. Имея землю, можно быстро сделать деньги. Многие калифорнийцы, нашедшие себя в бизнесе и политике, процветают.
— За кого вы меня принимаете? Я не какой-нибудь торговец! — презрительно фыркнул дон Федерико.
Она откинулась на спинку кресла и холодно посмотрела на него, сжав сильнее пистолет в кармане своего платья.
— Я считаю тебя чванливым, тщеславным, пустоголовым человеком с неумными руками. Возможно, ты не делец, да наверное, и не смог бы им стать никогда.
Ты вычурно одеваешься и расхаживаешь, как павлин, с важным видом. Правда, неплохо сидишь в седле и мог бы стать ковбоем. Если у тебя и есть какие-то таланты, ты их умело скрываешь. Несмотря на твою спесь, согласись, ты уже не молод, и не строй из себя юнца. Увы, кажется, с детства у тебя нет иных планов, кроме как наследовать состояние дона Исидро.
— И унаследую! И получу все! — не сдерживая себя более, закричал Федерико. — А вы сейчас открыли мне свое истинное лицо, теперь я знаю, что вы обо мне думаете. Я разорю вас. Обещаю! И оставлю ни с чем! Вы не получите ничего!!!
В какое-то мгновение она почти подняла пистолет. Предположим, она сейчас убьет его. Спасет ли это Иоханнеса? Или просто вовлечет семью в позорное судебное разбирательство? Несколько мгновений донна Елена молча смотрела на Федерико, обдумывая возможные последствия. Его, конечно, нужно было бы убить, он заслужил это. Но все же ее пальцы медленно, с неохотой начали разжиматься.
— Можешь идти, — сказала донна Елена.
— Что? — резко обернулся дон Федерико.
— Ты можешь идти, сказала я. Я не стану тебя убивать. Сейчас, по крайней мере.
— Что? — Глаза его удивленно округлились. — Убить МЕНЯ?
Донна Елена опять сжала в руках пистолет.
— Я все обдумала. Пока ты не представляешь серьезной опасности. Поэтому уходи... Пожалуйста, уходи, пока я не переменила своего решения.
Ошеломленный, он то и дело переводил взгляд с пистолета на лицо донны Елены, внезапно поняв наконец, насколько был уязвим и что она не шутит.
Тетя Елена? Убьет его? Взглянув на женщину, дон Федерико внезапно понял, что совсем не знает эту тихую, несколько странную пожилую даму. Она всегда казалась ему легкой тенью, парящей вблизи дона Исидро, — казалась чем-то эфемерным и прозрачным, мимо чего проходишь не замечая. Теперь голос ее изменился, под шелестящим платьем скрывался угрожающий металл. Она и в самом деле могла убить его.
Резко повернувшись, дон Федерико, не оглядываясь, пошел прочь. Во дворике остановился и внезапно содрогнулся: она могла убить его! В самом деле могла убить!..
У него пересохло во рту. В ее голосе появились нотки, ранее никогда не звучавшие, и он содрогнулся еще и еще раз. Она могла убить его! Она могла убить его!.. Эта мысль не могла не ужасать.
Он подошел к лошади и, подняв поводья, словно замер. Постояв так несколько минут, вскочил наконец в седло и поскакал. Он должен быть осторожен. Повсюду были враги. И одним из них стала тетя Елена! Да нет, это уму непостижимо!
Донна Елена закончила чаепитие и прошла в свою комнату. Сейчас, как никогда прежде, она была уверена в правильности своих действий. К тому же она в любой момент могла пойти посоветоваться к одному из калифорнийских адвокатов. Мисс Нессельрод многому ее научила — тому, что может сделать женщина. Да, впрочем, и другие калифорнийки теперь столь же успешно занимались бизнесом.
Донна Елена хладнокровно обдумала свои действия и их последствия. Федерико рос на ее глазах, и она отлично знала, что он собой представлял. Ей было ясно, что ее беседа и предостережения не остановят его, — напротив, могут лишь подтолкнуть на роковой шаг.
После ухода от дона Исидро всех его работников позиции старика стали ослабевать, а Федерико в достижении своих целей становился все более настойчивым и упорным. Снедаемый ненавистью ко всему и всем, брат все больше и больше отдалялся от нее.
Самой же донне Елене надо было действовать быстрее и решительнее. Даже рискуя быть застигнутой врасплох. О владениях в Испании ей было известно мало, хотя именно сейчас настало время, когда она должна больше узнать о них. Этим всегда занимался ее брат. Когда они покидали Испанию, у нее не было причин интересоваться подобными вопросами. Да и сейчас ее в основном заботил лишь дом в Мадриде и ранчо. Что сталось с остальными владениями, она теперь даже и не представляла.
«Каким-то образом, — сказала себе донна Елена, — я должна спасти их. Я должна защитить молодого человека».
Федерико прямо заявил о своих намерениях, в этом теперь не было сомнений. Для бедной Консуэло она уже ничего не могла сделать. Консуэло умерла, но для... Надо попробовать!
Ей необходимо быть предельно осторожной. Федерико почувствовал в ней врага и не станет колебаться в выборе средств достижения цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
— И что же? Зачем это вы все мне рассказываете?
— А вот зачем. Человек, положивший начало роду, был простым крестьянином, умел трудиться. У тебя же нет ничего. Почему бы тебе не начать делать что-то самому, своими собственными руками? Большинство уважаемых тобою людей — потомки бедных солдат.
Дон Федерико недовольно молчал, а донна Елена как ни в чем не бывало продолжала:
— На корабле, когда был помоложе, ты пытался убить Альфредо.
— Жалею, что не удалось этого сделать! Он никому не был нужен. И можете не говорить мне, что он нужен вам. Консуэло вечно суетилась возле него, лишь на людях проявляя заботу.
— Она любила его, как и я.
Он пожал плечами.
— Это вы теперь так говорите. Вы все хотели избавиться от него, а теперь он умер, и я не видел слез...
Донна Елена все еще надеялась, что он наконец уйдет, но Федерико отчего-то медлил. Отчего? Ее пальцы по-прежнему сжимали маленький пистолет. Племянник был высокомерным, жадным, законченным эгоистом. Для таких, как он, не существовало никаких преград, а она теперь была одна в доме, не считая служанки, возившейся на кухне. И все равно она не боялась его. Если он ненавидел, то она презирала его за то, что он превратился в законченного эгоиста, убийцу, насильника.
— Послушайся моего совета. — Ее терпение иссякло. — Оставь Иоханнеса в покое. Ты еще не знаешь его. Он сильнее, чем его отец, и во сто крат опаснее.
— Ха-ха-ха! — было ей ответом.
— Ты глупец, Федерико. Дон Исидро дал бы тебе еще земли. К той, которая у тебя уже есть. А сейчас очень легко разбогатеть. Оставь глупые мысли о мести и ненависти. Сейчас все изменилось. Имея землю, можно быстро сделать деньги. Многие калифорнийцы, нашедшие себя в бизнесе и политике, процветают.
— За кого вы меня принимаете? Я не какой-нибудь торговец! — презрительно фыркнул дон Федерико.
Она откинулась на спинку кресла и холодно посмотрела на него, сжав сильнее пистолет в кармане своего платья.
— Я считаю тебя чванливым, тщеславным, пустоголовым человеком с неумными руками. Возможно, ты не делец, да наверное, и не смог бы им стать никогда.
Ты вычурно одеваешься и расхаживаешь, как павлин, с важным видом. Правда, неплохо сидишь в седле и мог бы стать ковбоем. Если у тебя и есть какие-то таланты, ты их умело скрываешь. Несмотря на твою спесь, согласись, ты уже не молод, и не строй из себя юнца. Увы, кажется, с детства у тебя нет иных планов, кроме как наследовать состояние дона Исидро.
— И унаследую! И получу все! — не сдерживая себя более, закричал Федерико. — А вы сейчас открыли мне свое истинное лицо, теперь я знаю, что вы обо мне думаете. Я разорю вас. Обещаю! И оставлю ни с чем! Вы не получите ничего!!!
В какое-то мгновение она почти подняла пистолет. Предположим, она сейчас убьет его. Спасет ли это Иоханнеса? Или просто вовлечет семью в позорное судебное разбирательство? Несколько мгновений донна Елена молча смотрела на Федерико, обдумывая возможные последствия. Его, конечно, нужно было бы убить, он заслужил это. Но все же ее пальцы медленно, с неохотой начали разжиматься.
— Можешь идти, — сказала донна Елена.
— Что? — резко обернулся дон Федерико.
— Ты можешь идти, сказала я. Я не стану тебя убивать. Сейчас, по крайней мере.
— Что? — Глаза его удивленно округлились. — Убить МЕНЯ?
Донна Елена опять сжала в руках пистолет.
— Я все обдумала. Пока ты не представляешь серьезной опасности. Поэтому уходи... Пожалуйста, уходи, пока я не переменила своего решения.
Ошеломленный, он то и дело переводил взгляд с пистолета на лицо донны Елены, внезапно поняв наконец, насколько был уязвим и что она не шутит.
Тетя Елена? Убьет его? Взглянув на женщину, дон Федерико внезапно понял, что совсем не знает эту тихую, несколько странную пожилую даму. Она всегда казалась ему легкой тенью, парящей вблизи дона Исидро, — казалась чем-то эфемерным и прозрачным, мимо чего проходишь не замечая. Теперь голос ее изменился, под шелестящим платьем скрывался угрожающий металл. Она и в самом деле могла убить его.
Резко повернувшись, дон Федерико, не оглядываясь, пошел прочь. Во дворике остановился и внезапно содрогнулся: она могла убить его! В самом деле могла убить!..
У него пересохло во рту. В ее голосе появились нотки, ранее никогда не звучавшие, и он содрогнулся еще и еще раз. Она могла убить его! Она могла убить его!.. Эта мысль не могла не ужасать.
Он подошел к лошади и, подняв поводья, словно замер. Постояв так несколько минут, вскочил наконец в седло и поскакал. Он должен быть осторожен. Повсюду были враги. И одним из них стала тетя Елена! Да нет, это уму непостижимо!
Донна Елена закончила чаепитие и прошла в свою комнату. Сейчас, как никогда прежде, она была уверена в правильности своих действий. К тому же она в любой момент могла пойти посоветоваться к одному из калифорнийских адвокатов. Мисс Нессельрод многому ее научила — тому, что может сделать женщина. Да, впрочем, и другие калифорнийки теперь столь же успешно занимались бизнесом.
Донна Елена хладнокровно обдумала свои действия и их последствия. Федерико рос на ее глазах, и она отлично знала, что он собой представлял. Ей было ясно, что ее беседа и предостережения не остановят его, — напротив, могут лишь подтолкнуть на роковой шаг.
После ухода от дона Исидро всех его работников позиции старика стали ослабевать, а Федерико в достижении своих целей становился все более настойчивым и упорным. Снедаемый ненавистью ко всему и всем, брат все больше и больше отдалялся от нее.
Самой же донне Елене надо было действовать быстрее и решительнее. Даже рискуя быть застигнутой врасплох. О владениях в Испании ей было известно мало, хотя именно сейчас настало время, когда она должна больше узнать о них. Этим всегда занимался ее брат. Когда они покидали Испанию, у нее не было причин интересоваться подобными вопросами. Да и сейчас ее в основном заботил лишь дом в Мадриде и ранчо. Что сталось с остальными владениями, она теперь даже и не представляла.
«Каким-то образом, — сказала себе донна Елена, — я должна спасти их. Я должна защитить молодого человека».
Федерико прямо заявил о своих намерениях, в этом теперь не было сомнений. Для бедной Консуэло она уже ничего не могла сделать. Консуэло умерла, но для... Надо попробовать!
Ей необходимо быть предельно осторожной. Федерико почувствовал в ней врага и не станет колебаться в выборе средств достижения цели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126