Граф казался идеальным кандидатом для романтической истории, но у него был один существенный недостаток. Несмотря на знатное имя, во Лиллеван не имел ни бикена за душой. За его роскошные наряды платили кредиторы. Граф по уши залез в долги, и расплатиться с ними он мог бы разве что с помощью приданого.
Благородный Векин в'Иссеруа, третий сын герцога Лесиньского, был красноречив, энергичен и восторжен. Щуплый, маленького роста, но кипящий энергией, с крошечными черными глазками, неистово горящими на курносом широком лице, уродливость которого лишь подчеркивали украшенные драгоценными камнями зубы – последнее веяние моды. Это зрелище показалось Элистэ малопривлекательным, зато Векин оказался очаровательным собеседником: он легко перескакивал с предмета на предмет, но неизменно возвращался к своей излюбленной теме – Чарам. Векин в'Иссеруа был уверен, что унаследовал от своих предков магический дар. Трудно было судить, так ли это на самом деле – молодой человек слишком самозабвенно предавался придворной жизни и скачкам, и вряд ли у него имелась возможность изучить древнее искусство с тем же тщанием, с каким это делал всю жизнь дядюшка Кинц. Уловив скептический взгляд партнерши, кавалер пообещал, что продемонстрирует ей свое мастерство, причем сегодня же. Когда Вскину наконец удалось разжечь любопытство Элистэ, он вдруг раскланялся и исчез.
Возвышенный Стацци во Крев, стройный и элегантный кавалер, танцевал лучше всех прочих. Остроумный виконт во Ренаш, почти не уступавший по уму самому Дрефу сын-Цино, осыпал Элистэ ослепительными комплиментами. Кавалер во Фурно, прославленный забияка и дуэлянт, оказался заикой с нежным, девичьим лицом. Рыжеволосый, веснушчатый барон Пленьер в'Оренн буквально сыпал рискованными шутками, по-мальчишески радуясь ошеломлению своей партнерши.
Все кавалеры проявили к новой фрейлине максимальное внимание. Возможно, это объяснялось не столько достоинствами Элистэ, сколько духом соперничества, но девушка была не склонна анализировать причины своего успеха. Празднество постепенно растекалось по дворцу, от аудиенц-залы на балконы, в галереи, а также в Лебединый зал, где были накрыты столы. Элистэ неизменно окружала толпа ухажеров. Она пила шампанское с во Лиллеваном, лакомилась крылышками ортоланов с в'Оренном, беззастенчиво флиртовала с во Ренашем.
Затем она вновь вернулась в аудиенц-залу, чтобы кружиться в танце со все новыми и новыми партнерами. Поодаль она заметила Цераленн во Рувиньяк, изящно танцевавшую гавот в паре с кавалером во Мереем. Издали Цераленн походила на молоденькую девушку, наряженную в допотопное маскарадное платье, а во Мерей был полон достоинства и элегантности, как и подобало живой легенде. Смотреть на эту пару было сплошным удовольствием, жаль только, что Элистэ совсем не располагала временем. Ведь надо успеть поболтать и с во Кревом, и с во Фурно, и с во Льё в'Ольяром и прочими. Однако, несмотря на всю свою занятость, она постоянно чувствовала присутствие герцога Феронтского. Он не выпускал ее из поля зрения, не сводил с нее своих пронзительных темных глаз. Два раза герцог пытался приблизиться к Элистэ, но она успевала упорхнуть, приняв приглашение очередного партнера. После второй неудачной попытки Феронт несколько отдалился и наблюдал за гордячкой на расстоянии. На время Элистэ даже забыла о нем, но тут глаза ее встретились с испепеляющим взором мадам во Бельсандр, и это враждебное отношение впервые напомнило девушке, что за исключением королевы ни одна из придворных дам за все время к ней так и не подошла. Женщины явно ее бойкотировали.
Это было неприятно, но Элистэ не стала утруждать себя беспокойством. В конце концов, что она могла тут поделать? К тому же, полученное от бабушки воспитание запрещало ей предаваться сомнениям. Элистэ танцевала без устали, зная, что за ней наблюдает весь двор – по крайней мере, сегодня ночью. С очаровательной улыбкой она обменивалась любезностями со своими партнерами и не замечала, как летит время. Перед самой полуночью наступило некоторое затишье, и было объявлено, что Векин в'Иссеруа развлечет собравшихся сеансом Чар, который состоится в Лебедином зале. Вспомнив о недавнем разговоре, Элистэ улыбнулась.
Насладиться зрелищем пожелали многие, в том числе король, королева, герцог Феронтский, а также большинство влиятельнейших придворных. В Лебедином зале уже ждал Векин в'Иссеруа, стоявший возле накрытого стола. Когда зрители собрались и молодой человек удостоверился, что среди них находится Элистэ, он произнес небольшую речь. Векин явно обладал талантом актера и не стал утомлять слушателей болтовней. Краткое выступление было рассчитано так, чтобы возбудить любопытство слушателей, затем воцарилась леденящая кровь тишина. Через полминуты Векин забормотал что-то неразборчивое, зажмурил глаза, наморщил губы и замахал руками. Бормотание его все убыстрялось, лоб покрылся испариной, движения делались все резче, грудь тяжело вздымалась – и наконец, уста исторгли мистический стон. В тот же миг свечи в канделябрах начали гаснуть. Через несколько секунд пятьсот пылающих огней превратились в крошечные точки, похожие на отдаленные звезды. Лишь светильники на стене, находившиеся позади стола, продолжали пылать так же ярко, и на этом ярком фоне силуэт Векина смотрелся весьма импозантно. В зале поднялся восхищенный гул, лишь Элистэ осталась безучастной. Возможно, этот спектакль заинтересовал бы ее куда больше, если бы она не наблюдала множество раз, как дядюшка Кинц проделывает подобные фокусы, да еще без всякой помпы. По сравнению с дядюшкой Векин в'Иссеруа казался жалким фигляром.
Уставившись взглядом в поверхность стола, Векин прорычал какую-то неразборчивую команду. Сначала ничего не изменилось, а потом, среди сияющего серебра и хрусталя, начала оживать еда на блюдах. Повскакивали поджаренные молочные поросята с золотистой корочкой, веточками зелени, разбрасывая зажатые в зубах печеные яблоки. Затем со стола поднялся жареный фазан, развернул пышный хвост и попробовал взлететь. Его примеру последовали многочисленные безголовые птицы: они захлопали своими обжаренными крылышками, а тем временем верхушка гигантского пирога откинулась, выпустив на волю целую стаю запеченных перепелов. Заливные угри начали извиваться, копченый лосось приподнялся на хвосте, а огромный вареный омар загрохотал своим алым панцирем. Во все стороны разбежались фрукты и овощи, похожие на теннисные мячи. Посреди стола, на украшенном цветами пьедестале, возвышалась ледяная скульптура, изображавшая сфинкса. Ледяное чудовище раскрыло свои прекрасные глаза, расправило перья, после чего вся ожившая снедь склонилась перед королем Дунуласом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227
Благородный Векин в'Иссеруа, третий сын герцога Лесиньского, был красноречив, энергичен и восторжен. Щуплый, маленького роста, но кипящий энергией, с крошечными черными глазками, неистово горящими на курносом широком лице, уродливость которого лишь подчеркивали украшенные драгоценными камнями зубы – последнее веяние моды. Это зрелище показалось Элистэ малопривлекательным, зато Векин оказался очаровательным собеседником: он легко перескакивал с предмета на предмет, но неизменно возвращался к своей излюбленной теме – Чарам. Векин в'Иссеруа был уверен, что унаследовал от своих предков магический дар. Трудно было судить, так ли это на самом деле – молодой человек слишком самозабвенно предавался придворной жизни и скачкам, и вряд ли у него имелась возможность изучить древнее искусство с тем же тщанием, с каким это делал всю жизнь дядюшка Кинц. Уловив скептический взгляд партнерши, кавалер пообещал, что продемонстрирует ей свое мастерство, причем сегодня же. Когда Вскину наконец удалось разжечь любопытство Элистэ, он вдруг раскланялся и исчез.
Возвышенный Стацци во Крев, стройный и элегантный кавалер, танцевал лучше всех прочих. Остроумный виконт во Ренаш, почти не уступавший по уму самому Дрефу сын-Цино, осыпал Элистэ ослепительными комплиментами. Кавалер во Фурно, прославленный забияка и дуэлянт, оказался заикой с нежным, девичьим лицом. Рыжеволосый, веснушчатый барон Пленьер в'Оренн буквально сыпал рискованными шутками, по-мальчишески радуясь ошеломлению своей партнерши.
Все кавалеры проявили к новой фрейлине максимальное внимание. Возможно, это объяснялось не столько достоинствами Элистэ, сколько духом соперничества, но девушка была не склонна анализировать причины своего успеха. Празднество постепенно растекалось по дворцу, от аудиенц-залы на балконы, в галереи, а также в Лебединый зал, где были накрыты столы. Элистэ неизменно окружала толпа ухажеров. Она пила шампанское с во Лиллеваном, лакомилась крылышками ортоланов с в'Оренном, беззастенчиво флиртовала с во Ренашем.
Затем она вновь вернулась в аудиенц-залу, чтобы кружиться в танце со все новыми и новыми партнерами. Поодаль она заметила Цераленн во Рувиньяк, изящно танцевавшую гавот в паре с кавалером во Мереем. Издали Цераленн походила на молоденькую девушку, наряженную в допотопное маскарадное платье, а во Мерей был полон достоинства и элегантности, как и подобало живой легенде. Смотреть на эту пару было сплошным удовольствием, жаль только, что Элистэ совсем не располагала временем. Ведь надо успеть поболтать и с во Кревом, и с во Фурно, и с во Льё в'Ольяром и прочими. Однако, несмотря на всю свою занятость, она постоянно чувствовала присутствие герцога Феронтского. Он не выпускал ее из поля зрения, не сводил с нее своих пронзительных темных глаз. Два раза герцог пытался приблизиться к Элистэ, но она успевала упорхнуть, приняв приглашение очередного партнера. После второй неудачной попытки Феронт несколько отдалился и наблюдал за гордячкой на расстоянии. На время Элистэ даже забыла о нем, но тут глаза ее встретились с испепеляющим взором мадам во Бельсандр, и это враждебное отношение впервые напомнило девушке, что за исключением королевы ни одна из придворных дам за все время к ней так и не подошла. Женщины явно ее бойкотировали.
Это было неприятно, но Элистэ не стала утруждать себя беспокойством. В конце концов, что она могла тут поделать? К тому же, полученное от бабушки воспитание запрещало ей предаваться сомнениям. Элистэ танцевала без устали, зная, что за ней наблюдает весь двор – по крайней мере, сегодня ночью. С очаровательной улыбкой она обменивалась любезностями со своими партнерами и не замечала, как летит время. Перед самой полуночью наступило некоторое затишье, и было объявлено, что Векин в'Иссеруа развлечет собравшихся сеансом Чар, который состоится в Лебедином зале. Вспомнив о недавнем разговоре, Элистэ улыбнулась.
Насладиться зрелищем пожелали многие, в том числе король, королева, герцог Феронтский, а также большинство влиятельнейших придворных. В Лебедином зале уже ждал Векин в'Иссеруа, стоявший возле накрытого стола. Когда зрители собрались и молодой человек удостоверился, что среди них находится Элистэ, он произнес небольшую речь. Векин явно обладал талантом актера и не стал утомлять слушателей болтовней. Краткое выступление было рассчитано так, чтобы возбудить любопытство слушателей, затем воцарилась леденящая кровь тишина. Через полминуты Векин забормотал что-то неразборчивое, зажмурил глаза, наморщил губы и замахал руками. Бормотание его все убыстрялось, лоб покрылся испариной, движения делались все резче, грудь тяжело вздымалась – и наконец, уста исторгли мистический стон. В тот же миг свечи в канделябрах начали гаснуть. Через несколько секунд пятьсот пылающих огней превратились в крошечные точки, похожие на отдаленные звезды. Лишь светильники на стене, находившиеся позади стола, продолжали пылать так же ярко, и на этом ярком фоне силуэт Векина смотрелся весьма импозантно. В зале поднялся восхищенный гул, лишь Элистэ осталась безучастной. Возможно, этот спектакль заинтересовал бы ее куда больше, если бы она не наблюдала множество раз, как дядюшка Кинц проделывает подобные фокусы, да еще без всякой помпы. По сравнению с дядюшкой Векин в'Иссеруа казался жалким фигляром.
Уставившись взглядом в поверхность стола, Векин прорычал какую-то неразборчивую команду. Сначала ничего не изменилось, а потом, среди сияющего серебра и хрусталя, начала оживать еда на блюдах. Повскакивали поджаренные молочные поросята с золотистой корочкой, веточками зелени, разбрасывая зажатые в зубах печеные яблоки. Затем со стола поднялся жареный фазан, развернул пышный хвост и попробовал взлететь. Его примеру последовали многочисленные безголовые птицы: они захлопали своими обжаренными крылышками, а тем временем верхушка гигантского пирога откинулась, выпустив на волю целую стаю запеченных перепелов. Заливные угри начали извиваться, копченый лосось приподнялся на хвосте, а огромный вареный омар загрохотал своим алым панцирем. Во все стороны разбежались фрукты и овощи, похожие на теннисные мячи. Посреди стола, на украшенном цветами пьедестале, возвышалась ледяная скульптура, изображавшая сфинкса. Ледяное чудовище раскрыло свои прекрасные глаза, расправило перья, после чего вся ожившая снедь склонилась перед королем Дунуласом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227