Элеонора наблюдала за ними, пока ждала своей очереди, и с радостью отметила, сколь многих людей они знают по имени и какие мелочи обсуждают, поздравляя одних собеседников и предлагая свою помощь другим. Да, любому государственному мужу все эти дела горожан показались бы ничего не значащими пустяками, но они были жизненно важны для тех, кого касались. И не было такого дела, которое милорд Глостерский счел бы недостойным своего внимания, – в этом и крылась одна из причин того, что люди так любили лорда Ричарда. Его брат Эдуард был таким же: говорили, что он лично знал всех влиятельных жителей каждого большого и маленького города страны, да и менее значительных людей тоже.
Лорд Ричард подошел к Элеоноре как к дорогому другу, улыбнулся ей чуть кривоватой улыбкой и спросил:
– Ну, госпожа Элеонора, с чем обратитесь ко мне вы?
– Ни с чем, ваша светлость, – улыбнулась она в ответ, – единственное, о чем я хотела с вами поговорить, так это о том, как поживаете вы сами, ваша супруга и маленький Эдуард – граф Сэлисбери, хотела я сказать.
– Хватит с него и Эдуарда, – дернул плечом лорд Ричард. – Мы ведь старинные друзья, не так ли? Ну так вот, и Анна, и я, и дети счастливы и здоровы, хотя Анна похудела, а я предпочел бы видеть её более полной. Впрочем, она всегда была тоненькой... – Они оба посмотрели на герцогиню, которая в нескольких шагах от них разговаривала с другими своими друзьями. Она и правда была очень худенькой, но цвет лица у неё оставался здоровым, а глаза – блестящими и ясными.
– Она прекрасно выглядит, – заметила Элеонора.
– Слава Богу Нам предстоит ехать в Лондон сразу после праздника, вы слышали? Туда прибывает с визитом моя сестра Маргарет. Будет очень приятно снова повидать её.
– Не сомневаюсь, – ответила Элеонора. – Когда вы видели её в последний раз, ваша светлость? Думаю, это было еще во Франции?
Ричард опять криво улыбнулся, вспомнив о неудачной кампании.
– Да, именно так. В семьдесят пятом году, на Святого Омера.
– А на сей раз это родственный визит?
– Боюсь, что нет. Подозреваю, что речь идет о браке – сына Максимилиана с одной из моих племянниц, – однако точно мы все узнаем в свое время, но никак не раньше. – Мария Бургундская вышла замуж за германского принца Максимилиана, и это о нем говорил сейчас Ричард. – Но хватит об этом. Как ваши дела, госпожа Элеонора? Как вы поживаете? Я могу быть вам чем-нибудь полезен?
Элеонора задумчиво посмотрела на него. Она уже знала по опыту, что, когда герцог спрашивает, может ли он быть чем-нибудь полезен, то именно это и имеет в виду, а как раз сейчас ей кое-что было нужно. С другой стороны, было не очень-то удобно говорить о делах в такое время. Элеонора все колебалась.
– Ага, я смотрю, что-то все-таки есть, – проницательно заметил Ричард. – Давайте, выкладывайте!
– Я даже не знаю, стоит ли сейчас упоминать об этом, – пробормотала Элеонора.
– Ничего, упоминайте, остальные же не стеснялись, – сказал лорд Ричард и потом, видя, что она решила, будто он рассердился, добавил мягко: – Лучше говорите сейчас, а то потом я сразу же уеду в Лондон и пробуду там до осени, а то и дольше, а потом, я ничуть не сомневаюсь, разразится война с шотландцами, так что вы можете не увидеть меня до следующего года.
– Хорошо, сэр, в таком случае позвольте поговорить с вами о моем внуке Томе – лучшем из всех мальчиков в доме, да, лучшем из всех моих сыновей и внуков. Я надеялась, что, может быть, вы найдете для него место в своей свите.
– Ну конечно же, моя дорогая Элеонора, я буду только рад! Северу потребуется каждый молодой человек, которого он сможет дать, и я рад, правда, рад приложить руку к обучению этого парня. Я знаю, мы не будем спорить насчет его столовых и карманных денег, так что можно считать этот вопрос улаженным. Пусть приезжает ко мне, когда я вернусь из Лондона.
Элеонора поспешно согласилась и радостно кивнула, но в этот раз у неё даже не было возможности как следует поблагодарить лорда Ричарда. Ибо в зале были и другие люди, хотевшие поговорить с ним, и Глостеру надо было двигаться дальше. Но Элеонора знала, что он – человек слова и что теперь Том, которому в следующем месяце исполнится пятнадцать, пристроен по меньшей мере на несколько лет. И это будет для парня лучшей школой, куда бы потом его ни забросила судьба.
...Письмо было длинным.
«Я обещал Вам, бабушка, – говорилось в нем, – быть добросовестным корреспондентом, и, возможно, мое усердие даже превзойдет Ваши ожидания».
«Вот это уж вряд ли», – подумала Элеонора. Любая самая незначительная деталь жизни Тома в замке Миддлхэм была ей невероятно интересна, но бумага стоила дорого, а любопытство Элеоноры наверняка превосходило объемы довольно тощего кошелька Тома.
«Если рассказывать о замке, то он стоит па склоне крутого холма над деревней; внизу вьется маленькая речушка, а сзади к холму подступают вересковые пустоши. Замок – серый, массивный и очень старый. Говорят, что его главная башня – самая огромная в Англии и построена чуть ли не триста лет назад, а в стенах замка раскинулось целое поселение, пожалуй, даже большее по размерам, чем деревня внизу, на зеленом склоне.
Места здесь далее еще более дикие, чем в окрестностях Йорка: наши вересковые пустоши – это просто ухоженные парки по сравнению с торфяниками здесь, в Венслейдейле; люди, которые живут в этих краях, тоже грубые и суровые, но я знаю, что они весьма набожны, честны и очень преданны. Однако нам не часто приходится общаться с ними – нашей жизнью здесь распоряжаются управляющий замка, капеллан и наш гувернер.
Вместе со мной здесь находятся еще несколько ребят, которым предстоит пройти такое же обучение, как и мне. Все они из благородных семей и по большей части моложе меня, но никто здесь не делает различий между нами, и нас одинаково порют за наши повинности. Милорд и миледи очень набожны, поэтому и нам приходится быть такими же. Их сын, которого мы зовем милорд граф, веселый мальчуган семи лет от роду и очень способный в учебе; его кузен Эдуард, милорд Уорвик, гораздо менее преуспевает в науках, но оба учатся и занимаются вместе и наравне с нами.
Встаем мы в пять утра и отправляемся к заутрене – летом, как мне сказали, подъем будет в четыре или просто на заре, если рассветает раньше четырех, – и потом завтракаем в главном зале хлебом, мясом и элем, вместе с другими офицерами, грумами, привратниками, оруженосцами, писарями, слугами и прочими. Потом мы приступаем к занятиям под руководством господина гувернера. Благодаря доброй школе мистера Дженни, я здесь хорошо успеваю во французском, латыни, праве, математике и астрономии. А благодаря Вам, бабушка, я даже превосхожу своих товарищей в музыке, пении и танцах. Значительная часть нашего времени посвящена еще и обучению хорошим манерам, в чем я пока что преуспеваю, по крайней мере не хуже других – в декламации, чистописании, рыцарском обращении, этикете, умении себя держать и правилах ведения войны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
Лорд Ричард подошел к Элеоноре как к дорогому другу, улыбнулся ей чуть кривоватой улыбкой и спросил:
– Ну, госпожа Элеонора, с чем обратитесь ко мне вы?
– Ни с чем, ваша светлость, – улыбнулась она в ответ, – единственное, о чем я хотела с вами поговорить, так это о том, как поживаете вы сами, ваша супруга и маленький Эдуард – граф Сэлисбери, хотела я сказать.
– Хватит с него и Эдуарда, – дернул плечом лорд Ричард. – Мы ведь старинные друзья, не так ли? Ну так вот, и Анна, и я, и дети счастливы и здоровы, хотя Анна похудела, а я предпочел бы видеть её более полной. Впрочем, она всегда была тоненькой... – Они оба посмотрели на герцогиню, которая в нескольких шагах от них разговаривала с другими своими друзьями. Она и правда была очень худенькой, но цвет лица у неё оставался здоровым, а глаза – блестящими и ясными.
– Она прекрасно выглядит, – заметила Элеонора.
– Слава Богу Нам предстоит ехать в Лондон сразу после праздника, вы слышали? Туда прибывает с визитом моя сестра Маргарет. Будет очень приятно снова повидать её.
– Не сомневаюсь, – ответила Элеонора. – Когда вы видели её в последний раз, ваша светлость? Думаю, это было еще во Франции?
Ричард опять криво улыбнулся, вспомнив о неудачной кампании.
– Да, именно так. В семьдесят пятом году, на Святого Омера.
– А на сей раз это родственный визит?
– Боюсь, что нет. Подозреваю, что речь идет о браке – сына Максимилиана с одной из моих племянниц, – однако точно мы все узнаем в свое время, но никак не раньше. – Мария Бургундская вышла замуж за германского принца Максимилиана, и это о нем говорил сейчас Ричард. – Но хватит об этом. Как ваши дела, госпожа Элеонора? Как вы поживаете? Я могу быть вам чем-нибудь полезен?
Элеонора задумчиво посмотрела на него. Она уже знала по опыту, что, когда герцог спрашивает, может ли он быть чем-нибудь полезен, то именно это и имеет в виду, а как раз сейчас ей кое-что было нужно. С другой стороны, было не очень-то удобно говорить о делах в такое время. Элеонора все колебалась.
– Ага, я смотрю, что-то все-таки есть, – проницательно заметил Ричард. – Давайте, выкладывайте!
– Я даже не знаю, стоит ли сейчас упоминать об этом, – пробормотала Элеонора.
– Ничего, упоминайте, остальные же не стеснялись, – сказал лорд Ричард и потом, видя, что она решила, будто он рассердился, добавил мягко: – Лучше говорите сейчас, а то потом я сразу же уеду в Лондон и пробуду там до осени, а то и дольше, а потом, я ничуть не сомневаюсь, разразится война с шотландцами, так что вы можете не увидеть меня до следующего года.
– Хорошо, сэр, в таком случае позвольте поговорить с вами о моем внуке Томе – лучшем из всех мальчиков в доме, да, лучшем из всех моих сыновей и внуков. Я надеялась, что, может быть, вы найдете для него место в своей свите.
– Ну конечно же, моя дорогая Элеонора, я буду только рад! Северу потребуется каждый молодой человек, которого он сможет дать, и я рад, правда, рад приложить руку к обучению этого парня. Я знаю, мы не будем спорить насчет его столовых и карманных денег, так что можно считать этот вопрос улаженным. Пусть приезжает ко мне, когда я вернусь из Лондона.
Элеонора поспешно согласилась и радостно кивнула, но в этот раз у неё даже не было возможности как следует поблагодарить лорда Ричарда. Ибо в зале были и другие люди, хотевшие поговорить с ним, и Глостеру надо было двигаться дальше. Но Элеонора знала, что он – человек слова и что теперь Том, которому в следующем месяце исполнится пятнадцать, пристроен по меньшей мере на несколько лет. И это будет для парня лучшей школой, куда бы потом его ни забросила судьба.
...Письмо было длинным.
«Я обещал Вам, бабушка, – говорилось в нем, – быть добросовестным корреспондентом, и, возможно, мое усердие даже превзойдет Ваши ожидания».
«Вот это уж вряд ли», – подумала Элеонора. Любая самая незначительная деталь жизни Тома в замке Миддлхэм была ей невероятно интересна, но бумага стоила дорого, а любопытство Элеоноры наверняка превосходило объемы довольно тощего кошелька Тома.
«Если рассказывать о замке, то он стоит па склоне крутого холма над деревней; внизу вьется маленькая речушка, а сзади к холму подступают вересковые пустоши. Замок – серый, массивный и очень старый. Говорят, что его главная башня – самая огромная в Англии и построена чуть ли не триста лет назад, а в стенах замка раскинулось целое поселение, пожалуй, даже большее по размерам, чем деревня внизу, на зеленом склоне.
Места здесь далее еще более дикие, чем в окрестностях Йорка: наши вересковые пустоши – это просто ухоженные парки по сравнению с торфяниками здесь, в Венслейдейле; люди, которые живут в этих краях, тоже грубые и суровые, но я знаю, что они весьма набожны, честны и очень преданны. Однако нам не часто приходится общаться с ними – нашей жизнью здесь распоряжаются управляющий замка, капеллан и наш гувернер.
Вместе со мной здесь находятся еще несколько ребят, которым предстоит пройти такое же обучение, как и мне. Все они из благородных семей и по большей части моложе меня, но никто здесь не делает различий между нами, и нас одинаково порют за наши повинности. Милорд и миледи очень набожны, поэтому и нам приходится быть такими же. Их сын, которого мы зовем милорд граф, веселый мальчуган семи лет от роду и очень способный в учебе; его кузен Эдуард, милорд Уорвик, гораздо менее преуспевает в науках, но оба учатся и занимаются вместе и наравне с нами.
Встаем мы в пять утра и отправляемся к заутрене – летом, как мне сказали, подъем будет в четыре или просто на заре, если рассветает раньше четырех, – и потом завтракаем в главном зале хлебом, мясом и элем, вместе с другими офицерами, грумами, привратниками, оруженосцами, писарями, слугами и прочими. Потом мы приступаем к занятиям под руководством господина гувернера. Благодаря доброй школе мистера Дженни, я здесь хорошо успеваю во французском, латыни, праве, математике и астрономии. А благодаря Вам, бабушка, я даже превосхожу своих товарищей в музыке, пении и танцах. Значительная часть нашего времени посвящена еще и обучению хорошим манерам, в чем я пока что преуспеваю, по крайней мере не хуже других – в декламации, чистописании, рыцарском обращении, этикете, умении себя держать и правилах ведения войны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156