Доктор Аллери из Экс а ля Шапель – папский врач – наблюдает за мной. Константен дает мне пилюли не слишком горькие. Я надеюсь скоро поправиться. Ну, наконец, я прекращаю писать, иначе, доктор говорит, что это письмо может стать последним. Я люблю вас по-настоящему, ди Фиоре, а это не часто встречается. Прощайте. Отнеситесь к происшествию весело.
Кондотти, 48.
P. S. 20 апреля припадок слабости, не поворачивается нога, онемело левое бедро.
21 апреля. Дело идет на поправку».
Доктор Прево, лучший специалист по подагре, живущий в Женеве, не согласился с соображениями Бейля. Если утром после шампанского нервы господина Бейля спокойнее, то яснее проступают признаки болезни. Он не хочет пить кофе – он делает правильно Но самое лучшее, что он может сделать, это приехать вЖеневу на полный врачебный осмотр.
В Риме у Константена хорошо живется. Он заботится о Бейле, как о ребенке, а старая тяжеловесная великанша Барбара проявляет свои заботы настолько, что даже крадет у Бейля вторую пару сапог. Все это были бы пустяки, но доктор делает третье кровопускание. Голова стала свежее, но зато ноги почти утратили способность к движению. Хуже всего, что нельзя найти некоторых слов. Приходится полчаса биться, чтобы вспомнить, как называется прозрачная жидкость в стакане, которая утоляет жажду и которую можно найти в любом колодце. Иногда язык распухает до такой степени, что заполняет рот. Вместо слов появляется какое-то мычание.
Неприятности. Французское судно «Поллукс» столкнулось с итальянским «Монживелло» и утопило его. Длинное разбирательство. Нужно выезжать на место, вести следствие, браниться с мошенником Романели – начальником порта, и смотреть в глаза одиннадцати итальянским дьяволам-матросам, которые под присягой подтверждают, что эти французы всегда и во всем бывают виноваты. 22 октября – отъезд из Чивита-Веккия. 'Отпуск. И ноябрь – Женева. Хотел пойти навестить дом Руссо, как когда-то в те дни совсем мальчишкой, приехав в Женеву, когда искал следов дижонской резервной армии Бонапарта. Это было сорок лет тому назад. И первое, что сделал, – посетил дом Руссо. Доктор Прево качает головой: «Никаких Руссо – лежать в постели».
8 ноября Бейль в Париже.
«Если вам когда-нибудь случалось – а мне это случалось часто – проезжать на пароходе вниз по течению Роны, то вы видели, как вблизи Авиньона пароход приближается к Понт де Сент-Эспри. Сердце щемит от ужаса. При ветре на реке близко подъезжать нельзя. В тихую погоду пароходы проходят под мостом. Вот еще мгновение, и кажется, что пароход зацепит за низкую арку или ударится об устои; прошла минута, и, давая волну, с клубами черного дыма, пароход уже за мостом. Таким же мостом является смерть. Событие – тяжелое и неприятное. Никакой бунт не поможет. Но оно совершилось – и настало полное ничто, в котором нет места сожалению об исчезнувшей жизни. Не следует этого бояться. В конце концов не нужно от себя скрывать своих состояний. Ничего нет смешного в том, что я могу умереть на улице».
Записал эти мысли и пошел к Виргинии Ансло. Опять этот милый Тургенев.
«Недавно, охотясь на перепелов, летевших из Африки на вашу снежную родину, я с уцелевшими перепелками посылал проклятие вашей рабской стране. Когда же, наконец, господин Николай Тургенев получит туда доступ? Эмансипируется ли когда-нибудь ваше крестьянство?»
Дневник А И Тургенева
«10 ноября 1841 года. От графини Разумовской к Ансло. Там Бель. Постарел, но с прежними претензиями на остроты
23 марта 1842 года. Бегу к Ансло узнать о смерти вчера Бель. На дороге из кафе к театру, на бульваре. Давно ль? И без покаяния в грехах и насмешках!»
Днем еще Бейль работал, несмотря на запрещение врачей. Он переписывал предисловие к хронике «Сестра Сколастика», так и оставшейся неоконченной.
22 марта в семь часов вечера он упал, пораженный ударом, перед дверью министерства иностранных дел на Ново-Капуцинской улице. В два часа ночи, не приходя в сознание, без всяких страданий и слов, он перестал дышать.
Прошли сутки без вмешательства духовенства. Утром следующего дня Мериме и Коломб шли за гробом. Потом французские газеты, позабывшие о статье Бальзака, дали короткое сообщение о том, что на кладбище Монмартр состоялось погребение малоизвестного немецкого стихотворца Фридриха Стиндалля. Молва о Стендале затихла надолго. Из Италии в Париж прибыл черный консульский ящик. Мериме и Коломб, раскрыв его, начали разбирать рукописи умершего друга.
Роман «Три цвета времени» А.Виноградова
Со времени выхода в свет известного романа Анатолия Виноградова о Стендале минуло почти четверть века. Роман выдержал не одно издание, пользуется широкой известностью в СССР, переведен на ряд иностранных языков.
А между тем литературная судьба этого любопытного произведения сложилась не совсем обычно: оно осталось незамеченным нашей критикой.
«Лишь нынче, живя в „Синопе“ под Сухумом, я ознакомился с двумя Вашими прекрасными книгами „Осуждение Паганини“ и „Три цвета времени“, – писал Вяч. Шишков А.Виноградову в ноябре 1938 года. – Читал их с большим интересом, изумляясь Вашему мастерству и обилию материалов, над которыми Вам пришлось оперировать. А в первую голову изумляет меня отсутствие добропорядочной критики по поводу этих книг. Ваше имя незаслуженно остается в тени, тогда как Вы этими зрелыми книгами безусловно вошли в первые ряды советской литературы! В чем же дело?»
Роман «Три цвета времени» принадлежит к числу тех книг, форму которых, по собственному определению А.Виноградова, можно назвать «полубеллетристической». Ее своеобразие заключается в том, что, ставя перед собой в принципе задачу исследовательскую, автор стремится решить ее как художник, как беллетрист.
Следует поэтому хотя бы кратко остановиться на тех общих моментах, уяснение которых поможет лучше представить себе как своеобразие темы, поднятой А.Виноградовым в его книге, так и само существо романа «Три цвета времени».
* * *
Имя великого французского писателя Анри Бейля, писавшего под псевдонимом Фридерик Стендаль, знакомо далеко за пределами Франции и особенно популярно у нас, в СССР. Стендаль – автор замечательных романов («Красное и черное», «Пармская обитель», «Люсьен Левен» и другие), представляющих собой яркие реалистические полотна, дающие широкую картину современной Стендалю действительности. Его творчество в целом отразило интереснейшие стороны общеетвенно-политической жизни первоq половины прошлого века.
«Настоящее и глубоко воспитательное влияние на меня как писателя, – говорил в одной из своих статей М Горький, – оказала „большая“ французская литература – Стендаль, Бальзак, Флобер; этих авторов я очень советовал бы читать „начинающим“.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181