ПОСТМОДЕРНИЗМ 211
Подводя итоги этим спорам, Эдит Керн отмечала в 1978
г.: "Шпитцер в том же самом периодическом издании25 обвинил
философа в игнорировании филологических законов. Однако
ложная этимология Хайдеггера (Деррида назвал бы ее сегодня
"деконструкцией языка") смогла выстоять перед натиском несо-
мненно более глубоких знаний Шпитцера в филологии и лин-
гвистике" (256, с. 364).
Значительно было влияние хайдеггеровской концепции по-
этического языка, опосредованное интерпретацией Дерриды, и
на многих представителей французского постструктурализма. В
частности, обращение к новой манере письма и было в свое
время наиболее характерным, хотя и внешним признаком пере-
хода Кристевой с позиций структурализма на платформу пост-
структурализма, и то радикальное изменение формы философст-
вования, которое претерпело ее мышление, не было бы возмож-
ным без влияния Хайдеггера. Если говорить об Америке, то, по
мнению Лейча, пристрастие к поэтическому мышлению обнару-
жилось примерно на рубеже 60-70 х гг. вначале у И. Хассана
и С. Зонтаг, затем "подобная же трансформация произошла в
стиле других философов-критиков вроде Джеффри Хартмана и
Харольда Блума" (293, с. 176). Именно начиная с "Преди-
словия" к "Расчленению Орфея" (1971) (226) Хассан отказал-
ся от традиционных "модусов литературоведческого письма",
представленного как раз в этой книге, и перешел к фрагментар-
ному, афористическому и глубоко личностному стилю, которым
отмечена новая "паракритическая" 26 фаза в его эволюции".
Постмодернизм, как и любая другая эпоха в искусстве, не-
мыслим вне идейных, философских, эстетических и политических
течений своего времени. И стилистика постмодернизма, разуме-
ется, диктуется определенным мировидением, тем более что его
теоретики никогда не ограничивались чисто формальным анали-
зом внешних сторон явления, стремясь прежде всего выявить его
мировоззренчески-эстетическую основу, или, как они предпочи-
тают выражаться, "эписте-
мологические предпосылки".
Эпистема постмодерна
В этом отношении инте-
рес вызывают работы гол-
ландского исследователя До-
уве Фоккемы, в которых
предпринимается попытка.
______________________________
25 Имеется в виду швейцарский журнал "Trivium" (Zurich).
26 По названию его работы 1975 г. "Паракритика" (228).
212
спроецировать мировоззренческие предпосылки постмодернизма
на его стилистику. Постмодернизм для него --прежде всего
особый "взгляд на мир", продукт долгого процесса
"секуляризации и дегуманизации" (179, с. 81). Если в эпоху
Возрождения, по его мнению, возникли условия для появления
концепции антропологического универсума, то в XIX и XX
столетиях в силу развития различных наук -- от биологии до
космологии -- стало все более затруднительным защищать
представление о человеке как центре космоса: "в конце концов
оно оказалось несостоятельным и даже нелепым" (там же,
с. 82).
Реализм в искусстве основывался на "непоколебимой ие-
рархии" материалистического детерминизма викторианской мора-
ли. Пришедший ему на смену символизм характеризуется как
теоретическая концепция, постулирующая наличие аналогий
("корреспонденции") между видимым миром явлений и сверхъ-
естественным царством "Истины и Красоты". В противовес
символистам, не сомневавшимся в существовании этого
"высшего мира", модернисты, отмечает Фоккема, испытывали
сомнение как относительно материалистического детерминизма,
так и "жесткой эстетической иерархии символизма" . Вместо
этого они строили различные догадки и предположения, стре-
мясь придать "гипотетический порядок и временный смысл миру
своего личного опыта" (там же).
В свою очередь постмодернистский "взгляд на мир" отме-
чен убеждением, что любая попытка сконструировать "модель
мира" -- как бы она ни оговаривалась или ограничивалась
"эпистемологическими сомнениями" -- бессмысленна. Создается
впечатление, пишет Фоккема, что постмодернисты считают в
равной мере невозможным и бесполезным пытаться устанавли-
вать какой-либо иерархический порядок или какие-либо системы
приоритетов в жизни. Если они и допускают существование
модели мира, то основанной лишь на "максимальной энтропии",
на "равновероятности и равноценности всех конститутивных
лементов" (там же, с. 82-
83).
Концепция метарассказа Лиотара
Практически все теоре-
тики постмодернизма отмеча-
ют важное значение, которое
имел для становления их
концепций труд Жана-
Франсуа Лиотаоа "Постмодернистский удел" (302).
Точка зрения Лиотара заключается в
следущем: "если все упростить до предела, то под
213
ПОСТМОДЕРНИЗМ
"постмодернизмом следует понимать недоверие к метарассказам"
(302, с. 7). Этим термином и его производными ("метарассказ",
"метаповествование" , " метаистория" , "метадис-
курс") он обозначает все те "объяснительные системы", кото-
рые, по его мнению, организуют буржуазное общество и служат
для него средством самооправдания: религия, история, наука,
психология, искусство (иначе говоря, любое "знание").
Переработав концепции М. Фуко и Ю. Хабермаса о
"легитимации" , т. е. оправдании и тем самым узаконивании
"знания", Лиотар рассматривает любую форму вербальной орга-
низации этого "знания" как специфический тип дискурса-повест-
вования. Конечная цель этой "литературно" понимаемой фило-
софии --придание законченности "знанию"; на этом пути обыч-
но и порождались повествовательно организованные философ-
ские "рассказы" и "истории", задачей которых было сформули-
ровать свой "метадискурс о знании". При этом основными орга-
низующими принципами философской мысли Нового времени
Лиотар называет "великие истории", т. е. главные идеи челове-
чества: гегелевскую диалектику духа, эмансипацию личности,
идею прогресса, представление Просвещения о знании как сред-
стве установления всеобщего счастья и т. д.
Для Лиотара "век постмодерна" в целом характеризуется
эрозией веры в "великие метаповествования", в "метарассказы",
легитимирующие, объединяющие и "тотализирующие" представ-
ления о современности. Сегодня, пишет Лиотар, мы являемся
свидетелями раздробления, расщепления "великих историй" и
появления множества более простых, мелких, локальных
"историй-рассказов". Значение этих крайне парадоксальных по
своей природе повествований не в том, чтобы узаконить, леги-
тимизировать знание, а в том, чтобы "драматизировать наше
понимание кризиса" (там же, с. 95), и прежде всего кризиса
детерминизма. Характеризуя науку постмодерна, Лиотар заяв-
ляет, что она занята "поисками нестабильностей", как, например,
"теория катастроф" французского математика Рене Тома, прямо
направленная против понятия "стабильная система" (там же, с.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90