Лейч отмечает: "Эволюция от Дерриды к де Ману
и далее к Миллеру проявляется как постоянный процесс суже-
ния и ограничения проблематики. Предмет деконструкции меня-
ется: от всей системы западной философии он редуцируется до
ключевых литературных и философских текстов, созданных в
послевозрожденческой континентальной традиции, и до основ-
ных классических произведений английской и американской
литературы XIX и XX столетий. Утрата широты диапазона и
смелости подхода несомненно явилась помехой для создаваемой
истории литературы. Однако возросшая ясность и четкость
изложения свидетельствуют о явном прогрессе и эффективности
применения новой методики анализа" (294, с. 52).
Иными словами, анализ стал проще, доступнее, нагляднее и
завоевал широкое признание сначала среди американских, а
затем и западно-европейских литературоведов. Эту "доступную
183
ДЕКОНСТРУКТИВИЗМ
практику" деконструктивистского анализа Йельского образца
создал на основе теоретических размышлений де Мана, а через
его посредство и Дерриды, Хиллис Миллер. В своей книге
"Деконструктивная критика" (1983) (294) В. Лейч назвал его
ведущим литературным критиком (там же, с. 52) деконструкти-
визма и в своей фундаментальной исторической монографии
"Американская литературная критика" (1988) (293) в принципе
подтвердил эту характеристику, хотя, как и раньше, не скрыл
своего снисходительного отношения к Миллеру, считая его по-
зицию уязвимой для "обвинений в редукционизме, неоригиналь-
ности, вторичности и узости практической критики" (294, с.
52). И, пожалуй, с этим трудно не согласиться.
Более того, в своих программных заявлениях глава Йель-
ской школы Поль де Ман вообще отрицает, что занимается
теорией литературы, -- утверждение, далекое от истины, но
крайне показательное для той позиции, которую он стремится
занять. Как пишет об этом Лейч, "Де Ман тщательно избегает
открытого теоретизирования о концепциях критики, об онтоло-
гии, метафизике, семиологии, антропологии, психоанализе или
герменевтике. Он предпочитает практиковать тщательную тек-
стуальную экзегезу с крайне скупо представленными теоретиче-
скими обобщениями. "Мои гипотетические обобщения, -- заяв-
ляет де Ман в Предисловии к "Слепоте и проницательности"
(1971), -- отнюдь не имеют своей целью создание теории кри-
тики, а лишь литературного языка как такового" (140, с. 8).
Свою приверженность проблемам языка и риторики и нежела-
ние касаться вопросов онтологии и герменевтики он подтвердил
в заключительном анализе "Аллегорий прочтения" (1979):
"Главной целью данного прочтения было показать, что его ос-
новная трудность носит скорее лингвистический, нежели онто-
логический или герменевтический характер"; по сути дела, спе-
цифичная цель прочтения в конечном счете -- демонстрация
фундаментального "разрыва между двумя риторическими кода-
ми" (Де Ман, 139, с. 300) (Лейч, 294, с. 46).
Очевидно, стоит привести характеристику аргументативной
манеры де Мана, данную Лейчем, поскольку эта манера в зна-
чительной степени предопределила весь "дух" Йельской школы:
"В обоих трудах Поль де Ман формулирует идеи в процессе
прочтения текстов; в результате его литературные и критические
теории большей частью глубоко запрятаны в его работах. Он не
делает никаких программных заявлений о своем деконструктиви-
стском проекте. Проницательный, осторожный и скрытный,
временами непонятный и преднамеренно уклончивый, де Ман в
своей типичной манере, тщательной и скрупулезной, открывает
канонические тексты для поразительно захватывающего и ори-
гинального прочтения" (294, с. 48-49).
Можно сказать, что американскими деконструктивистами
из всего учения Дерриды была воспринята одна лишь его мето-
дика текстуального анализа, а вся его философская проблемати-
ка в основном осталась за пределами их интересов. Различные
элементы философии французского ученого, разумеется, усваи-
вались и брались на вооружение американскими литературове-
дами, но, как правило, лишь для того, чтобы подкрепить прини-
маемую ими практику анализа.
Основное различие между французским вариантом
"практического деконструктивизма" (тем, что мы здесь, вполне
сознавая условность этого понятия, называем "телькелевской
практикой анализа") и американским деконструктивизмом, оче-
видно, следует искать в акцентированно нигилистическом отно-
шении первого к тексту, в его стремлении прежде всего разру-
шить иллюзорную целостность текста, в исключительном внима-
нии к "работе означающих" и полном пренебрежении к означае-
мым. Для американских деконструктивистов данный тип анализа
фактически представлял лишь первоначальный этап работы с
текстом, и их позиция в этом отношении не была столь катего-
ричной. В этом, собственно, телькелисты расходились не только
с американскими деконструктивистами, но и с Дерридой, кото-
рый никогда в принципе не отвергал и "традиционное прочте-
ние" текстов, призывая, разумеется, "дополнить" его
"обязательной деконструкцией" .
Американская практика деконструкции
Как же конкретно осу-
ществляется практика декон-
струкции текста и какую цель
она преследует? Дж. Каллер,
суммируя, не без некоторой
тенденции к упрощению, об-
щую схематику деконструктивистского подхода к анализируемо-
му произведению, пишет:
"Прочтение является попыткой понять письмо, определив
референциальный и риторический модусы текста, например,
переводя фигуральное в буквальное и устраняя препятствия для
получения связного целого. Однако сама конструкция текстов
-- особенно литературных произведений, где прагматические
контексты не позволяют осуществить надежное разграничение
между буквальным и фигуральным или референциальным и
нереференциальным, -- может блокировать процесс понимания"
(124, с. 81).
185
Разумеется, данная характеристика деконструктивизма
представляет собой сильно рационализированную версию ирра-
циональной по самой своей сути критической практики, по-
скольку именно исследованием этого "блокирования процесса
понимания", собственно, и заняты деконструктивисты. И поэто-
му на первый план у них выходит не столько понимание прочи-
тываемых текстов, сколько человеческое непонимание, запечат-
ленное в художественном произведении. Сверхзадача деконст-
руктивистского анализа состоит в демонстрации неизбежности
"ошибки" любого понимания, в том числе и того, которое пред-
лагает сам критик-деконструктивист. "Возможность прочтения,
-- утверждает де Ман, -- никогда нельзя считать само собой
разумеющейся" (139, с.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90
и далее к Миллеру проявляется как постоянный процесс суже-
ния и ограничения проблематики. Предмет деконструкции меня-
ется: от всей системы западной философии он редуцируется до
ключевых литературных и философских текстов, созданных в
послевозрожденческой континентальной традиции, и до основ-
ных классических произведений английской и американской
литературы XIX и XX столетий. Утрата широты диапазона и
смелости подхода несомненно явилась помехой для создаваемой
истории литературы. Однако возросшая ясность и четкость
изложения свидетельствуют о явном прогрессе и эффективности
применения новой методики анализа" (294, с. 52).
Иными словами, анализ стал проще, доступнее, нагляднее и
завоевал широкое признание сначала среди американских, а
затем и западно-европейских литературоведов. Эту "доступную
183
ДЕКОНСТРУКТИВИЗМ
практику" деконструктивистского анализа Йельского образца
создал на основе теоретических размышлений де Мана, а через
его посредство и Дерриды, Хиллис Миллер. В своей книге
"Деконструктивная критика" (1983) (294) В. Лейч назвал его
ведущим литературным критиком (там же, с. 52) деконструкти-
визма и в своей фундаментальной исторической монографии
"Американская литературная критика" (1988) (293) в принципе
подтвердил эту характеристику, хотя, как и раньше, не скрыл
своего снисходительного отношения к Миллеру, считая его по-
зицию уязвимой для "обвинений в редукционизме, неоригиналь-
ности, вторичности и узости практической критики" (294, с.
52). И, пожалуй, с этим трудно не согласиться.
Более того, в своих программных заявлениях глава Йель-
ской школы Поль де Ман вообще отрицает, что занимается
теорией литературы, -- утверждение, далекое от истины, но
крайне показательное для той позиции, которую он стремится
занять. Как пишет об этом Лейч, "Де Ман тщательно избегает
открытого теоретизирования о концепциях критики, об онтоло-
гии, метафизике, семиологии, антропологии, психоанализе или
герменевтике. Он предпочитает практиковать тщательную тек-
стуальную экзегезу с крайне скупо представленными теоретиче-
скими обобщениями. "Мои гипотетические обобщения, -- заяв-
ляет де Ман в Предисловии к "Слепоте и проницательности"
(1971), -- отнюдь не имеют своей целью создание теории кри-
тики, а лишь литературного языка как такового" (140, с. 8).
Свою приверженность проблемам языка и риторики и нежела-
ние касаться вопросов онтологии и герменевтики он подтвердил
в заключительном анализе "Аллегорий прочтения" (1979):
"Главной целью данного прочтения было показать, что его ос-
новная трудность носит скорее лингвистический, нежели онто-
логический или герменевтический характер"; по сути дела, спе-
цифичная цель прочтения в конечном счете -- демонстрация
фундаментального "разрыва между двумя риторическими кода-
ми" (Де Ман, 139, с. 300) (Лейч, 294, с. 46).
Очевидно, стоит привести характеристику аргументативной
манеры де Мана, данную Лейчем, поскольку эта манера в зна-
чительной степени предопределила весь "дух" Йельской школы:
"В обоих трудах Поль де Ман формулирует идеи в процессе
прочтения текстов; в результате его литературные и критические
теории большей частью глубоко запрятаны в его работах. Он не
делает никаких программных заявлений о своем деконструктиви-
стском проекте. Проницательный, осторожный и скрытный,
временами непонятный и преднамеренно уклончивый, де Ман в
своей типичной манере, тщательной и скрупулезной, открывает
канонические тексты для поразительно захватывающего и ори-
гинального прочтения" (294, с. 48-49).
Можно сказать, что американскими деконструктивистами
из всего учения Дерриды была воспринята одна лишь его мето-
дика текстуального анализа, а вся его философская проблемати-
ка в основном осталась за пределами их интересов. Различные
элементы философии французского ученого, разумеется, усваи-
вались и брались на вооружение американскими литературове-
дами, но, как правило, лишь для того, чтобы подкрепить прини-
маемую ими практику анализа.
Основное различие между французским вариантом
"практического деконструктивизма" (тем, что мы здесь, вполне
сознавая условность этого понятия, называем "телькелевской
практикой анализа") и американским деконструктивизмом, оче-
видно, следует искать в акцентированно нигилистическом отно-
шении первого к тексту, в его стремлении прежде всего разру-
шить иллюзорную целостность текста, в исключительном внима-
нии к "работе означающих" и полном пренебрежении к означае-
мым. Для американских деконструктивистов данный тип анализа
фактически представлял лишь первоначальный этап работы с
текстом, и их позиция в этом отношении не была столь катего-
ричной. В этом, собственно, телькелисты расходились не только
с американскими деконструктивистами, но и с Дерридой, кото-
рый никогда в принципе не отвергал и "традиционное прочте-
ние" текстов, призывая, разумеется, "дополнить" его
"обязательной деконструкцией" .
Американская практика деконструкции
Как же конкретно осу-
ществляется практика декон-
струкции текста и какую цель
она преследует? Дж. Каллер,
суммируя, не без некоторой
тенденции к упрощению, об-
щую схематику деконструктивистского подхода к анализируемо-
му произведению, пишет:
"Прочтение является попыткой понять письмо, определив
референциальный и риторический модусы текста, например,
переводя фигуральное в буквальное и устраняя препятствия для
получения связного целого. Однако сама конструкция текстов
-- особенно литературных произведений, где прагматические
контексты не позволяют осуществить надежное разграничение
между буквальным и фигуральным или референциальным и
нереференциальным, -- может блокировать процесс понимания"
(124, с. 81).
185
Разумеется, данная характеристика деконструктивизма
представляет собой сильно рационализированную версию ирра-
циональной по самой своей сути критической практики, по-
скольку именно исследованием этого "блокирования процесса
понимания", собственно, и заняты деконструктивисты. И поэто-
му на первый план у них выходит не столько понимание прочи-
тываемых текстов, сколько человеческое непонимание, запечат-
ленное в художественном произведении. Сверхзадача деконст-
руктивистского анализа состоит в демонстрации неизбежности
"ошибки" любого понимания, в том числе и того, которое пред-
лагает сам критик-деконструктивист. "Возможность прочтения,
-- утверждает де Ман, -- никогда нельзя считать само собой
разумеющейся" (139, с.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90