Перепись населения удалась на славу. Предполагалась, что в неком туманном будущем она обеспечит основу для четкой системы установления личности. Персонал Искры, исчисляемый сотней человек, постоянно подпитывал информацией ее компьютер. Результаты она относила Сирокко и Руководящему совету.
Совет этот по-прежнему руководил скорее по названию, чем по сути. Сирокко оставалась диктатором — и ни у кого на сей счет сомнений не возникало.
Экономика Беллинзоны все больше завораживала Искру по мере того, как она все лучше ее узнавала. Существовал один крайне важный фактор, вызывавший бесконечные беспокойства у Сирокко. Искра назвала его фактором манны.
Хотя Гея над Дионисом не властвовала, она безусловно владела той спицей, что располагалась над ним. Решив разместить земных беженцев в новом городе Беллинзоне, она, очевидно, захотела сохранить над ними максимальный контроль. Тогда Гея и изобрела манну. Согласно названию, это была пища, падавшая прямо с неба. Манна взрастала на триллионах растений во тьме спицы Диониса и через каждые несколько гектаоборотов падала на Дионис будто из рога изобилия. Падала манна в виде шаров размером с кокосовые орехи, что плыли на небольших парашютиках. Однако даже несмотря на парашютики, во время низвержения манны, разумнее было подыскать себе укрытие.
Подобно кокосовому ореху, манна имела твердую оболочку. При падении оболочка не раскалывалась, но вскрыть ее было нетрудно. Внутри находилась одна из сотни разновидностей питательной мякоти. Все эти разновидности сильно различались по вкусу. Манна содержала в себе все витамины и минеральные вещества, необходимые для здоровья человека. Откровенно говоря, манна была так хороша, что те, кто питался исключительно ею — весьма значительная часть населения, — оказывались намного здоровее тех, кто дополнял свой рацион дорогим и экзотическим дионисийским мясом и овощами. Толстяки теряли на ней вес, пока не достигали своей оптимальной формы. Люди, страдавшие от нехватки витаминов, полностью восстанавливались лишь после нескольких килооборотов питания манной. Она также замедляла зубной распад, освежала дыхание, уменьшала менструальные спазмы и лечила от облысения. Естественно, количество съеденной человеком манны в Беллинзоне сразу указывало на его социальный статус.
Манну можно было хранить всего два килооборота. Все, кроме самых беспомощных, всегда могли захапать себе достаточно, чтобы протянуть до следующего града. Те же немногие, кто по нежеланию или по невозможности этого не делал, наголодавшись, быстро созревали для обращения в рабы.
Конечно, как принято было выражаться, «Гея дала, Гея взяла». Погода в Дионисе порой казалась невыносимой. Никогда не становилось совсем холодно, но часто так холодало, что бездомные толпы тряслись весь бесконечный день и не могли заснуть ночью. И то и дело шел дождь. Так что крыша над головой в Беллинзоне кое-чего стоила. Многие даже работали только ради нее. Протянуть было ой как нелегко, раз боссы захватили каждый сантиметр жилой площади и установили драконовские цены за право поспать под крышей.
Но если не считать поиска убежища и накопления запаса манны примерно на каждый килооборот... то других забот о своем выживании у людей в Беллинзоне почти не было. Сирокко даже как-то назвала город «элементарным государством всеобщего благосостояния».
И Фея заранее предполагала, что вскоре после того, как она возьмет Беллинзону в свои руки, манна перестанет падать с небес. Вопрос был лишь: «когда?»
Так что первейшей и важнейшей задачей администрации Сирокко было накормить население. Эта задача шла впереди всего остального — даже поддержания законности и порядка. Ее следовало решить любой ценой, ибо ничто не могло быть страшнее покоренного, но голодающего города.
Сирокко сильно расстроили выкладки Искры насчет населения. Она рассчитывала накормить город с населением в две-три сотни тысяч.
И все же... Рок буквально кишел съедобной рыбой. Равнины у побережья Мятного залива были достаточно плодородны. Гейские посевы всходили быстро. Упомянутая задача представлялась вполне выполнимой — но только не со свободным населением. Требовался принудительный труд. Некоторые законы разрабатывались как раз с оглядкой на это. Наполнение тюрем было жизненно необходимо для осуществления планов Сирокко, ибо у нее не было иллюзий насчет легионов добровольцев, бодро марширующих на расчистку джунглей и старательно ухаживающих за посевами. Насильственные преступления наказывались казнью на месте — тем более что одним лишним ртом сразу оказывалось меньше. Другие же преступления обеспечивали ошарашенным гражданам долгий срок в исправительно-трудовом лагере. Сирокко готова была зайти здесь настолько далеко, насколько потребуется. И при необходимости наполнения лагерей она объявила бы уголовными преступлениями публичный чих или отрыжку. К счастью, граждане Беллинзоны оказывали ей услугу тем, что без конца нарушали законы вполне разумные. Так что запас пищи был гарантирован.
И, когда манна перестала падать, Беллинзона оказалась к этому готова.
ЭПИЗОД XV
Сами не вполне сознавая, как это произошло, Валья и Верджинель вдруг стали рыбачками. Раньше ни та ни другая рыбу сетями не ловили. Те люди, которые хоть что-то смыслили в морских судах, приняли, согласно непреложным декретам мэра, командование над всеми беллинзонскими лодками, способными на нечто большее, чем просто качаться на якоре. За последний декаоборот флот уже не раз выходил в море — и неизменно с Вальей и Верджинелью на носу.
Главной функцией титанид было отваживать подлодки.
Возможно, в Беллинзоне давным-давно существовал бы рыбный промысел, если бы не тот факт, что управляемые людьми лодки, которые отваживались отойти дальше чем на десять миль от окрестностей города, мигом оказывались съедены.
Аппетит у подлодок был волчий, да и привередливостью они не отличались.
Теперь же Сирокко заключила с подлодками нечто вроде договора. Договор этот действовал так здорово, что суда не только не съедались, но более того — рыболовецкий флот мог специально встречаться с флотилиями подлодок и вытягивать сетями косяки все еще живой рыбы, недавно зачерпнутой и извергнутой громадными пастями субмарин.
У подлодок была своя песнь. Валья и Верджинель пели ее, хотя им и казалось, что эта не та песнь, ради которой вообще стоит рождаться. И левиафаны всплывали из глубин, чтобы щедро поделиться своей добычей с голодным городом.
Чудо, не иначе.
Именно этим титаниды в данный момент и занимались. Валья стояла на носу одного из крупнейших судов беллинзонского флота и пела песнь подлодке, чья громадная туша тем временем покачивалась невдалеке под самой поверхностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151
Совет этот по-прежнему руководил скорее по названию, чем по сути. Сирокко оставалась диктатором — и ни у кого на сей счет сомнений не возникало.
Экономика Беллинзоны все больше завораживала Искру по мере того, как она все лучше ее узнавала. Существовал один крайне важный фактор, вызывавший бесконечные беспокойства у Сирокко. Искра назвала его фактором манны.
Хотя Гея над Дионисом не властвовала, она безусловно владела той спицей, что располагалась над ним. Решив разместить земных беженцев в новом городе Беллинзоне, она, очевидно, захотела сохранить над ними максимальный контроль. Тогда Гея и изобрела манну. Согласно названию, это была пища, падавшая прямо с неба. Манна взрастала на триллионах растений во тьме спицы Диониса и через каждые несколько гектаоборотов падала на Дионис будто из рога изобилия. Падала манна в виде шаров размером с кокосовые орехи, что плыли на небольших парашютиках. Однако даже несмотря на парашютики, во время низвержения манны, разумнее было подыскать себе укрытие.
Подобно кокосовому ореху, манна имела твердую оболочку. При падении оболочка не раскалывалась, но вскрыть ее было нетрудно. Внутри находилась одна из сотни разновидностей питательной мякоти. Все эти разновидности сильно различались по вкусу. Манна содержала в себе все витамины и минеральные вещества, необходимые для здоровья человека. Откровенно говоря, манна была так хороша, что те, кто питался исключительно ею — весьма значительная часть населения, — оказывались намного здоровее тех, кто дополнял свой рацион дорогим и экзотическим дионисийским мясом и овощами. Толстяки теряли на ней вес, пока не достигали своей оптимальной формы. Люди, страдавшие от нехватки витаминов, полностью восстанавливались лишь после нескольких килооборотов питания манной. Она также замедляла зубной распад, освежала дыхание, уменьшала менструальные спазмы и лечила от облысения. Естественно, количество съеденной человеком манны в Беллинзоне сразу указывало на его социальный статус.
Манну можно было хранить всего два килооборота. Все, кроме самых беспомощных, всегда могли захапать себе достаточно, чтобы протянуть до следующего града. Те же немногие, кто по нежеланию или по невозможности этого не делал, наголодавшись, быстро созревали для обращения в рабы.
Конечно, как принято было выражаться, «Гея дала, Гея взяла». Погода в Дионисе порой казалась невыносимой. Никогда не становилось совсем холодно, но часто так холодало, что бездомные толпы тряслись весь бесконечный день и не могли заснуть ночью. И то и дело шел дождь. Так что крыша над головой в Беллинзоне кое-чего стоила. Многие даже работали только ради нее. Протянуть было ой как нелегко, раз боссы захватили каждый сантиметр жилой площади и установили драконовские цены за право поспать под крышей.
Но если не считать поиска убежища и накопления запаса манны примерно на каждый килооборот... то других забот о своем выживании у людей в Беллинзоне почти не было. Сирокко даже как-то назвала город «элементарным государством всеобщего благосостояния».
И Фея заранее предполагала, что вскоре после того, как она возьмет Беллинзону в свои руки, манна перестанет падать с небес. Вопрос был лишь: «когда?»
Так что первейшей и важнейшей задачей администрации Сирокко было накормить население. Эта задача шла впереди всего остального — даже поддержания законности и порядка. Ее следовало решить любой ценой, ибо ничто не могло быть страшнее покоренного, но голодающего города.
Сирокко сильно расстроили выкладки Искры насчет населения. Она рассчитывала накормить город с населением в две-три сотни тысяч.
И все же... Рок буквально кишел съедобной рыбой. Равнины у побережья Мятного залива были достаточно плодородны. Гейские посевы всходили быстро. Упомянутая задача представлялась вполне выполнимой — но только не со свободным населением. Требовался принудительный труд. Некоторые законы разрабатывались как раз с оглядкой на это. Наполнение тюрем было жизненно необходимо для осуществления планов Сирокко, ибо у нее не было иллюзий насчет легионов добровольцев, бодро марширующих на расчистку джунглей и старательно ухаживающих за посевами. Насильственные преступления наказывались казнью на месте — тем более что одним лишним ртом сразу оказывалось меньше. Другие же преступления обеспечивали ошарашенным гражданам долгий срок в исправительно-трудовом лагере. Сирокко готова была зайти здесь настолько далеко, насколько потребуется. И при необходимости наполнения лагерей она объявила бы уголовными преступлениями публичный чих или отрыжку. К счастью, граждане Беллинзоны оказывали ей услугу тем, что без конца нарушали законы вполне разумные. Так что запас пищи был гарантирован.
И, когда манна перестала падать, Беллинзона оказалась к этому готова.
ЭПИЗОД XV
Сами не вполне сознавая, как это произошло, Валья и Верджинель вдруг стали рыбачками. Раньше ни та ни другая рыбу сетями не ловили. Те люди, которые хоть что-то смыслили в морских судах, приняли, согласно непреложным декретам мэра, командование над всеми беллинзонскими лодками, способными на нечто большее, чем просто качаться на якоре. За последний декаоборот флот уже не раз выходил в море — и неизменно с Вальей и Верджинелью на носу.
Главной функцией титанид было отваживать подлодки.
Возможно, в Беллинзоне давным-давно существовал бы рыбный промысел, если бы не тот факт, что управляемые людьми лодки, которые отваживались отойти дальше чем на десять миль от окрестностей города, мигом оказывались съедены.
Аппетит у подлодок был волчий, да и привередливостью они не отличались.
Теперь же Сирокко заключила с подлодками нечто вроде договора. Договор этот действовал так здорово, что суда не только не съедались, но более того — рыболовецкий флот мог специально встречаться с флотилиями подлодок и вытягивать сетями косяки все еще живой рыбы, недавно зачерпнутой и извергнутой громадными пастями субмарин.
У подлодок была своя песнь. Валья и Верджинель пели ее, хотя им и казалось, что эта не та песнь, ради которой вообще стоит рождаться. И левиафаны всплывали из глубин, чтобы щедро поделиться своей добычей с голодным городом.
Чудо, не иначе.
Именно этим титаниды в данный момент и занимались. Валья стояла на носу одного из крупнейших судов беллинзонского флота и пела песнь подлодке, чья громадная туша тем временем покачивалась невдалеке под самой поверхностью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151